А теперь ей было не уснуть. Нельзя было сказать, что она не устала — при этой мысли она тихонько усмехнулась. Она просто все думала и думала о помолвке и переходе в мультиличность. Слишком крутой поворот. Для нее все изменится. А до тех пор она не могла избавиться от страхов. В ее мозгу снова и снова возникали одни и те же вопросы. И они оставались без ответов, поскольку в действительности о жизни мультиличностей она почти ничего не знала. Единственным надежным способом узнать было стать одной из них.

Она повернула голову и посмотрела на рыжеволосого парня, уютно прильнувшего к ее плечу. Он обещал помочь ей в переходный период. Мистер Бови любил ее. И этого было достаточно, чтобы выдержать напряжение нескольких следующих месяцев. Они не назначали дату. Мистер Бови сказал только, что хотел бы заключить брак, когда ее будет хотя бы две. И это казалось справедливым. Она действительно должна закончить отделку квартир. И после сегодняшнего вечера работа стала еще более срочной.

Она опустила голову на мягкий матрас и закрыла глаза. Воспользовалась программой, чтобы успокоить мысли и очистить сознание. Затем, ощутив ритмы своего организма, замедлила их. Вместо сна пришло ощущение огромного пространства и множества образов, мелькающих где–то на грани сознания. Все они сильно отличались друг от друга, все, подчиняясь каким–то непонятным связям с ней, летели откуда–то издалека. Она инстинктивно узнала сновидения мистера Бови — продолжительное знакомство позволило ей ощутить их интеллектуальный окрас. Его присутствие вызвало у нее довольный вздох; часть его разума еще была настолько напряжена, что ей стало его жалко, но другая часть сияла от радости, и в этих мыслях мелькало ее лицо. Одна из связующих нитей была ей абсолютно чуждой, но от нее веяло материнским теплом. Губы Араминты дрогнули в безмятежной улыбке. Исток–остров сильфенов. Значит, Крессида говорила правду. В таком случае, беспокойное море разноцветных образов должно быть Гея–сферой.

Араминта выбрала самую тонкую и хрупкую из всех нитей. И ей привиделось, что она скользит в космической пустоте вдали от звезд. Позади величественно сияли туманности Бездны, а она поднималась к темноте внешних сфер.

— Привет, — сказала Араминта.

И Небесный Властитель ответил ей.

Джастина думала, что будет волноваться сильнее, когда ее корабль «Серебряная птица» начнет опускаться к станции «Центурион». Но пятьсот часов одиночества в маленькой каюте без подключения к унисфере неожиданно сильно ее утомили. Умом она понимала, что все это чепуха, причуда ее физического тела, вызванная биохимическими и неврологическими недостатками. Но усталость была реальной.

А теперь, когда она достигла своей цели, то могла думать только о таком же долгом и скучном пути назад. «Наверное, я сошла с ума, решившись на это путешествие».

«Серебряная птица» приземлилась на участок лавового поля, служившего космопортом для человеческого сектора станции. Здесь уже стояли пять кораблей, и все они были больше, чем ее судно. Интел–центр доложил о нескольких различных фактах сканирования корабля. Самыми бесцеремонными оказались обитатели высокой башни этоксов — они применили довольно агрессивные детекторы квантовых искажений. Более осторожный запрос поступил из мрачных куполов форлинов. И в обсерватории человеческого сектора тоже был замечен всплеск интереса. Джастина улыбнулась, получая эту информацию, пока ее тонкий защитный костюм обтягивал тело, удаляя воздушные пузыри, так что образовалась наружная оболочка, идеально прилегающая к коже. Затем она пристегнула шлем.

Путь до главного шлюза по песчаной лаве был совсем коротким, но Джастина нуждалась в нем, чтобы прийти в норму и вернуть ощущение пространства. Она и сама удивилась, насколько успокаивающим был вид горизонта, даже такого однообразного, как здесь. Над головой на многие световые годы во все стороны небо подсвечивали яростные ионные бури. Бледные пародии на туманности внутри Бездны.

Сразу за шлюзом ее встретил директор базы Лер Трахтенберг. Этот внушительных размеров мужчина напомнил ей Рамона, одного из бывших мужей. Пока Джастина, стоя перед директором, пожимала его руку и задирала голову, чтобы увидеть лицо, она не могла не отметить, каким мелким было ее собственное физическое тело. Воспоминания о Рамоне, безусловно, вызвали у нее мысли о возможности секса.

