-Эй, ты, мерзкий блохастый выкормыш мохнатых нелюдей! С тобой сразиться мой храбрый и доблестный брат-рыцарь! Если ты не мерзкий трус, то примешь этот вызов и умрешь достойно! - догнал меня в спину голос виконта, наполненный пафосом по самое, мля, не могу. Что ж, славное напутствие от виконта, я теперь грозный брат-рыцарь. Ничего не имею против.
Я не видел, но был полностью уверен - слышавший слова виконта полукровка усмехнулся под опущенной личиной шлема в виде оскаленной звериной морды. Ну да, такой мордоворот вот возьмет и от схватки откажется. Раз сто до обеда и пятьсот после ужина.
Встретились мы с ним ровно посередине. Вблизи дитя тролля и человеческой женщины выглядел еще огромнее и страшнее. Секира, диаметром лезвий в метр, не меньше, легко покачивалась огромной рукой с валунами мышц, бугрящихся под серебристой кольчугой тройного плетения. Наплечники шириной с колесо телеги, толщиной в два пальца, на груди широкая пластина металла как лобовая броня у матерого болотного крокодила, сквозь множество дыхательных отверстий в личине шлема вырывается пар от жаркого дыхания. Пахнет полукровка диким зверем. Несокрушимая скала в толстом-претолстом слое металла, если такое бывает в реальности, а не разумный.
-Я убью тебя быстро, верный и храбрый рыцарь.
И голос как рев горного быка во время сезонной случки. Я внимательно посмотрел на противника, пытаясь разглядеть в темноте за личиной его глаза, разглядел, опять визоры рулят, не понравилось. Недовольно дернув плечом и смахнув с бровей и мокрых сосулек, удивительно быстро отросших волос капли влаги, сказал:
-Знаешь что, гад ты мохнатый, мне совсем не хочется умирать в такую дрянную погоду. Лучше я тебя убью.
Полукровка оглушающе захохотал и тут же заткнулся, потому что я начал стрелять. С двух рук. В полукровку и воинов за ним. Затем бросил жеребца на стену щитов и поднял перед ней его на дыбы. Оттолкнувшись от крупа лошади, метнул тело тараном за спины дружинников. Жалко коняшку, но собственную шкуру жаль мне больше. Угадал, слыша предсмертное ржание жеребца погибающего на жалах копий и срубая голову одного из магов в темной хламиде. Второго не достал, с нереально быстрыми "алыми" сцепился. Секунд семь потратил на них, еще полминуты на "дублей". Разбежались, туши неповоротливые, в разные стороны, ловить пришлось по одному. Отскочив назад, к дороге, врубился в пятерку дружинников. Никого из них не добивал, лишь калечил, потеря темпа, двигаться надо, потому что слышал плохое. Хрипы слышал, лязг стали, крики, вопли. Булькающее шипение лазерганов. Недооценил я противника, очень недооценил. Рассчитывал, что на меня отвлекутся и виконт со своими "бетами" и "алыми" врагу на меня отвлёкшегося в спину ударит, но не вышло. Плюнули на меня. "Дублями" и "алым" задержать решили. Правильно, я не основная цель. А полукровка после выстрела в упор, в лицо, все-таки выжил. Шатался, двигался тяжело, пятнал раскисшую землю крупными каплями ярко-алой крови, но все-таки пробивался сквозь быстро редеющий строй наших дружинников к виконту, едва сдерживающему натиск зашедших со спины "алых". Выстрелы лазерганов "бет" ему сильно не повредили, так, чуть замедлили. Целеустремленный мохнатый, упорный.
Первая пуля ударила его промеж лопаток, вторая в поясницу. Вмялся металл в плоть, плеснуло гейзером красная взвесь в свинцовое, хмурое небо. Но полукровка нашел в себе силы повернуться ко мне, осел пустым мешком, опираясь на колено и провалившуюся в грязь рукоять секиры. Не знаю, видел ли он меня тем размозженным пулей и сожжённым лазерганами куском мяса, в который превратилось его лицо, но я распознал по движению окровавленных, разорванных в клочья губ произнесенное им слово: "добей".
