— Отлично.

— Я надеялся на твое одобрение. — Пелим нерешительно помолчал. — Мы не рассматривали вероятность того, что Второй Сновидец таким образом проявит свои способности. Мастера снов смогут занять свои позиции вокруг Колвин–сити только через день.

— А ты сможешь до тех пор прекратить движение всех капсул и космических кораблей?

— Да. Это наша первоочередная задача. Мы попытаемся удержать его в границах города. — Снова нехарактерная для Пелима пауза. — Но для обнаружения он должен снова увидеть сон. После вчерашнего этого может и не случиться.

Этан прикрыл глаза и обессиленно осел на своем троне, устав от напряжения.

— Увидит. Он еще не знает, что натворил.

— Что ты имеешь в виду?

— Час назад я получил известия от Трахтенберга, директора станции «Центурион». Он счел это событие достаточно важным, чтобы открыть связь с нами и воспользоваться коммуникационным каналом флота. Сразу после окончания разговора между Вторым Сновидцем и Небесным Властителем Бездна перешла в фазу поглощения. Это не может быть совпадением. Похоже, что Небесный Властитель не желает мириться с отказом. Наш неуловимый друг должен будет его умиротворить, иначе мы все погибнем. Стимул достаточно мощный.

Эдеард проснулся слегка с похмелья. Опять! Прошлая ночь была уже третьей, проведенной в обществе Максена и Бойда.

Он сел в постели и дал команду включить свет. Высокий сводчатый потолок затеплился неярким розоватым сиянием. Одна их трех ген–мартышек поспешила к Эдеарду со стаканом воды и упаковкой порошков, приобретенных у подмастерья доктора Муруса. Эдеард бросил в рот одну из пилюль и запил водой. Его мысли перенеслись в прошлое, в то утро в Визаме, когда Фахин смешал свой ужасный коктейль, излечивавший от головной боли. Такого эффективного снадобья Эдеарду больше не попадалось. Он был уверен, что пилюли производили плацебо–эффект, обеспечивая подмастерьям небольшой, но регулярный заработок. Он допил воду. Фахин всегда утверждал, что вода помогает организму выводить токсины.

В круглой ванне в его квартирке теперь имелось несколько ступенек, так что Эдеард мог спокойно сойти вниз. Он уселся на выступ в стенке, погрузился в воду по шею и удовлетворенно вздохнул. Ген–мартышка вылила в воду флакон мыльной жидкости, и поверхность покрылась множеством пузырьков. Эдеард снова закрыл глаза и стал ждать, пока утихнет головная боль. Температура воды в его ванне точно соответствовала температуре тела. Он добился этого после двух недель экспериментов. В Маккатране вода обычно подавалась слишком холодная. Эдеард переделал и дыру в полу, служившую туалетом. Общепринятый у жителей города деревянный ящик исчез, а вместо него комната вырастила для него полую тумбу, на которую было удобно садиться.

Несколько других небольших модификаций превратили его квартирку в удобное жилье. Слишком высокая стандартная кровать в форме куба стала ниже, ее верхняя пружинящая поверхность — мягче и удобней. Ниши в стенах обзавелись полками. Одна глубокая выемка в кухонном уголке постоянно оставалась прохладной, позволяя сохранить пищу свежей несколько дней, как в больших городских дворцах.

Многоквартирный дом для констеблей не шел ни в какое сравнение с общей спальней в общежитии стажеров. Эдеард наконец снова мог выбирать еду по своему вкусу Половину первого месячного заработка он потратил на новенькую железную плиту с конфорками для варки. Он сам установил ее, воспользовавшись отверстием в стене, которое прорубил предыдущий жилец. Плита заняла на кухне почетное место, и вскоре к ней добавилась постоянно растущая коллекция кастрюль. Здесь даже появилась небольшая раковина, в которой можно было мыть посуду, вместо того чтобы бросать ее в ванну, как делали большинство горожан. Это новшество так понравилось Эдеарду, что он подумывал вырастить еще одну раковину, для умывания. Все это, конечно, могло открыть каждому, что он научился формировать материю города с той же легкостью, как раньше яйца ген–форм.

