— Вы живете здесь? — воскликнул Оскар.

— Да.

— Я вам завидую.

— Видимость может быть обманчивой.

Капсула приземлилась у одного из каменных домов с потемневшими от времени деревянными брусьями, торчащими из–под шиферной крыши Вдоль одной из стен тянулся узкий балкон. Сквозь открытые большие окна можно было увидеть весьма современную обстановку, а подступающая к самым стенам трава создавала впечатление полной естественной гармонии.

Оскар устало выбрался наружу. В Гея–сфере звенело эхо теплой тихой радости, окутывая его грезами ребенка, уснувшего на руках матери, — домашним уютом и безопасностью.

Это были приветственные мысли людей, спешивших с ним поздороваться. Они выходили из соседних домов или просто телепортировались, выскакивая из ниоткуда и увеличивая толпу. Затем появились всадники, вернее, из–за ближайшего холма выехал целый кавалерийский отряд в темной форме с развевающимися за плечами красными и золотистыми геральдический лентами. Спины коней покрывала металлическая сетка, и ее золотистые кисти свисали до самой земли. При виде этих грозных гигантских скакунов с окованными металлом рогами и острыми клыками в мыслях Оскара мелькнули какие–то смутные воспоминания.

— Я видел их раньше, — взволнованно воскликнул он. — Во время нашей поездки по горам. Шарлемани. Кто–то показывал нам дорогу.

— Да, — подтвердил Томансио. — Мы до сих пор обучаем молодежь тактике конного боя. Но в настоящих сражениях после Отмщения планеты они больше не участвовали. Теперь это лишь часть церемониала. Всадники прибыли в честь твоего приезда. И царь–орлы тоже.

Он показал наверх.

Оскар умудрился не вздрогнуть, но все же вскрикнул. Над головой кружила стая гигантских птицеподобных существ. Они были созданы барсумианцами в ходе экспериментов по генетическому расширению и своим видом напоминали птерозавров дочеловеческой земной эры. На каждой птице сидело по всаднику в развевающемся одеянии. Пролетая над домами, они махали руками и с удивительной четкостью изменяли строй. Оскар без стеснения улыбался их акробатическим номерам. Но ведь всадники наверняка должны быть надежно пристегнуты?

Томансио сдержанно откашлялся.

— Может быть, несколько слов? — прошептал он на ухо Оскару.

Оскар так увлекся созерцанием царь–орлов, что не заметил, как много людей собралось перед ними. Он с легким беспокойством окинул взглядом толпу. Можно было подумать, что посмотреть на него собралась целая группа атлетов. Все без исключения были довольно высокими, мужчины — привлекательными, женщины — красивыми, и все — в прекрасной форме. Даже энергичные улыбающиеся ребятишки казались абсолютно здоровыми. Оскар невольно вспомнил описание будущего, сделанное Гербертом Уэллсом в «Машине времени». В этом надежно защищенном подобии райского сада Рыцари–Хранители были кем–то вроде элоев, но с мускулами и своей точкой зрения. Морлокам, осмелившимся забрести в эту долину, никто бы не позавидовал.

Оскар набрал полную грудь воздуха, искренне стараясь не думать обо всех интервью, данных средствам массовой информации за время службы во флоте.

— Я давно не был на Дальней. Очень давно. Вы смогли создать процветающий мир, мир, пользующийся уважением всего Содружества. И за это я благодарен вам, как благодарен и за теплый прием.

Аплодисменты звучали громко и искренне. Оскар вертел головой, улыбаясь приветливым лицам. И с огромным облегчением подчинился, когда Томансио пригласил его в дом.

Гостиная была отделана чем–то вроде полупрозрачной белой ткани, испускавшей мягкое сияние. В стенах имелись странные глубокие складки, что указывало на параллельные помещения. Оскар догадался, что это аспекты телепорт–сферы. В комнате стояла прочная мебель, и таким же солидным был небольшой киот, установленный на широком старинном столе в дальнем углу. Оскар замер, взглянув на голографический портрет в обрамлении черной драпировки, освещенный единственной свечой. Худощавое лицо Кэт сияло своей лучшей загадочной улыбкой.

