Никогда.

 Он нежно коснулся ее лица, проводя пальцами по ее щекам.

– Да, без сомнения, ты уже не девственница, Валенна Джонс. Я таки лишил тебя «вишенки».

– Спасибо. Я боялась, что она превратится в чернослив. Ты  герой моей «вишенки». Ты спас меня от консервации.

 Он снова усмехнулся и ущипнул ее милый нос.

– Ты такая смешная, Cara mia.

 Она подняла лицо, чтобы оставить быстрый поцелуй на его губах.

– И ты так... чертовски... эпичен.

– Эпичен?

– На мой взгляд, это самый лучший комплимент, так что не жалуйся на мой ограниченный словарный запас. Я выше слов, как  таковых, я удивлена, что до сих пор помню свое имя.

– Тебе не нужно еще больше подпитывать мое эго. Просто то, что я забрал твою девственность, заставляет меня хотеть бить себя в грудь, как Кинг Конг на небоскребе «Эврика» [Прим. пер. – Башня Эврика (с англ. яз. Eureka Tower) – самый высокий небоскрёб Мельбурна]. Прямо сейчас я определенно чувствую себя номером один.

 Она закатила глаза.

– Мужчины и права хвастаться их внутренним «самцом».

– У меня есть все права, чтобы этим хвастать. Это самая дорогая девственность в мире.

– Ты думаешь, что мы попали в книгу рекордов Гиннесса? Девственность Валенны Джонс была самой дорогой девственностью в истории, проданной с аукциона, «взломанная» Джанфранко Золдатти, предложившим самую высокую цену в пятьдесят миллионов долларов.

– Неплохо. Я лично попрошу кое–кого, кого я знаю в «Гиннесе», сделать для нас специальную запись. Это обязательно должно быть запечатлено на страницах истории.

– Ты знаешь кого–то из «Гиннесса»?

– Конечно. У меня есть несколько записей об автомобильных гонках.

– Ох.

 Они некоторое время пялились друг другу в глаза.

 Это был самый нежный момент, который он когда–либо разделял с женщиной. Он не был тем  парнем «с приятными воспоминаниями», тем, кто обнимался  и после «действия» обменивался глупой беседой с женщиной. Это было признаком чего–то большего, чем секс. И он избегал этого любой ценой. Никогда не желая вводить в заблуждение любую женщину, заставлять ее думать, что он чувствовал к ней больше, чем эту десятисекундную сногсшибательную высоту, которую он забудет в следующую минуту.

Но сейчас, он не мог вспомнить, чтобы был таким расслабленным, купаясь в женском тепле и внутренней красоте, на самом деле наслаждаясь «приятными воспоминаниями». Это был еще один первый раз  для него с этой женщиной.

Dio, он теряет контроль.

Прежде чем, смутить себя, озвучиванием своих мыслей, он осторожно вышел из нее.

Она вздрогнула.

– Извини, Cara.

Он посмотрел вниз, между ними и замер.

Его член был покрыт кровью.

Страх, словно кувалдой, ударил в его грудь. Больше крови испачкало простыни под ее попкой. Кровь на складках ее киски была более светлого оттенка, вероятно, разбавленная его спермой, вытекающей из нее.

 Dio, она истекала кровью?!

– Что ...? – спросила она вялым голосом.

–У тебя кровь!

Она посмотрела вниз между ними.

– Ох. Да. Ты собираешься взять ее и поместить в рамку? – хихикнула она.

Он вскочил с кровати.

– Не шути, бля, об этом! Я собираюсь позвать врача!

Она резко села в кровати, ее глаза расширились.

– Что?! Ты – сумасшедший?!

– Ты истекаешь кровью, она размазана по всей гребаной постели!

Она закатила глаза.

– Успокойся. У меня нет кровотечения, ты, дурачок.

–  Но тут слишком много крови! Тебя должны проверить!

– О боже, серьезно? И что же мы скажем врачу?

– Предполагается, что врачи говорят о своих пациентах с другими. Они могут быть привлечены к суду за нарушение конфиденциальности.

– Нет, окей? ПРОСТО. НЕТ. Я в порядке. Я сама себе делаю больнее, чем это, когда падаю с шелковых веревок. Это ничего. – она прекратила это легким движением своего запястья.

