— Не меня, — с преувеличенной серьезностью ответила она.

— Что ты имеешь в виду? А, брось, ты же привлекательная женщина. Я просто обязан был спросить. Ты бы могла обидеться, если бы я поступил иначе.

— Я говорю не об этом. — Она пренебрежительно махнула рукой. — Я имею в виду сон, что тебе приснился.

— Э… сон?

— Ты что, забыл? Меня выбрали советником Воплощенного Сна не за красивую попку. Я погружаюсь в сны других людей, исследую их эмоциональное состояние и пытаюсь помочь обрести согласие с тем, что они видят. Сны прекрасно раскрывают сущность личности.

— Проклятье! Я позволил сновидению просочиться в Гея–сферу.

— Конечно. И я должна заметить, что ты очень встревожен. Но это вряд ли станет для тебя каким–то откровением, не так ли?

— Я видел, что участвую в битве. Нет ничего удивительного, что мое подсознание выталкивает наверх такую дрянь.

Он торжествующе усмехнулась.

— Но самой битвы ты не помнишь, верно? И никаких других битв из той инкарнации. А это означает, что только данное событие было исключительно важным, раз оно сохранилось в твоем подсознании. Техника стирания памяти в наши дни достаточно эффективна, а я подозреваю, что у тебя имелся доступ к самым современным ее вариантам.

— Брось, все это слишком странно, чтобы относиться к воспоминаниям.

— Большая часть снов рождается именно в воспоминаниях, если, конечно, не считать сны Иниго. Корни сновидений прорастают из реальности, из пережитого нами опыта. И то, что ты видишь, это твое личное восприятие определенного события. Сны правдивы, Аарон, их нельзя игнорировать или прогнать при помощи аэрозоля. И если ты не поймешь этого, ты никогда не сможешь жить в мире с самим собой.

— И что, теперь я должен посеребрить ручку?

— Сарказм — один из самых жалких вариантов защиты, тем более в данных обстоятельствах. Мы оба понимаем, насколько ты встревожен. Ты не в состоянии скрыть свои эмоции от такого опытного эксперта, как я.

Аарон постарался закрыть все каналы гея–частиц, чтобы из его разума ничто не могло просочиться наружу.

— Ну ладно, — буркнул он. — Так что же мне снилось?

— Что–то из твоего прошлого.

— Да уж, ты настоящий эксперт галактического масштаба.

Корри–Лин невозмутимо отпила еще глоток чая.

— Если точнее, тьма из своего прошлого. А судя по столь сильному проявлению чувств, я бы сказала, что это переломный момент в твоем психологическом развитии. Эти люди напуганы, вернее, они в ужасе. Многочисленная толпа будет поспешно убегать только от неотвратимой смертельной угрозы. В условиях Содружества сегодня такое встречается крайне редко, даже во Внешних мирах.

— Значит, я участвовал в эвакуации при каком–то стихийном бедствии. Событие редкое, но вполне реальное. Во Внешних мирах некоторые явления могут причинить немало бед, хотя на более развитых планетах они проходят незаметно.

Корри–Лин грустно улыбнулась ему.

— Аарон, ты же был выше их. Помнишь? Ты не бежал вместе со всеми. Это ты был источником их страха. И то, что стояло за тобой.

— Какая чушь!

— Мужчины. Женщины. Дети. Все в страхе бежали от тебя. Все они обезумели от ужаса. Мне интересно, что ты собирался с ними сделать. В храме мы установили, что угрызений совести ты не испытываешь.

— Очень умно, — фыркнул он. — Я тебя разозлил, и теперь ты ищешь способ мне отомстить. Должен тебя предупредить, леди: чтобы поймать меня на крючок, требуется намного больший опыт, чем у тебя, и в этом я могу поклясться именем Оззи.

— Я вовсе не пытаюсь тебя подловить, Аарон, — заверила она его. — Воплощенный Сон, настоящий Воплощенный Сон этим не занимается. Единственная наша цель — вести человечество к реализации его мечты. Обещания Бездны — значительная, но не единственная часть пути к осознанию самого себя, своей сущности. Я хочу освободить скрытый в тебе потенциал, я чув- :твую, что в твоем разуме есть не только бессмысленная жестокость. Если бы ты согласился мне помочь, твое сознание могло бы значительно расшириться. Вместе мы разберемся в твоих снах.