— Это для нас большая честь, — говорил Трахтенберг. — АНС еще никогда не присылала сюда своего представителя.

— В свете политических обстоятельств, сложившихся в Содружестве, мы нашли необходимым изучить всю информацию о Бездне прямо на месте.

Директор медленно провел языком по губам.

— Расстояние не влияет на достоверность информации, Джастина. Мы напрямую отсылаем все получаемые данные в исследовательский отдел флота. И райелям.

— Тем не менее я бы хотела ознакомиться с вашей работой.

— Я и не собирался вам ничего запрещать. Тем более после такого перелета. Насколько мне известно, еще никто не решался на столь дальнюю поездку в одиночестве. Как вы перенесли изоляцию?

Она заподозрила, что директор намекает на возможное наличие ультрадвигателя на «Серебряной птице», но предпочла обойти молчанием реальное время перелета.

— С трудом. И множеством имевшихся на борту постановок.

— Могу себе представить. — Он показал рукой на пятиместную капсулу, ожидавшую их в конце зала прибытия. — Я выбрал вам номер в Мексиканском жилом блоке.

— Благодарю.

— И еще взял на себя смелость организовать в вашу честь небольшой прием. Он начнется через три часа. Наши сотрудники с радостью встретятся с вами.

— Да, вероятно, — кивнула она. — Отлично, я буду готова. После такой поездки компания мне не помешает.

Они вместе забрались в кабинку, и капсула мгновенно устремилась в транспортный тоннель.

— Я должен вас предупредить, — снова заговорил директор. — Приблизительно каждый третий из наших сотрудников — приверженец Воплощенного Сна.

— Перед поездкой я просматривала личные дела.

— Просто хотел, чтобы вы знали.

— Это обстоятельство может вызвать проблемы?

— Надеюсь, что нет. Но, как вы упомянули, ситуация сейчас не слишком устойчивая.

— Не беспокойтесь, при необходимости я могу быть дипломатом.

Ее апартаменты выглядели как любой из номеров «люкс», в которых она останавливалась. Единственное, чего недоставало, так это человеческого персонала, но множество самых современных ботов компенсировали этот ущерб. Флот явно не жалел сил и средств на то, чтобы сделать станцию как можно более уютной. В главной гостиной даже имелось окно, выходящее на сектор чужаков. Джастина некоторое время смотрела на него, а затем переключила окно в непрозрачный режим. Ее юз–дубль подсоединился к сети номера.

— Никаких посетителей, никаких вызовов, — распорядилась Джастина.

Затем она легла на кровать и открыла свой разум местной Гея–сфере. Затемненная комната заполнилась видениями, в сумраке заиграли краски, послышался шепот, потом смех. Потоки эмоций увлекали ее за собой, обещая погрузить в самые сокровенные переживания.

Она устояла перед искушением и сосредоточилась на источнике видений, на узле восприятия. Он представлял собой квазибиологический нейронный модуль, одновременно хранивший и излучавший каждую мысль, попавшую в поле его действия. Узел сохранял воспоминания, наподобие человеческого мозга, но обладал намного большей емкостью. Джастина сформировала собственные образы и предложила их узлу восприятия. Он ответил ассоциациями. Здесь, естественно, были все сны Иниго — об этом позаботились его последователи. Она проигнорировала красочные картины жизни Идущего–по–Воде, отвергла эти воспоминания, предложив собственную фантазию о жизни внутри Бездны. Узел фонтанировал загадками и мысленными образами, оставленными наблюдателями под гнетущим впечатлением от вселяющего ужас темного сердца Галактики. Были здесь и фантазии на темы прекрасной жизни, ожидающей тех, кому посчастливится проникнуть внутрь; представления о сбывшихся мечтах, легко отличаемые от реальных картин. И обеты–молитвы, каждый вечер направляемые приверженцами Воплощенного Сна к их мистической цели. Все это хранилось в узле восприятия. Но ничего больше. Никаких других проблесков жизни на Кверенции. Никаких величественных мудрых мыслей, исходящих от Небесного Властителя.