Путь Нас держали когда-то толпою за крепким забором И в «прекрасное завтра» толкали. Мы шли коридором. Золотое и красное нам в отдаленье сияло. Нас манило оно и невиданное обещало. А теперь мы толпой, что томилась за крепким забором, Беспрепятственно топает новым уже коридором. Коридором широким – даны нам простор и свобода. Только стены глухи и немало нам топать от входа До «прекрасного завтра», мерцающего еле-еле, До которого шустрые, правда, допрыгнуть успели. И теперь нам советуют, как с направления не сбиться. И похожи на прежние этих советчиков лица… Мы идём, торопясь, подминая того, кто слабее. Тот, наверно, дойдёт, кто покруче иль выжить сумеет. Псы Люблю собак. Их преданность ценю. Её примеров в жизни знаю много. За суповое скромное меню Верны они хозяину, как богу. Они порой готовы разорвать Тех, на кого владелец их натравит. Кто жертва? По-собачьи им плевать. Поступком их мораль людей не правит. Для них закон – хозяина приказ… Никто скотов обученных не судит, Но страшно то, что ходят среди нас Собачью верность выбравшие люди. «Что делать бедняку…» Что делать бедняку, Звенеть в кармане медью? Весь грех его в одном – В неласковой судьбе. Быть может, он готов На большее, не медля, Да плата велика И близок звон оков. Ведь кто похитит грош, Того прижмут законы, Которые блюдут Законное ворье. А кто обворовал Страну на миллионы, Законом оградит Достоинство своё. «Можно много о чести вещать…» Можно много о чести вещать, О себе заикнуться не смея, Если тяга к красивым вещам И нарядным машинам сильнее. И в компаниях, рюмку держа До краёв напоенную влагой, О бессовестности дележа Говорить с алкогольной отвагой. Сильных мира кляня за глаза Возложить на законы надежду, Хотя могут теперь «заказать» И прикончить быстрее, чем прежде. И не стоит эпоху бранить, Мы её порожденье больное И убить могут нас и купить Те, кто не постоит за ценою. «… Чужая душа – потёмки…» «… Чужая душа – потёмки» Хорошо рассуждать, пока жив и здоров. Отвернуться, советов чужих недослушав. Я сегодня узнал, что сосед мой, Петров, Этой ночью во сне отдал Боженьке душу. Что приснилось ему – никому не узнать. Православная лента на лбу, как путёвка В те края, где равны и плебеи и знать, А их души выходят на свет из потёмок. Но пока и чужую не разглядишь, И свою укрываешь в потёмках от прочих. Продолжается то, что считается жизнь. Если спросят: «Как жизнь?», отзовёшься: «Не очень…» «Серого цвета рассвет, а ведь был голубым…»
Серого цвета рассвет, а ведь был голубым. Но не уверен, что это природы загадка. Просто жирнее и гуще над домнами дым В чашке воды кипячёной всё больше осадка. И понимаем, какая короткая жизнь. Трудно успеть за неё что-то сделать толково. Вот и торопимся взять то, что плохо лежит. Только теперь всё сложнее нащупать такого, Вроде бы должен прогресс, о котором трубят, Жизнь облегчить, наполняя её интересом, А получается дело, по сути, «труба» Всё от того же, как мы понимаем, прогресса. По Диогену Тот, кто копается в мусорной куче, пожалуй, Для большинства населения неуважаем. Мимо идущие, тем более едущие, горожане Не разбираясь, таких именуют бомжами. Это, однако, неверно, и уж потому некрасиво. Есть у любого искателя и жилище и ксива. Да и дипломы найдутся о высшем гуманитарном. Не обвинишь их в невежестве элементарном. Неторопливо у куч они шевелятся разрытых, Пренебрегая простыми удобствами быта. Жизни «естественной» зная реальную цену, Следуя к счастью путём мудреца Диогена. Октябрь Он не ошибка, не случайность. Нет! Судьба его назначила России, И перечню нас окруживших бед Глубинные причины есть иные. Октябрь не тайный заговор вельмож, Не террористской шайки злая шалость. Нарыв Российский он рассёк, как нож, И с гноем кровь здоровая смешалась. Не унижайте, не топчите тех, Кого Октябрь вознёс на гребень власти. Над павшими смеяться нынче грех – Они несли свои рецепты счастья. И не бросайте лишь вождям упрёк За новый мир, казарменно-острожный. Их миллионный подхватил поток Разбуженных толчком неосторожным. Добро и зло неслось в потоке том, Цвета и формы складывая пестро, И так смешалось доброе со злом, Что и теперь их разделить непросто. Душою Октябрю принадлежа Гордимся нашей пролетарской хваткой. Жива в умах идея дележа И классовая ненависть к достатку. Те семь десятков лет прошли не зря, Примята воля поколений с детства, Багровые ожоги Октября Передаются внукам по наследству. |
