— Джека Холлистера? Чарли Джей. Это его свояк, между прочим.

— Да ну? — удивился главный парень.

— Жена Чарли — сестра жены Холлистера.

— Ага, — протянул главный парень. — Что Чарли когда-то был в приятельских отношениях с Броком Колдуэллом, мне известно, но вот насчет Холлистера это для меня новость. Интересно, чего он захочет?

— Да откуда ж мне знать? Может, управления доходами. Сейчас-то он вроде больше пятидесяти тысяч в «Часовом» не получает.

— Часто это самые алчные типы, — заметил главный парень.

— Тогда место егеря или что-нибудь в ведомстве по здравоохранению.

— А дом, в котором он живет, ему принадлежит? — осведомился главный парень.

— Первую ипотеку выплатил, — доложил парень, которому положено знать такие вещи. — Он живет в одном из кооперативов, которые строил Роджер Бэннон.

— A-а, там еще земли кот наплакал, — вспомнил главный парень. — Что ж, можно предложить ему лужайку или несколько клумб. Переговорим в департаменте по охране парков. Или… а машина у него есть?

— Нет.

— Ну вот, самое то, — обрадовался главный парень. — Назначим его инспектором по строительству и выделим служебный лимузин.

— Если он согласится.

— Согласится, — убежденно сказал главный парень. — Человек вроде него ни за что не откажется от машины. Как это там говорится, если в дождь нет «доджа»…

— А вот Артур Джеймс не взял бы машины.

— Ну, так он и помер нищим или почти нищим, — отмахнулся главный парень. — К тому же мы имеем дело не Артуром Джеймсом Холлистером, а с Джеком Холлистером, и хотим, чтобы он в нынешних выборах участвовал. Если ему скажут, что надо седлать на самом верху, «Часовой» наверняка… ну, проведет отличную кампанию, и мы победим. Но нам-то нужно заставить этого юношу ощутить собственную значимость, и пусть ему кажется, что это он сам ведет гонку. Вы же знаете, как я люблю это присловье про политику: часто услуга, оказанная другому, вполне стоит услуги, которую другой оказывает тебе. Пусть думает, что оказывает кому-нибудь одну услугу, может, потом и другую, а на выходе получит две взамен. А вот если оказать услугу ему, он решит, что заслужил ее, и когда придешь к нему с какой-нибудь просьбой, пошлет куда подальше… Ладно, надо переговорить с Чарли, пусть поработает со свояком.

Послали за Чарли, который в это время завтракал внизу, и, когда он пришел, объяснили ему задачу. Его уполномочили задействовать Холлистера, посулив ему в личное владение машину из автопарка города, при том, однако, условии, что он, как неудачно выразился один из парней, на крышу ее поставит, да так, чтобы скрежет по всей округе пошел. Чарли слушал и кивал, но, уходя, сказал себе: «Не могу я просить Джека поддать жару. Ситуация будет выглядеть так, словно нам кажется, что до этого он мало старался». И Чарли решил действовать иначе.

Он позвонил Джеку:

— Не ужинай сегодня дома. Поедим вместе в городе. Мне нужен твой совет.

Они встретились в «Погребке» и устроились в кабинке, почти в таком же уединении, как и в закрытом зале.

— Какого рода совет тебе понадобился, даже еще от меня? — осведомился Холлистер. — Впервые слышу, чтобы ты просил у кого-нибудь совета.

— Не валяй дурака, Джек. Я часто прошу совета. Тем более дело серьезное. Как думаешь, что нужно сделать, чтобы получить больше голосов, чем когда-либо получал Джордж Уолтауэр?

— Купить их. Именно это и сделал бы Джордж.

— Ты ведь знаешь, на каких условиях он избирался. Отказ от жалованья и проведение кампании на собственные средства. А я сейчас на бобах. Потом, конечно, когда попаду в контору, будет иначе, но сейчас…

— А зачем тебе больше голосов, чем у Джорджа? Какая разница, если тебя в любом случае выберут? Через два года ты станешь богачом.

— Может быть, но я стану дважды богачом, если переизберусь.

— В таком случае почему бы тебе не удовлетвориться сейчас простым избранием, а уж через два года постараться получить больше голосов, чем Джордж?

