Но что-то не давало вырваться наружу моему восторгу и моим благодарным слезам. Слишком уж хорошо всё получалось. Я уже тогда начинал подозревать, что на флоте подарков не бывает. И я поинтересовался, в каком гарнизоне мне придётся служить. Поинтересовался, будучи почти уверен, что здесь, в Североморске. Под мысленным обзором возникали тяжёлый авианесущий крейсер или большой противолодочный корабль проекта 1134Б.

Кадровик сказал, что не в самом Североморске, а рядом.

Но современные-то корабли все стояли в Североморске, и я это знал. И стали возникать другие вопросы. И на все вопросы кап-два отвечал как-то неконкретно. Вроде того, что не может преждевременно раскрыть мне военную тайну.

Заметив, что я заменжевался, опытный специалист кадрового дела сразу же ослабил напор и накал. Это я сейчас понимаю, а тогда хитроумие ещё не было развитым свойством моего сознания.

Он разрешил мне подумать и даже любезно предоставил на это сутки. Но при этом вскользь заметил, что именно меня отобрали из числа других, а на это место пошли бы с великой радостью другие молодые лейтенанты.

Весь в думках, я пришёл в гостиничный номер. Рассказал жене о полученном предложении. Обрисовал нарисованную мне ситуацию. Всё сводилось к тому, что нужно соглашаться, иначе пошлют на какой-нибудь металлолом как не оправдавшего доверия.

У меня даже возникло побуждение немедля отправиться в отдел кадров и дать согласие. А вдруг от меня ждали огня во взоре и готовности без раздумий? Вдруг теперь переиграют? Надо пойти и доказать, что недаром выбрали именно меня!

Но что-то меня остановило. Решил отвлечься, а потом уже окончательно определиться. И мы опять пошли гулять по городу. Мне захотелось воодушевиться какой-нибудь книжкой про флот, но в книжном магазине были только мемуары военачальников из танкистов и артиллеристов. Купили арбуз и дыню, и пошли ими питаться. Мысли о назначении полностью перебили аппетит, только такой фруктово-ягодный продукт и пролазил.

Чем больше думал, тем беспокойнее становилось и отчего-то не радовалось. Объяснил бы мне кто тогда методику "затыкания дыр" кадровиками, но таких учителей у меня не было. Дело в том, что лейтенанту в такой ситуации дано право выбирать до тех пор, пока какое-то предложение его устроит. Теоретически это может длиться хоть месяц, а может и более. И это будет проблема кадров. Как только летёха согласился - проблемы начинаются у него.

Прибыв "в кадры", я дал согласие. Тут же мне выписали предписание в Полярный, в отдел кадров в/ч такая-то. Кап-два объяснил, что означенный ОК находится на территории подплава.

Пришло недоумение: при чём здесь подплав? Я там был на практике после второго курса, там стояли только "дизелюхи". Но нарисованная мне в ярких красках звезда пленительного счастья ещё не сверзлась с небосклона.

Явиться в очередной ОК нужно было завтра. От Североморска до Полярного двигаться катером минут 30-40. То есть можно было погулять ещё один день.

Возле штаба флота столкнулся со своим однокашником по училищу. Он поведал, что все прибывшие по распределению прибыли в Североморск уже служат. Только одного назначили на плавмастерскую инженером, остальных - на боевые надводные корабли.

С женой пошли смотреть расписание катера и решили пообедать, доесть арбуз, а затем перебираться на новое место. Надо же будет там где-то на жильё устроиться.

Прибыв катером в Кислую узнали, что местная гостиница "Волна", находится в губе Палая, это конечная остановка автобуса. В гостинице узнаём, что мест нет. Снова выручает начинающий выступать животик супруги - нас временно поселили в забронированный для каких-то рабочих номер. Эти рабочие могут приехать, а могут и не приехать.

По сравнению с североморской "Ваенгой", полярнинская "Волна" совсем неуютная. В номерах холодно, ползают тараканы. Все удобства, в том числе и умывальник, в конце коридора на этаже. Но не эти мелочи портили настроение, а смутное предчувствие иных грядущих испытаний.

На следующий день я отправился за назначением. На КПП узнал, что обозначенная в предписании в/ч - это эскадра подводных лодок. Правда, у первого причала стоял довольно большой корабль неизвестного мне проекта и назначения, но явно не современный.

Начальник отдела кадров, тоже в чине 2 ранга, рассматривая мои документы, поморщился и буркнул:

- Ну чтоб тебе... ещё одного кораблестроителя прислали... Так, сейчас идёте на третью бригаду, получите командировочное, проездные и завтра - в Севастополь. Там наша плавбаза "Видяев", через три дня выходит на боевую службу. Вас назначили командиром трюмно-котельной группы.

До меня дошло сразу, но рухнувшая звезда удачи вызвала ударную волну, всколыхнувшую все внутренности. Сейчас это называют стрессом. Правильно, в общем, называют.

Выйдя из кратковременного ступора, я заявил, что, во-первых, с назначением не согласен, а во-вторых, завтра ехать не могу.

От неожиданности кап-два дёрнулся и теперь уже внимательно на меня уставился, как на что-то неизвестное науке. А может быть, подбирал слова, но сразу не подобрал и, пропустив моё "во-первых", грозно вопросил:

- Это почему не можете?!

- Со мной прибыла жена на пятом месяце беременности! Жить в гостинице она не сможет. Ехать ей некуда, и она никуда ехать не собирается. Прибыла к месту службы мужа... Муж - это я, поэтому...

Кадровик зарычал. Хотя, скорее всего, не зарычал, это у меня тогда возникло такое ощущение. Но то, что ему всё это очень не нравилось - это точно.

- Так, приезжают тут с жёнами... А то, что служба - это... Приказали - и пошёл... А это... сами служить собираетесь или жена будет?!

- Т-тварищ капитан второго ранга, я буду... А если жена и служба несовместимы, то тогда надо законы поменять... Если у меня сейчас положение такое, куда я её дену?!

- Так, лей-те-нант, вы что, отказываетесь служить?!

Разговор явно не клеился.

- Зачем, служить не отказываюсь... Только я могу... имею право устроиться. И вообще, меня в другое место посылали... Готов туда вернуться!

Не очень прочное терпение кап-два лопнуло. Я этого не увидел, это он сам сказал. И добавил:

- Всё, ничего не знаю. Вас направили на третью бригаду - вот и идите к комбригу и с ним разбирайтесь. Я сейчас туда позвоню. Явитесь в штаб бригады.

Комбрига на месте не оказалось, долго сидел в ожидании. Дождался того, что меня вызвал его заместитель, вероятно озадаченный кадровиком. Но он не был настроен меня агитировать "за Советскую власть". Я ему честно поведал, как меня посылают на амбразуру. Он отправил меня гулять до завтра, всё равно решать комбригу, а он в море.

В гостиничный номер я пришёл весь поникший. Жена только меня увидела, - сразу в слёзы. Я не могу от неё скрывать, что посылают в Севастополь. А значит, ей придётся меня оставлять и ехать к маме в Челябинск, в Питере-то все мосты сожжены. Её от такой перспективы трясёт.