— В каждой бочке меда своя ложка дегтя, — мрачно пробормотал Оскар.

Он мог бы и сам догадаться; слишком уж идиллической была эта долина.

Рядом с ним остановился Томансио.

— Ты ведь ее знал, не так ли? И даже разговаривал с ней, когда путешествовал по Дальней.

— Мы провели вместе один день на борту «Карбонового гуся», пока летели на другой конец Промежуточной. Я бы не сказал, что хорошо с ней знаком.

— Как бы я хотел в тот день оказаться на твоем месте. Она внушала тебе страх?

— Она раздражала меня. Да и всех остальных тоже. Может, и тебе пришлось бы это испытать.

— Я бы не испугался. Я был бы польщен.

— Она — воплощенное зло.

— Конечно. Но она благородна. Она указала нам путь, благодаря ей Хранители Личности снова обрели цель. Она подружила нас с барсумианцами. Оскар, после уничтожения Звездного Странника, после того как ты помог его убить, нашим предкам ничего не осталось. Сначала Брэдли Йоханссон поднял нас против порабощения. Он сделал нас воинственным племенем, готовым к величайшей битве в истории человечества. Битве за спасение всей нашей расы. А когда все было кончено и он погиб, мы растерялись, мы оказались обречены на постепенное вымирание, как старые солдаты, закончившие поход. Анахронический пережиток, мешающий Содружеству цивилизовать Дальнюю.

— В конце концов солдатам всегда приходится отложить оружие.

— Ты не понимаешь. Она спасла наш дух. Она показала, что сила — это добродетель, это благословение. Это наша эволюция, и никаким либералам Содружества не позволено считать наши традиции позорным недостатком, подлежащим искоренению. Если бы мы не были сильны, если бы Брэдли не остался непреклонным, Содружество погибло бы в тот же день, что и ты, Оскар. Если бы барсумианцы не поддерживали свою чистоту, люди сегодня были бы чахлыми, недолго живущими существами. — Он улыбнулся, глядя на портрет. — Один из нас обладал силой, второй видел цель. Она видела и то и другое, и она соединила их в один четкий принцип, она дала нам мечту, которой мы верны и поныне. Силы нельзя стыдиться, Оскар.

— Я знаю, — неохотно согласился Оскар. — Потому–то я и приехал сюда.

— Я всегда надеялся. Ты сказал, что нуждаешься в помощи.

— Верно. — Он помолчал. — А вдруг это противоречит вашей идеологии?

Томансио рассмеялся.

— У нас нет идеологии, Оскар. В этом суть движения Рыцарей–Хранителей. Мы следуем единственному кредо: силе. Человеческое общество растет и становится разнообразным, и мы хотим придать ему силы. Это и есть наше основное убеждение. Те ветви человечества, которые примут его, сумеют выжить. Все предельно просто. Мы следуем природе. А то, что на: считают не кем иным, как наемниками, нас не волнует. Когда нас нанимают для определенной работы, мы старательно ее выполняем.

— Для моей работы требуется деликатность и скрытность. По крайней мере в самом начале.

— Мы можем действовать деликатно, Оскар. Секретные операции — одна из наших специальностей. Мы беремся за любые поручения, исключая откровенно безнравственные или глупые. К примеру, мы даже ради тебя не пойдем на грабеж. Рыцари–Хранители дорожат своей честью.

Оскар чуть не принялся расспрашивать, как вела себя Кэт, но решит этого не делать.

— Я должен кое–кого отыскать, а затем предложить ему защиту.

— Звучит достойно. И кто же это?

— Второй Сновидец.

Оскар впервые с момента встречи увидел, что Томансио изменила его сдержанность.

— Ты не шутишь? — Рыцарь–Хранитель снова рассмеялся. — Двенадцать веков отсутствия, и после этого ты приходишь к нам с таким поручением… Оскар, мы не зря тебя так долго ждали. Второй Сновидец! — Он неожиданно снова стал серьезным. — Я не стану спрашивать о причине поисков. Но хочу от всей своей простой души поблагодарить, что ты обратился к ним.

— Причина довольно проста. На него стремятся оказать давление самые разные люди. Если он решит выйти из тени, ему необходимо будет предоставить право самому сделать выбор.