Добил и заскрипел зубами от бессилия. Я не успевал. Второй маг, эта глиста в сырой, облепившей худые ноги хламиде, стоял за спиной виконта и тянул к нему руки. А с его рук к виконту полз зеленый туман. Пузырящийся, плотный, словно обретающий с каждым мгновением густоту и насыщенность выброс кислоты из лопнувшей цистерны. Видел я в видеороликах в Гнезде подобное, видел и понимал - виконту конец. Полный и окончательный. Ни имплантаты, ни защитные амулеты не спасут его от "Последнего проклятья". Заклинание сложное, контактное, недолговечное, разовое, но ничем и никем не остановимое. Потому что посмертное. Только гибнущий, умирающий маг его использует, своеобразный привет с того света.
Туман достиг виконта, заполз под доспех, вырвался тонкими язычками ядовитого пламени из-под нагрудника. Оставшиеся в живых двое "алых" противника отшатнулись, напуганные зелеными клочьями. Наши "алые" ломанными куклами валялись среди тел дружинников. Виконт упал, упал и маг. В спине хламидника торчал клинок начальника охраны высокого льера, покачивая грязной рукоятью.
Я сплюнул с кровью - когда только успел губы разбить или мне разбили? - зашагал к месту затихающего побоища, распавшегося на одиночные схватки. По дороге добивал или убивал тех, кто вставал на моем пути. Не разбирался. Начальника охраны виконта и одного из пятерки воинов прибил. Глаза у них почему-то испуганными были при моем появлении, а мужики ведь битые-тертые, смерть не раз видели.
Грязь хлюпающими комьями отваливалась с сапог, вновь налипала, мешая идти, все выше поднимаясь по голенищам буро-коричневой коркой. Отмывать эту кроваво-коричневую дрянь я буду долго.
Шел я и скорбел, как персонаж в одном старом, черно-белом фильме - не взглянуть мне уже в глаза виконта, не произнести пару высокопарных фраз, типа: "Не стоило тебе, льер, делать из меня раба!" или вот так: "Наказание за содеянное тобой, неотвратимо! Му-ха-ха!". Н-да, суровый пафос, стресс, и нервное, неадекватное словоизвержение, наше все.
Оставшиеся в живых двое "алых" и четыре дружинника ко мне не приближались. "Погонщиком" "алых", скорее всего, был полукровка, а он мертв, а то, что они мне ни разу не противники хватало им понять и остатками мозгов.
Подошел к виконту, постоял пару секунд, перевернул носком сапога тело высокого льера на спину и замер, потрясенный до глубины души - виконт еще был жив. На разъеденном до костей туманом лице еще были, жили, видели меня, вытаращенные от дикой боли, красные от лопнувших сосудов глаза и шевелились мерзкие глисты остатков губ:
-Наклонись, Первый... Наклонись ко мне... Ближе...
Я наклонился. Проклятое любопытство.
-На шее у меня кулон... Отдай его в Западный замок ордена Лебедя.... Магистру Огранне... Волей умирающего... выполни посмертное..... Имя тебе динс Саурс... Сохрани все в тайне.... Узнавших... мешающих... убей.
И виконт коснулся моего лица. Рукой без мышц, изъеденными кончиками фаланг пальцев провел по щеке, рисуя короткий зигзаг руны "Вага", руны посмертного заклятья. В небе протяжно громыхнуло. Ну не успел я отклониться, растерялся, не ожидал, что кость без мышц способна на движение!
Выпрямился, стер со щеки тянущийся слизью след от руки покойника. Квест я получил, папу и маму его три раза в ров замковый уронить с самого высокого донжона! Ну, что же за сволочь, этот виконт! Мой "добрый хозяин" даже умереть не смог без грандиозной подставы!
Я поднял голову к небу - хмурое светило смотрело на меня пристально, отогнав на доли минуты беременные дождливой хмарью облака. Ну да, как же без этого беспристрастного свидетеля!
Чуть постоял, глядя на умершего виконта и нашел тяжелым, удрученным взглядом оставшихся в живых. Ничего личного, ребята, но свидетелей происшедшему быть не должно, вы сами все слышали. Или вы должны идти со мной и выполнять волю умершего. Либо.....
Короче, третьего вам не дано. И мне.
Боги тут существуют. Реально существуют. И эти сущности или, правильнее, невольные сторожа этого мира внимательно следят за исполнение последней воли умирающего и беспощадно карают пытающегося уклониться. Прахом развеивают и это не фигура речи, доказано многократно. Фишка, местная, такая. Суровая.
