Нападающие не особенно жалели свои жизни, поскольку знали, что, если они потерпят неудачу, их ждет очень тяжелая смерть и лучше погибнуть сейчас. К тому же им было обещано блаженство по ту сторону.

Посреди комнаты стоял огромный стол с шаром из горного хрусталя, а вокруг шара расставлены стеклянные сосуды с разноцветными жидкостями. Все это не представляло особой ценности – просто незаконченные исследования. Но хаос, который маг старался создать в своей лаборатории, был призван защитить истинные знания. Все эти предметы он смахнул со стола одним движением руки. Шар и сосуды разлетелись мелкими осколками, жидкости смешивались на столе, шипели и издавали странные запахи. Кое-где по столу пробежали синие язычки пламени, но погасли. Старик с легким разочарованием поглядел на последний сполох огня и покачал головой – врагам не должно было достаться ничего. Впрочем, не достанется.

При этом маг медленно и тихо проговаривал новое заклинание. Он не особенно торопился, так как последнее слово заклинания хотел произнести, когда убийцы ворвутся в его покои. Заклинание разорвет их сердца, а он останется жив, и теплилась надежда, что удастся уйти. Небольшая надежда, но все же.

Потом он направил указательный палец с перстнем на очаг, и там вспыхнуло яркое пламя. Маг стал методично собирать все бумаги и толстые тетради и бросать их в огонь. Чад от горящей бумаги и пергаментов быстро заполнял купол башни, и дышать стало намного тяжелей.

За дверью раздались негромкие щелчки и вновь крики боли. Маг знал толк не только в колдовстве, но и в механике. Щелкали установленные им арбалеты-самострелы. Их приводили в действие тонкие струны, натянутые непосредственно перед дверью. Ни один из пяти арбалетных болтов не прошел мимо цели – штурмующие шли плотной группой. Арбалеты подарили магу еще несколько драгоценных минут.

Практически весь активный защитный арсенал был исчерпан. Остались только заклинания, которые укрепляли дверь и ставни, но им долго не продержаться. Когда атакующие поймут, что им больше ничто не угрожает, они используют таран и выбьют дверь. Любое волшебство имело пределы мощи и не могло бесконечно сопротивляться грубой силе. Под ударами тарана дверь продержится еще минут десять, в лучшем случае пятнадцать. Окна пробивать, конечно, трудней – они высоко, но их прочность много меньше, чем у дубовых дверей.

Если бы он успел подготовиться, все было бы по-другому. Но маг ошибся. И за эту ошибку придется заплатить очень дорого. Теперь оставалось только стараться успеть.

Огромную ценность представляла собой собранная им библиотека, и старику очень не хотелось, чтобы она попала в руки прихлебателей халифа. Но уничтожить все это богатство у мага не поднималась рука. Поэтому он решил ограничиться сжиганием только своих трудов. Тем более что именно за ними охотились его враги.

В очаге уже сгорело больше половины всех его записей, когда дверь застонала от тяжелого удара. Потом еще и еще. Наконец толстая, окованная железом дверь не выдержала и стала поддаваться. Прочный дуб начал растрескиваться, а из кованых железных полос, охватывающих дверь, стали вылетать заклепки. Старик даже поймал себя на мысли: как им удалось затащить на самый верх башни такой тяжелый таран?

Маг понял, что он не успевает сжечь все бумаги в очаге. Тогда он стал наговаривать новое заклинание: оно сожжет все – и его труды, и великолепную библиотеку. Все, что ему надо, – это успеть произнести последнее слово первого заклинания и прочесть второе.

Дверь с треском и грохотом вылетела и упала на пол. Вслед за ней в проем проскочили несколько человек в черных балахонах и вооруженные чжугэ-ну – китайскими многозарядными арбалетами. По иронии судьбы, именно маг посоветовал халифу привезти их из далекого Китая и вооружить ими личную охрану. А теперь эти арбалеты были наведены на самого мага. И личные телохранители халифа были отправлены за ним.

Из-за черных балахонов раздался голос:

– Хишам аль-Ашдин ибн Рахман! С тобой говорит голос великого халифа Язида аль-Малика ибн Абда! Тебе предписывается немедленно предстать перед лицом наместника!