Ругаясь, он пошел к бару, а затем направился в ванную. Когда он подошел обратно к кровати, у него было несколько кубиков льда, завернутых в салфетку, и влажное полотенце.

– Раскрой свои ноги.

 Она подчинилась, ухмыльнувшись.

– Это не смешно. – проворчал он, осторожно очищая ее мокрым полотенцем. Он вздрогнул, когда ткань впитывала ее кровь. Dio, как сильно она из–за него пострадала? Он боялся, что очень сильно разорвал ее внутренности.

– Это очень больно, Piccola? – спросил он ее, сильно обеспокоенный.

Она нежно коснулась его лица, пробежав пальцами по его волосам.

– Нет, я в порядке.

– Ты уверена?

Улыбка, которую она ему  подарила, была такой милой, что он чувствовал себя еще более виноватым.

– На самом деле. Все нормально. Просто царапина.

Он прижал «пакет со льдом»  между ее ног.

– Подержи его там некоторое время.

Она сжала ноги вместе и поморщилась.

– Это не чувствуется хорошо. Моя киска была в огне, и теперь это ледяной холод.

– Валенна, это не смешно. – предупредил он, но его губы дернулись, сдерживая ухмылку.

– В любом случае, что бы ты сказал врачу? Что ты так хорошо упакован, что заставил истекать кровью мою бедную девственную киску?

Он посмотрел вверх на потолок, покачивая головой. Потом усмехнулся.

Сел рядом с ней, прижался спиной к спинке кровати и осторожно поднял ее на свои колени, прижимая к себе. Казалось, кулак, сжимал его сердце. Он чувствовал тошноту от вида ее крови, его разрывало чувство вины. Но она была такой бесстрашной. Никакой истерики. Редкое племя. А еще гребаный лучший секс. Dio, он не мог вспомнить, чтобы когда–нибудь становился таким твердым внутри тела женщины, как это произошло с ней.

Это был несравненный опыт.

Он натянул на них одеяло.

Она прильнула к нему, как кошка, потираясь щекой о его грудь.

– Ммм, это приятно. Очень хорошо.

Он поцеловал ее в волосы, вдыхая ее запах, сейчас благоухающий мускусом ее иссякшего возбуждения. Его рука ласкала ее ягодицы под простынями, нежно пробегая ладонью по гладкой длине ее ноги.

Она произвела больше тех «мурлыкающих» звуков, ее ногти лениво царапали его вдоль руки.

Его внутренности завязывались в узлы. Он не мог вспомнить, чтобы когда–нибудь чувствовал себя так, словно нашел машину своей мечты и мог устроить ей тест–драйв, а она принадлежала музею, ей никто не владел, но восхищались многие.

Merda, его аналогия была ужасной. Но словарный запас гонщика был ограничен только областью его познаний. Его страсть вращалась в автомобилестроении, с тех пор, как он пришел к осознанию, что унаследовал автомобилестроительную империю. Но как бы то ни было, все, что он знал это то, что одного круга по гоночной трассе в этой конкретной машине, было недостаточно. Он должен был иметь больше кругов. Намного больше. Достаточно для десяти Гран При.

 Он на самом деле терял контроль. Но поддался этому.

– Piccola? – прошептал он.

– Ммм.

– Могу ли я сделать еще одно предложение о покупке?

– Для чего?

– Для расширения.

– Расширения чего?

– Этого.

 Она посмотрела вверх на него. Он встретился с ней глазами. Он может утонуть в этих глубинах янтаря, если не будет осторожен.

– Ты хочешь больше меня?

 Он сглотнул.

– Намного, намного больше.

 Она тихо упала, просто глядя на него.

– Зачем?

– Потому что... – он снова сглотнул. – Потому что ты такая красивая и забавная, и такая чертовски вкусная, что я должен иметь больше. Я жажду больше.

– Ты только что съел сытную пищу.

– Недостаточно. Даже и близко не достаточно, Cara.

– У тебя есть больше советов, чтобы научить меня?

Упоминание советов почти заставило его зарычать ей в лицо. Одна лишь мысль о ней, использующей ее новые познания в сексе на любом другом мужчине или мужчинах, заставила его захотеть устроить расправу.

– Скажи да, Валенна. – проскрипел он.

Она коснулась его лица.

– Ты не просишь меня любезно, Джанфранко.