-Я не сильная, мама. Я сломанная, -мама дрожащими пальцами вытирает засохшие следы слез на моих щеках и старается сама не расплакаться:

-Дочка, пообещай мне кое-что, -ее потускневшие глаза вдруг наполнились твердостью и отстраненным холодом. Я слабо кивнула в знак согласия, а мать продолжила:

-Ты слишком много пережила для своих 23 лет, поэтому будь осторожна. Я знаю, что в данной ситуации это звучит слишком глупо, но… Я никогда в своей жизни больше не хочу тебя видеть в луже крови… Никогда! -на последнем слове она особенно сделала акцент. Я нервно сглотнула. Какой ужас. Мне хотелось кричать от осознания слов матери… В любом случае, я не нашла, что ответить ей, ведь внутри себя я прекрасно понимала, что обещать такого я точно не смогу…

Машина Тейт стояла прямо у главного входа в больницу. Девушка изучала свой округлившейся живот с таким серьезным видом, будто не понимала, откуда он взялся. Я подошла к блондинке впритык — только тогда она меня заметила. Молча загрузив сумку в багажник, мы сели и уехали. Напряжение нарастало с каждым метром нашего движения. Хоть в салоне и работала печка, меня бросало в холодную дрожь. Я боялась увидеть где-то рядом Мелларка. Панический страх, что он снова набросится на меня, начнет душить и в итоге уже никто не спасет. Гусиная кожа тут же покрывала все мои участки тела при одной мысли об этом. Тейт крепко вцепилась в руль и не отрывала взгляд от дороги. Она была сосредоточена и сурова, как никогда. Ее серовато-зеленые глаза отрывались от потока машин только на несколько секунд, да и то, чтобы посмотреть знак или свет на светофоре. Эта молчаливость и гнетущая тишина натягивали мои нервы, как струны. Так продолжалось всю дорогу.

И вот, припарковавшись у небольшого дома, Тейт вышла из машины, я следом. Когда мы оказались внутри ее квартиры, я была немного поражена. В моей голове квартира Тейт была огромной, светлой, в каком-нибудь современном стиле. Но сейчас перед моим взором предстала совсем другая картина. Желтовато-тусклый свет, темно-бордовые обои, совсем немного мебели, а также деревянный пол, который от каждого шага поскрипывает. Девушка разулась, и не нарушая тишину проводила меня в мою комнату. Она выглядела всяко получше, чем прихожая. Свет ярче и пространства больше. Раскладной диван, на который могли лечь четыре меня сразу, небольшой письменный стол из красного дерева (мне тут же вспомнилась Эффи), шкаф-купе и окно. Просто и со вкусом. Мне хотелось поговорить с Тейт, узнать, неужели она собирается жить с ребенком здесь, да и вообще понять, почему такие скудные жилые условия? Но блондинка исчезла в своей комнате, плотно закрыв дверь. Ее замкнутость от меня сегодня очень настораживала. С чего вдруг Брандт стала такой молчаливой? Может у нее токсикоз? Ну или что там бывает у беременных? Во всяком случае, мне явно не дано этого узнать…

***

Прошло несколько дней с того самого момента, как я поселилась в этой комнатке. Если честно, спать мне так и не удавалось. Кошмары тянули ко мне свои ужасные черные лапы, и каждый раз я просыпалась с ощущением, что мне не хватает воздуха. А вчера ночью сон был такой реалистичный, что мне казалось, будто Пит на самом деле задушил меня ремнем. Брр… Просыпаясь в холодном поту, я замечала, что ни одной мне не спится. В комнате напротив, где ночевала Татум я слышала долгий и тихий плач, словно она уткнулась в подушку носом, чтобы заглушить свою боль. Я несколько раз стучала в дверь и просила разрешения войти, но рыдания тут же стихали, и ответа не поступало. Мне никогда раньше не приходилось жить с девушками в положении. Быть может это нормально? Другого объяснения для поведения Тейт я не находила. Зато на протяжении этих двух дней, я замечаю, что на утро, Татум выходит из своей комнаты очень рано и почти не бывает дома целый день. И что я имела в итоге? Приехала пожить у своей, как бы соперницы, но мы с ней за эти 2-3 дня ни разу не поговорили. Если так будет и дальше, то я точно также молча съеду, и все.

