Татарин покрутил головой по сторонам, но его друзья бежали, сверкая пятками.

— Говори, — Избранная со всей дури затрясла бандита, пытаясь выбить из него если не слова, то дух.

— Мы в последний раз предупредили губернатора, что вернемся за данью, — выпалил дикарь. — Он нам всем должен по гроб жизни за то, что творите вы, русы! И мы не получили дань, поэтому заберем ее сами. А еще и вашего трусливого лидера!

Ударив локтем в лицо, Мишель разбила говорившему нос, и татарин заскулил. Его слова сочились ядом, отравлявшим накалившийся воздух.

А Мишель поняла, что Зейн находится в большой опасности. За губернатором началась охота.

Бросив печальный взгляд на людей, покалеченных, пострадавших в этой бойне, плененных, Избранная с тяжелым камнем на душе направилась к месту встречи с богачами, куда в последний раз направлялся Зейн. Она не смогла помочь многим, но друга обязана была спасти.

Армия отбросила татар к концу рынка, и ящер развернулся, покидая город. С людьми все будет хорошо. Успокоив себя, Мишель со сверхскоростью кинулась спасать Зейна…

*****

Эллисон не сразу поняла, куда делась подруга. Но это было не так важно. Взрывы продолжали грохотать. Люди в панике бежали к выходу, но там их уже поджидали дикари, в шкурах, измазанных под цвета камуфляжа. Эллисон хотела бы остаться в стороне, но то ли Мишель так на нее повлияла, то ли это было просто невозможным, но она кинулась на выручку людям. Правда, боец из нее был не ахти какой. Кинув драгоценности с прилавка в руки одному дикарю, Эллисон толкнула его ногой в живот. Впрочем, дальнейшей драки не получилось. Что-то прогремело возле выхода с рынка, и балкон жилого дома накренился, желая обрушиться на головы невинных людей.

Дикари забыли о сопротивлявшейся автогонщице, кинувшись грабить палатки. Эллисон пробралась на открытое место. К балкону дикари загоняли семерых. Плохи дела.

Эллисон выставила руки перед собой, зажмурившись. Она надеялась, что на этот раз это сработает.

Кусок балкона отвалился, но не упал на головы людей. Он завис в воздухе, и перепуганные женщины и мужчины отползли в сторонку. Балкон рухнул неподалеку от бандитов, заставив их броситься в рассыпную.

Эллисон не хотела применять силу. Она помнила, что родители выгнали ее на мороз и называли чудовищем за телекинетические способности. Эллисон была маленькой и совсем не понимала, что же плохого в них может быть. Но в ее памяти навечно запечатлелось слово: «Монстр!» Эллисон больше не хотела быть им, а потому старалась забыть о своей особенности, пыталась вести себя как обычный человек. В конце концов, не ее избрали для спасения мира, а потому она должна была остаться малозначимой фигурой на доске.

Эллисон поклялась, что применила силу в последний раз. В конце концов, ей прекрасно жилось и без нее. Но люди, которых стоило спасти… Мишель поступила бы так же.

Автогонщица хотела кинуться им на выручку, хотела разогнать бандитов, но ее остановил крик.

— Оставьте мою дочку в покое, ироды! — визжала женщина, но взамен получила по голове и осела на землю, рыдая. Дикарь перехватил девочку под мышкой и трусцой помчался к парку, за которым начинался лес. Его напарник перекинул через плечо полный мешок.

Эллисон решила вернуть ребенка матери, а потому пустилась в погоню. Пробегая мимо разрушенной палатки, она взяла металлический прут, когда-то бывший частью конструкции. Какое-никакое, а оружие. С ним наперевес она надеялась справиться с дикарями.

А они все убегали в густую чащу, только заточенные клинки сверкали. Эллисон неотступно следовала за ними, не понимая, зачем вообще согласилась на эту авантюру. Ее уводили в глубины парка, подальше от людей. Но автогонщице не было страшно, азарт подхлестывал, двигал вперед, и она бежала, ведомая незримой силой.