Каждому, кто заглянул бы в квартирку.

«Значит, никому».

Прошлой ночью Максен пришел с девчонкой из театра. С одной из танцовщиц! Красивой, как девушки из самых благородных семейств, и к тому же невероятно гибкой и сильной. Об этом Эдеард догадался, глядя на ее танец в довольно откровенном костюме. Он только скрипнул зубами и постарался не ревновать. Вместе с Бойдом ему пришлось отойти в сторону. Но в целом вечер удался. Посещать театры Эдеарду нравилось намного больше, чем просто сидеть в таверне за столом и напиваться. На сцене всегда играли музыканты. Всегда подмастерья гильдии, молодые и горячие. Наслушавшись их сочинений, выражающих полное презрение городским властям, Эдеард начал считать себя чуть ли не противником Высшего Совета. Он уже выучил слова отдельных песен, в основном сочиненных Дибалом. Хотя некоторые группы выступали всего лишь на подземных складах, везде звучала громкая музыка. Впервые услышанный звук барабана заворожил Эдеарда — ему показалось, что музыканты приручили небесный гром.

Максен сказал, что отведет их на выступление Дибала, и Эдеарду хотелось, чтобы приятель поскорее выполнил свое обещание.

Пузыри стали исчезать вместе с водой, вытекающей через узкие щели у дна ванны. Эдеард поднялся и застонал. Ген–мартышка уже ждала его с халатом наготове. Он набросил его на плечи, прошел в кухонный уголок и сел за маленький столик. Рядом со столом имелось пятиугольное окно, откуда открывался вид на крыши центральной части города.

Ген–мартышка поставила перед ним стакан с соком яблок и манго и чашку со смесью овсяных хлопьев, орехов и сухофруктов. Сок приятно холодил горло; по его инструкции ген–мартышки перед подачей на стол на час ставили стакан в холодную нишу. Эдеард налил в чашку молока (тоже охлажденного) и начал есть, глядя, как в лучах поднимающегося солнца просыпается город.

Жизнь была бы прекрасной, если бы только он перестал размышлять о царившем на улицах и каналах беззаконии. За последние недели его отделение добилось осуждения нескольких нарушителей. Но это нельзя было назвать значительным результатом: несколько подростков, ограбивших магазин, почти постоянно пьяный вор, да хозяин дома, арестованный по поручению гильдии клерков за уклонение от налогов. Никаких столкновений с бандами, причинявшими жителям Маккатрана большую часть проблем, не было.

«Ты готов?» — донесся телепатический посыл Кансин, когда Эдеард уже застегивал форменную куртку.

Он натянул ботинки. Новенькие, стоившие трехдневного заработка, но оправдывающие свою цену.

— Уже иду.

Она ждала его на галерее, перекинув через руку непромокаемый плащ.

— Сегодня будет дождь, — объявила Кансин.

Эдеард окинул взглядом ясное небо.

— Ну, как скажешь.

Кансин усмехнулась, и они вместе стали спускаться по неудобным ступеням. Каждое утро Эдеарду очень хотелось сформировать из них менее опасную лестницу — и приписать чудо Заступнице.

— Это ведь будет твоя первая зима в городе, верно? — спросила Кансин.

— Да.

Лето было таким долгим и жарким, что Эдеард не мог себе представить Маккатран, занесенный снегом и скованный льдом. Эдеард стал неплохим (по его мнению) футболистом и в составе команды занял третье место в малой парковой лиге Дживона. Многие таверны выставили столики на улицы, и за ними он провел немало приятных вечеров. Он даже начал снова делать наброски, хотя и никому их не показывал. Вместе с Салраной, скопив немного денег, они совершили прогулку по городу на гондоле.

— Зимой будет весело, — сказала Кансин. — Перед Новым годом часто устраиваются вечеринки. В первый день года мэр приглашает всех желающих на бесплатный завтрак с зажаренным на вертеле быком, только вот все в этот день сильно страдают от похмелья и потому опаздывают. А парки и площади, укрытые снегом, становятся светлыми и чистыми.

— Звучит заманчиво.

— Но тебе надо купить теплую куртку. И шапку.

— На нашу зарплату?