– Так попробуйте меня к нему доставить, – насмешливо ответил Аль-Ашдин. – Я прекрасно понимаю, что меня там ждет.

Черные балахоны опасливо жались у входа в лабораторию. Видно, немало их осталось лежать у входа, и, несмотря на бесконечную преданность халифу, умирать его телохранителям не хотелось.

– Ты смеешь противиться воле великого халифа? – гневно произнес все тот же голос.

– Я больше не нахожусь под властью Язида! Он прислал ко мне убийц, – твердо сказал старый маг.

– Мы приведем тебя во дворец и бросим к ногам великого халифа любой ценой!

Аль-Ашдин молча сделал приглашающий жест и улыбнулся.

– Не двигайся, старик, и останешься жив! Тебе просто хотят задать несколько вопросов, – попытался убедить его голос. Обладатель голоса прекрасно понимал, что сил у старого колдуна хватит еще на многих атакующих, в том числе и на него.

– Жив? – спокойно усмехнулся маг. – Только не очень долго. И, наверное, моя жизнь не будет слишком приятной. Спасибо, нет. – И он произнес последнее слов из первого заклинания. Все нападавшие молча свалились там, где стояли. Звуки падения тел донеслись и с лестницы. У самого старика лишь на секунду остекленели глаза, и он слегка покачнулся. Он был единственным, кто остался в живых, до самого подножия башни.

Теперь второе заклинание – и можно попробовать уйти. Внизу, под башней, его ждал длинный подземный ход, который уходил к городскому рынку. Если он сможет до него добраться…

Он произнес заключительные слова огненного заклятия, и тут же вокруг вспыхнуло мощное пламя. Его сердце облилось кровью, когда он увидел, как огонь пожирает шкафы с бесчисленными манускриптами и свитками, но у него не оставалось времени, чтобы сохранить их.

Маг, обходя языки огня, направился к двери. Под мышкой он прижимал толстую тетрадь – сжечь ее не хватило духу.

И тут всю башню потряс ужасный удар – в окно ударил огромный камень из катапульты и выбил его вместе с частью стены. Старик понял, что времени у него не осталось и нападающие решили не останавливаться ни перед чем. И тут же через пролом влетело не меньше дюжины глиняных горшков с горящими фитилями. Старый маг знал, что они наполнены черным порошком, привезенным из далекого Китая, так же как и многозарядные арбалеты. Маг закрыл глаза и усмехнулся.

– Перестарались. Не останется ничего, – еще успел он сказать.

Вершину башни разорвало, и там на мгновение расцвел цветок яростного огня, полетели обломки кирпича, черепицы, балки. Все, кто находился на улицах, подняли глаза. На них посыпался град обломков.

На соседней улице на взрыв смотрели двое нищих бродяг. Они давно уже слышали шум и наблюдали за бегущими к башне солдатами, но не торопились присоединиться к толпе зевак. Их опыт подсказывал, что там, где собираются солдаты халифа, нечего делать двум бездомным нищим – всегда можно угодить под горячую руку.

– Хм, похоже, старый хрен что-то не то наколдовал, – сказал один оборванец другому. Оба бродяги относились к сильным мира сего без особого почтения.

Огненные лепестки угасли, и от останков башни валил густой черный дым. С соседней улицы доносились крики солдат и зевак, раненных обломками башни.

Бродяги с любопытством стояли и смотрели на столб дыма. К их ногам, порхая как бабочка, опустилась обгоревшая по краям тетрадь.

– Смотри-ка, вот и нам кое-какое наследство досталось, – показывая на тетрадь, сказал второй оборванец. – Может, отнесем ее во дворец? Авось что-нибудь перепадет.

– Ну уж нет. Вдруг в награду нам решат отрубить головы, чтобы лишнего не болтали, – рассудительно ответил его товарищ. – Давай-ка лучше попробуем ее продать в караван-сарае. А там уж покупатель пусть сам решает, как с ней поступить.

– Давай.

Старый маг ошибся еще раз – кое-что все же осталось.