— Считай меня отсталым и старомодным, но мои сны принадлежат только мне.

— Меня интересует тьма, увиденная тобой в самом конце.

— Эта тень?

Аарон невольно удивился, что Корри–Лин заметила и ее.

— Крылатая тень — та самая, что фигурирует в сознании большинства людей, независимо от их развития и культуры. И это больше, чем просто тень. Она имела для тебя огромное значение. Для твоего подсознания, как мне кажется. Ты ведь не удивился, увидев ее. Более того, ты ей почти обрадовался.

— Как тебе будет угодно. Но в данный момент у нас есть более важные проблемы. Через пять с половиной часов корабль приземлится.

Что–то подсказывало ему, что этот разговор пора прекратить. Корри–Лин пыталась его отвлечь, заставить утратить бдительность. Но такого допустить нельзя, он должен полностью сосредоточиться на поиске Иниго.

Корри–Лин приподняла бровь.

— Ты всерьез утверждаешь, что тебя это не интересует? Мы ведь говорим о твоей истинной сущности.

— Я еще раз повторяю: я вполне доволен тем, что есть. Так ты говорила, что Иниго посещал Анагаску, чтобы встретиться с семьей?

Она уныло вздохнула.

— Я говорила, что время от времени, когда он сильно уставал, то посещал родной мир. И мне известно, что у него была семья. Все остальное — твои собственные домыслы.

— Его мать мигрировала в центр и загрузилась в АНС. А как насчет тетки?

— Я не знаю.

— Были у тетки дети? Двоюродные братья или сестры, которые росли вместе с Иниго?

— Я не знаю.

— Имела ли семья свое поместье? Родовое гнездо, где Иниго чувствовал бы себя в безопасности?

— Я не знаю.

Аарон откинулся назад, едва сдерживаясь, чтобы не накричать на нее.

— В официальной биографии сказано, что он вырос в Кухмо. Это не вранье?

— Я полагаю, что информация верна. То есть у меня нет повода для сомнений. Именно там Воплощенный Сон создал архив Иниго.

— Центральное место поклонения живому богу, так?

— Я больше не удивляюсь, что ты отказываешься познать самого себя. Ты настоящее дерьмо и прекрасно это знаешь.

«Бестия» благополучно вышла в реальное пространство в тысяче километров над Анагаской. Аарон дал команду интел–центру связаться с местной службой движения космических судов и запросить разрешение на посадку в космопорте Кухмо. Запрос был немедленно удовлетворен, после чего корабль начал снижаться в центре затянутого облаками восточного континента.

В 2375 году, когда планету признали пригодной для жизни и заселения, Анагаска была ничем не примечательным миром третьей зоны космоса, обреченным на длительное и неторопливое развитие. Но затем Звездный Странник спровоцировал войну между Содружеством и праймами, и судьба этого мира кардинально изменилась.

Последняя сокрушительная атака праймов поразила сорок семь миров Содружества; их солнца подверглись обстрелу «бомбами–вспышками» и квантовыми ракетами, в результате чего смертельные вихри радиации, бушевавшие несколько недель, уничтожили всю биосферу планет. Одной из них была планета Ханко, чье население, насчитывающее около пятидесяти миллионов человек, оказалось запертым под силовыми полями городов в умирающем мире с несущей смерть атмосферой. Единственным возможным выходом была полная эвакуация. Благодаря усилиям Найджела Шелдона и отделения ККТ, управляющего червоточиной Ханко, обитатели планеты смогли перебраться на Анагаску, расположенную в сорока двух световых годах.

На Анагаске, к сожалению, в то время не было ничего, кроме диких лесов, прерий и опасных джунглей, да еще пяти исследовательских станций на местах будущих поселений, где проживало несколько сотен ученых. Но у Найджела имелось в запасе средство для решения и этой проблемы. В червоточине, перебрасывающей население Ханко в новый мир, был задан особый, чрезвычайно медленный режим течения времени. После окончания войны на создание инфраструктуры Анагаски и других сорока шести миров были брошены миллиарды долларов. На строительство основных городов селений сталинской архитектуры ушло больше ста лет. Зато обитатели Ханко, вышедшие из червоточины на Анагаске, были обеспечены крышей над головой и достаточными запасами продовольствия, чтобы продержаться, пока не наладят собственное производство и сельское хозяйство.