— Потому что, если я наберу много голосов сейчас, организация поддержит меня и через два года. Там скажут: «В 1919 году Чарли Джей на коне въехал в мэрию, давайте снова на него поставим». И не будут искать никого другого, как сейчас произошло с Джорджем Уолтауэром. Все те годы, что он был мэром, организация не оставляла надежды найти ему замену, но, если бы не война, Джордж и нынче баллотировался бы в мэры. За мной лишь послужной список.

— Ну, это-то я понимаю, — вздохнул Холлистер.

— Эй, что это ты… не надо…

— Не надо что? Слушай, мы оба отлично знаем, что на тебя поставили только потому, что ты ветеран войны. Так что не верь этой болтовне насчет гражданского служения, общественного долга и всего прочего. Ты ведь со мной разговариваешь, а не перед избирателями выступаешь.

— Ты прав, — ухмыльнулся Чарли. — Ладно, так как же мне добиться своего — помимо покупки голосов? Ты ведь газетчик, ты должен знать, как обрабатывать людей.

— Ну да, — согласился Холлистер. — Что ж, кое-какой совет я тебе могу дать. Для начала я предложил бы оставить все как есть и удовлетвориться голосами, которые ты получишь в любом случае. Но от этого ты наверняка откажешься, так что забудем. А вот дальше… Почему бы тебе не обратиться к Броку Колдуэллу? Пусть раскошелится в твою пользу. Не в общую, партийную, а именно в твою. Вы ведь когда-то дружили.

— Ну, когда это было, в детском возрасте. К тому же что толку-то? Нет, по-моему, это неудачная идея. Только других от себя оттолкнешь.

— Может, ты и прав, — согласился Холлистер. — А как насчет… впрочем, нет, не стоит.

— Насчет чего?

— Ну, без профсоюзных голосов тебе не победить, однако же никто еще не получал все профсоюзные голоса. Всегда остается пара тысяч голосов, или, вернее, избирателей, которые никогда не голосуют просто потому, что не видят достойной кандидатуры. Но если с ними потолкует нужный человек, то в один прекрасный день они могут и отправиться на избирательный участок. Только, боюсь, этот человек — не ты.

— Не я, да и связываться с этой публикой не хочется. Деньги поступают не от них, деньги идут от Колдуэлла и ему подобных.

— Что ж, боюсь пользы от меня тебе немного, — резюмировал Холлистер.

— А вот если бы ты вел мою кампанию, что бы ты сделал?

— Что бы сделал я? Извинился бы перед людьми.

— Прошу тебя, не валяй дурака.

— Ладно, насколько я понимаю, ты и без меня используешь все свои шансы и способности, все, кроме одного.

— А именно?

— Ты сам только что сказал, что деньги идут от людей вроде Брока Колдуэлла. Так ведь ты же сам был когда-то в этой компании. Почему бы им самим не сформировать комитет в твою поддержку? Ты единственный из них, кто пошел в политику, и вряд ли кто из этой публики слишком огорчится, если клуб соберет доллар-другой, чтобы поддержать старого приятеля. Деньги они будут тратить на тебя, но и другие люди из партийного списка неплохо наживутся на этом. Во всяком случае, так ты можешь представить это организации.

— Вот это действительно отличная идея.

— В таком случае, пожалуй, свой ужин я отработал.

— И с кем же, думаешь, мне стоит потолковать?

— Понятия не имею. Да ты ведь и сам не хуже моего знаешь всех богатых мужчин и женщин в Форт-Пенне.

— Грейс могла бы отстегнуть немного, Грейс Тейт, — заметил Чарли.

— Что ж, деньги у нее есть.

— Деньги есть, да и детьми мы были очень близки.

— Как это?

— Сейчас расскажу. Меня в Огайо отправили, чтобы держать от нее подальше.

— Когда это было, лет десять назад?

— Нет, нет. Раньше.

— Ты хочешь сказать, что у вас были с ней делишки, когда вы были еще детьми?

— А зачем бы тогда гнать меня из города?

— Вот это да, — присвистнул Холлистер. — Я и сам всегда клинья к ней подбивал. Она немного старше меня, всего на два года. Но шансов — ноль. Такие дела, знаешь ли. Я тусовался с ребятами из школы, и отец всегда был против того, чтобы я прибился к вашей компании. Но года два назад выяснилось, что вкусы у нее вполне демократические. Роджер Бэннон. Во всяком случае, такой слушок прошел.