Наступала очередная мучительная ночь для меня. На завтра у меня было столько всего распланировано, и я впервые по-детски радовалась тому, что смогу выйти из дома и на самом деле пойти по делам, а не просто ходить по дровам, чтобы скоротать время. В интернете мне удалось найти красивую, уютную и недорогую квартирку, рядом с тем домом, где раньше я жила. Даже несмотря на те неприятности, тот райончик мне нравился больше всех. Уже договорившись о встрече с человеком, я закрыла ноутбук и прислушалась. В соседней комнате тихо. Видимо Тейт еще на кухне. Ее плач был неким ритуалом перед засыпанием, но сегодня этого не произошло. Если честно, мне надоело молчать и делать вид, что я ничего не замечаю. Поэтому вскочив с дивана, я направилась в комнату девушки. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что ее постель заправлена и пуста. Направляюсь на кухню, но там тоже оказалось пусто… В голове возникли страшные мысли: плачь, молчаливость, депрессия… Распахиваю дверь в ванну и туалет, но и там никого. Паника начинала накрывать меня. Сначала это была маленькая волна тревоги. Ну подумаешь, Тейт не пришла. Может, она осталась у кого-нибудь, не в силах выносить мое общество?.. Тогда к горлу начал подступать комок. Я одна в этой квартире. В любой момент, кто-то может залезть в окно… Я начала прислушиваться к каждому шороху и скрипу. Не знаю, откуда во мне поселился этот страх. Такое уже было, когда я только-только начала отходить от революции, но сейчас…

Включив в каждой комнате свет и пробежавшись по самым темным уголкам, я немного успокоилась. Во всяком случае, сплю я очень чутко, если вообще сплю. Для самоуверенности я зачем-то положила кухонный нож под подушку и устроилась на диване. Лампочка, что висела в моей комнате противно и надоедливо жужжала. Где же Татум? Ворочившись с одного бока на другой, я пыталась прогнать жуткие мысли из головы. Нет, не накручивай себя, Китнисс. Утро вечера мудренее. Засыпай. Хотя бы попытайся. Но сердце продолжало ритмично отбивать удары, а когда я услышала какой-то шорох, душа ушла в пятки. Тут же схватившись за нож я направила его в пустоту. В комнате никого не было, но жуткое ощущения страха и тревоги не покидало. Это как на Голодных Играх. Я чувствую, что кто-то здесь есть. Я не одна. Выбираюсь из постели и вновь бреду в прихожую, крепко сжимая оружие. Капельки пота от напряжения уже проступали на лбу. Руки и ноги тряслись, голова загудела, я заживавшие синяки на шее начали неприятно саднить. Изучая миллиметр за миллиметром, я старалась не упускать ни одного звука… Как вдруг чья-то рука прижалась к моим губам, прикрывая рот…

Паника, страх… Я чувствовала себя загнанным в клетку животным. Я не видела этого человека, но его кисть в черной перчатке все сильнее закрывала мне рот. Я пыталась кричать, но меня никто не услышит; я пыталась вырываться, но незнакомец вытащил другой рукой мой нож и крепко сжал рукоятку. Он одним движением прижал меня к себе и прошептал в ухо:

-Ты пойдешь со мной без сопротивления, а иначе я полосну по твоей поврежденной шеей этим ножом! -и кончик лезвия коснулся моей кожи. Я перестала биться, вырываться и кричать. Этот шепот был таким грубым и противным, что я почувствовала прилив тошноты. А в то время незнакомец снова выбросил в сторону холодное оружие и, продолжая держать свою руку у моего рта, ударил меня чем-то тяжелым по голове. Я старалась изо всех сил остаться в себе. Нельзя терять сознание, Эвердин! Не смей, слышишь?! Но даже мои жалкие попытки оказались ничтожны, когда удар пришелся второй раз…

***

Не знаю, сколько прошло часов, дней, а может и недель, когда я открыла глаза. Жуткая боль разливалась по всему телу. В ушах противный писк, словно кто-то продолжительно сигналит мне прямо в голову; руки и ноги туго связаны, а жесткие нити натирают кожу до крови; из губы тоненькой струйкой на серый пол капает алая жидкость; в глазах двоиться; а голова настолько тяжелая и ватная, как будто внутри все плавится заживо. Я не могла понять, где я, как тут оказалась, да и кто меня сюда приволок. Стараюсь приподнять голову, но в шею отдает такой адской болью, что я не могу сдержать крика. Моя шея, которая только 4 дня назад начала восстанавливаться. Видимо кто-то услышал мой вскрик, потому что через несколько секунд я услышала чьи-то тяжелые шаги. Незнакомец приближался, приближался, приближался… И встал прямо передо мной. Я не могла поднять голову, поэтому это сделал он. Схватив стальной хваткой за подбородок, он резко дернул вверх. Я заскулила от боли. Из глаз брызнули слезы. Я чувствовала, как мое тело просит пощады, но незнакомец только сильнее и выше тянул меня за подбородок, а потом резко отпустил. Что-то где-то хрустнуло, но я не обращала на это внимание. Стараясь сосредоточить взгляд на этом ублюдке, я увидела, что это достаточно сильный мужчина. Его плечи казались огромными, а руки такими накаченными, что еще сильнее поселило во мне чувство страха и обреченности на смерть. От него мне точно не уйти. Незнакомец вдруг заговорил: