– Всё нормально. Это мило, что ты звонишь.

Райли услышала зевок.

– Пойдёшь сегодня в школу? – спросила Райли.

– Да. Они каждый раз выпинывают нас из тюряги для этого.

Это была обычная шутка Джилли – она любила называть приют «тюрягой», как будто кто-то её там держал. Райли не казалось это очень смешным.

Райли сказала:

– Ну, тогда отпущу тебя завтракать и собираться.

– Эй, подожди минутку, – сказала Джилли.

Снова воцарилась тишина. Райли слышала, что Джилли подавила всхлипывание.

– Я никому не нужна, Райли, – сказала Джилли. Она плакала. – Приёмные семьи всегда обходят меня. Им не нравится моё прошлое.

Райли была поражена.

«Её «прошлое»? – задумалась она. – Боже, да как у ребёнка тринадцати лет может быть «прошлое»? Что происходит с людьми?

– Мне очень жаль, – сказала Райли.

Джилли сбивчиво проговорила сквозь слёзы:

– Кажется… Ну, знаешь… Дело в том, что… Райли, кажется, что только тебе есть до меня дело.

У Райли заболело в горле и в глазах. Она не ответила.

Джилли продолжала:

– Почему я не могу жить с тобой? Я не причиню тебе проблем. У тебя есть дочь, да? Мы будем сёстрами. Будем присматривать друг за другом. Я скучаю по тебе.

Райли с трудом выговорила:

– Я… Я боюсь, это невозможно, Джилли.

– Почему?

Райли почувствовала себя опустошённой. Вопрос попал ей в сердце, как пуля.

– Просто… просто невозможно, – ответила она.

Она услышала, как Джилли плачет.

– Ладно, – сказала Джилли. – Мне пора завтракать. Пока.

– Пока, – сказала Райли. – Я тебе позвоню.

Она услышала щелчок, который говорил о том, что Джилли повесила трубку. Райли наклонилась над столом, ощущая, как по её лицу текут слёзы. Вопрос Джилли эхом отражался в её голове.

«Почему?»

Причин была тысяча. Она слишком занята с Эприл. Её работа слишком тяжёлая, она требует слишком много времени и энергии. Да и сможет ли она вылечить шрамы на психике Джилли? Конечно, нет.

Райли вытерла глаза и выпрямилась. Саможаление пользы не принесёт. Пора возвращаться к работе. Где-то умирают девочки, она нужна им.

Она взяла папку и открыла её. Время пришло.

Скрэтч сидел на качеле на переднем крыльце и смотрел, как к нему то подбегают, то убегают дети в хэллоуинских костюмах. Обычно ему нравилась традиция раздавать угощенья, но сегодня этот праздник отдавал горечью.

«Сколько из этих детей будут живы через несколько недель?» – думал он.

Он вздохнул. Вероятно, нисколько. Срок близился к концу, а никто так и не обращал внимания на его знаки.

Цепи скрипнули. Шёл лёгкий, тёплый дождик, и Скрэтч надеялся, что дети не простудятся. На его коленях стояла корзинка со сладостями, которые он щедро раздавал. Становилось поздно, дети скоро перестанут играть.

В мыслях Скрэтч всё ещё видел, как жалуется дедушка, хотя злобный старик уже много лет как умер. И хотя Скрэтч уже давно вырос, он так и не мог избавиться от влияния старика.

«Посмотри на этого в плаще и чёрной пластиковой маске, – сказал дедушка. – Разве это костюм?»

Скрэтч надеялся, что у них с дедом не начнётся очередной спор.

– Это костюм Дарта Вейдера, дедушка, – сказал он.

– Мне плевать, кем он себя возомнил. Это дешёвый костюм из магазина. Когда я отправлял тебя просить угощений, мы всегда сами делали тебе костюмы.

Скрэтч помнил эти костюмы. Наряжая его мамочкой, дедушка обматывал его рваными простынями. А костюм рыцаря в сияющих доспехах был сделан из толстого картона, покрытого фольгой, вдобавок к которому шло копьё из ручки метлы. Дедушка всегда творчески подходил к созданию костюмов.

И всё же воспоминания Скрэтча о Хэллоуинах не отличались теплотой. Дедушка всегда сыпал проклятиями и жалобами, наряжая Скрэтча. И когда тот возвращался домой после гуляний, дедушка… На мгновение Скрэтч снова почувствовал себя маленьким мальчиком. Он знал, что дедушка всегда прав. Скрэтч не всегда понимал, почему, но это было неважно. Дедушка всегда был прав, а Скрэтч всегда был неправ. Просто это было так. Это всегда было так.

Скрэтч был рад, что наконец достаточно вырос, чтобы не бегать за угощениями. Теперь он мог сидеть и раздавать детям сладости. Он был рад за них. Он был рад, что они могут наслаждаться детством, как не мог он.

На крыльцо зашло трое детей. Мальчик был одет в костюм человека-паука, а девочка – женщиной-кошкой. На вид им было лет девять. Скрэтч улыбнулся на костюм третьего ребёнка – то было наряженная пчёлкой девочка лет семи.

– Угощенья или смерть! – крикнули они, столпившись перед Скрэтчем.

Скрэтч рассмеялся, нашарил рукой корзинку и раздал сладости детям, которые поблагодарили его и убежали.

«Перестань раздавать им конфеты! – прорычал дедушка. – Когда ты наконец прекратишь поощрять этих маленьких негодяев?»

Скрэтч уже несколько часов молча игнорировал дедушку. Позже ему придётся за это поплатиться.

А дед не прекращал ворчать: «Не забывай, завтра вечером нас ждёт работа».

Скрэтч ничего не ответил, он старался просто слушать скрип качели. Нет, он не забыл о том, что ему придётся сделать завтра вечером. Это грязная работа, но он должен её выполнить.

Либби Чарк вслед за старшим братом и двоюродной сестрой шла в тёмный лес, который рос за их задним двором. Ей не нравилось там. Ей хотелось уютно свернуться дома в постели.

Её брат, Гэри, шёл первым, держа в руках фонарик. В своём костюме человека-паука он выглядел странно. А кузина Денис шла за Гэри в костюме женщины-кошки. Либби едва поспевала за ними.

– Не отставайте! – крикнул Гэри, торопливо шагая.

Он ловко проскользнул мимо двух кустов, как и Дэнис, но костюм Либби был слишком широким, так что она застряла среди веток. Это дало ей новый повод для опасений. Если она испортит костюм пчёлки, мама не даст ей спуску. Либби удалось распутаться, и она побежала вдогонку за братом с сестрой.

– Я хочу домой, – сказала она.

– Шуруй, – сказал Гэри, не замедляя шага.

Но Либби, конечно, возвращаться было страшно. Они зашли уже слишком далеко, она не отважится идти назад в одиночку.

– Может быть, нам всем стоит вернуться, – присоединилась Дэнис. – Либби страшно.

Гэри остановился и повернулся к ним. Либби жалела, что из-за маски не видит его лица.

– В чём дело, Дэнис? – сказал он. – Ты тоже боишься?

Дэнис нервно засмеялась.

– Нет, – сказала она. По её голосу Либби слышала, что она врёт.

– Тогда пошли, вы обе, – сказал Гэри.

Маленькая компания продолжила свой путь. Земля была сырая и скользкая и Либби до колен облепили мокрые семена. Радовало, что хотя бы кончился дождь. Сквозь облака начала просвечивать луна. Но похолодало, и с ног до головы мокрая Либби дрожала от холода и страха.

Наконец, деревья расступились и открылась большая поляна. От влажной земли поднимался пар. Гэри остановился на самом краю поляны, как и Дэнис с Либби.

– Вот, – прошептал Гэри, показывая пальцем. – Смотрите – на эту поляну так и просится дом или что-то в этом духе. Но на ней нет дома. На ней ничего нет. Здесь даже деревья и кусты не могут расти. только сорняки. Потому, что это проклятая земля. Здесь живут привидения.

Либби вспомнила слова папы: «Привидений не существует».

И всё же, колени её дрожали. Ей казалось, что она может описаться от страха. Маме, конечно, это не понравится.

– Что это там? – спросила Дэнис.

Она показала на две фигуры, которые поднимались из земли. Либби показалось, что это большие трубы, загнутые наверху; они полностью заросли плющом.

– Не знаю, – сказал Гэри. – Они напоминают мне перископы подводных лодок. Может быть, через них привидения наблюдают за нами. Сходи посмотри, Дэнис.

Дэнис издала испуганный смешок.

– Сам посмотри! – сказала она.

– Ладно, – сказал Гэри.

Не слишком храбро Гэри шагнул на поляну и пошёл к фигурам. Он отошёл от сестёр на несколько шагов, а затем повернулся и быстро вернулся к ним.