Они сделали паузу только тогда, когда парк оказался за спиной. Впереди простирался густой лес. Мрачный. Неприветливый. Мощные ветви, покрытые темно-зелеными листьями, укрывали обитателей леса от чужеземцев. Неприветливый лес раскрывал свои объятия только перед существами, сроднившимися с ним. Дикари на фоне леса терялись, не случайно они обмазывались глиной и листьями. На фоне вековых деревьев дикари казались невидимками, и Эллисон даже пару раз теряла их из виду. Камуфляж оправдывал свое предназначение.

Автогонщица хотела вернуться в город, позабыв о врагах. Но она не хотела оставлять в беде маленькую девочку. Когда-то давно помогли ей, настало время платить по счетам.

Запыхавшиеся бандиты опустили добычу на землю и перевели дух. Тут-то Эллисон бросилась на стоявшего ближе к ней. Только эффект внезапности мог ей помочь…

Она повалила дикаря на землю и вырубила его ударом железки по голове. Мишель бы не одобрила такой поступок. Она с бандитами дралась по правилам, даже себе во вред. Но Эллисон не обладала такой храбростью.

Подельник бандита выпустил девчонку, заверещавшую и пустившуюся наутек. Оставалась только месть.

Дикарь достал нож и метнул его в девочку. К счастью, он попал всего лишь в руку, хотя целился в голову. Девочка вскрикнула и рухнула в траву. Она боялась выйти из укрытия, боялась вновь угодить в лапы бандита.

Эллисон попыталась сбить его с ног, но он перехватил железку одной рукой. Дикарь был слишком силен.

Он потянул железку на себя, и Эллисон выпустила ее из рук, не желая попадать в его противные лапы. Дикарь ухмыльнулся и отбросил в сторону железку.

И Эллисон бросилась бежать. Но не в парк, а в леса. Пусть дикарь думает, что отогнал ее в знакомую местность.

Он и вправду пошел по ее следу, оставив в покое девочку. Когда же Эллисон убедилась в том, что малышка побежала прочь, в парк, то окончательно успокоилась. Она спасла чью-то жизнь; даже если потеряла свою, это того стоило.

Только сдаваться она не собиралась. В парке можно было что-нибудь обрушить на голову здоровяка. Хотя… даже перед лицом смерти Эллисон не желала применять силу.

Она принялась карабкаться на ветвистое дерево. Дикарь же махал клинком вдалеке, срезая верхушки кустарников. Он так и не заметил, куда же делась его противница. Вот и отлично.

Эллисон поняла, что внезапность нападения — ее конек. Не обладая должной силой и храбростью, она все равно могла драться, застав врага врасплох. Вот и теперь такой шанс представился.

Стоило только дикарю подойти близко к дереву, как Эллисон спрыгнула с ветвей, приземлившись на его спину. Ноги врага подогнулись, и он рухнул лицом в прелую листву. Сражение закончилось, не начавшись. Стукнувшись головой о землю, враг лишился сознания. Но жилка на шее пульсировала, и Эллисон вздохнула с облегчением.

Она повернулась к парку. Предстояло вернуться в Ктесифон…

Но в этот самый момент ее сбили с ног. Кто-то крепко вцепился в нее, и они кубарем покатились по земле, взметая в воздух клубы пыли и кучи листьев. Когда же они покатились со склона, то объятия разжались. Враги разбежались по разные стороны, оказавшись друг напротив друга. Тормозя ногами, они замерли почти у конца склона.

Эллисон увидела молодого лысого парня, мускулистого, в рваной кольчужной рубахе, закрывавшей правое плечо и половину груди. Живот прикрывал настоящий блестящий панцирь. Такого врага так просто не ранишь. Хотя внешне он и казался неопытным, ровесником автогонщицы. Только она выживала на улицах города, а он в еще более враждебной среде — в условиях дикого мира.

Если предыдущие противники брали свое физической силой, то этот же не гнушался подлых приемчиков, раз напал исподтишка. Он все пытался подобраться к Эллисон, но та умело отбивалась ногами. Подсмотрела такую тактику у Мишель, вот только Избранная в разы лучше дралась.

А лысый парнишка ловко ставил блоки, не давая себя ударить. А затем ухватился за ногу Эллисон и потащил ее к себе. Вот только не рассчитал силы, и они опять покатились вниз.

Только теперь остановились в куче прелых листьев. Эллисон тяжело дышала, а дикарь нависал над ней. Он вытащил из-за пояса зазубренный клинок и произнес что-то на своей тарабарщине.