Примечания автора:
1) Доктор Вудкорт был человеком, опережавшим свое время. Он учился у легендарного доктора Листера в Глазго, и поэтому ратовал за гигиену, призывая мыть руки, еще до того, как это было признано официально. Его подход к лечению сепсиса был передовым в то время, когда девиз “морите лихорадку голодом и холодом” всё еще считался непреложным законом. Конечно, в тот век, до изобретения антибиотиков, выживание при сепсисе больше зависело от удачи и крепости организма пациента, чем от медицинского лечения, но агрессивное поддерживающее лечение, определенно, имело значение.
2) Сортировка раненых при их приеме докторами появилась еще во времена Наполеоновских войн, но в то время она не была еще распространена где-либо, кроме армии. Случаи крупномасштабных катастроф, подобные взрывам на фабриках, способствовали тому, что эта практика медленно, но неуклонно, проникала и в гражданскую медицину.
3) Луиза Мэй Алкотт была сестрой милосердия во времена Гражданской войны (конечно, имеется в виду американская война Севера и Юга (1861 – 1865 г.г.)) и знала, о чем речь, писала в своих заметках:
“Очень редко, за исключением романов, умирающие говорят какие-то памятные слова, теряют самообладание, или им приходят видения”.
Она, конечно, была права. Но, как автор мелодрамы в викторианском стиле, я оставила за собой право включить в повествование эту маловероятную сцену исповеди на смертном одре.
Чтобы закончить эти классические истории о девочках: история Бетт из “Маленькой женщины” (она заболела ревматизмом во время ухода за бедной семьей, болезнь дала осложнение на сердце, и она умерла спустя несколько лет) абсолютно реальна.
4) Диккенс, который потерял своих собственных детей, без сомнения, знал это тоже, но его сцены у смертного одра являются настолько важной частью его книг, что без их помощи он бы никак не смог обойтись. Подобная сцена в этой главе – это отсылка к смерти Джо из “Холодного дома”. Она описана в конце 47 главы. Вы можете погуглить ее, если хотите, просмотрите последнюю пару абзацев и постарайтесь не расплакаться. Серьезно! Я вас предупредила.
* Лауданум (Laudanum) – опийная настойка на спирту.
** Джон цитирует строчку из Псалма 22
1. Псалом Давида. Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:
2-3. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего.
4. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня.
https://vk.com/topic-72543542_31462996
*** И еще одно - для указания временнЫх рамок. Вели́кая ха́ртия во́льностей (лат. Magna Carta, также Magna Charta Libertatum) — политико-правовой документ, составленный в июне 1215 года на основе требований английской знати к королю Иоанну Безземельному и защищавший ряд юридических прав и привилегий свободного населения средневековой Англии. Состоит из 63 статей, регулировавших вопросы налогов, сборов и феодальных повинностей, судоустройства и судопроизводства, прав английской церкви, городов и купцов, наследственного права и опеки.
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
1215-ый… Шерлок полагает, что его предки правили Англией еще раньше. :)
========== Глава 18. Тайна миледи. ==========
Комментарий к Глава 18. Тайна миледи.
Название 13 главы “Тайна миледи” - это и название глава из “Трех мушкетеров” Александра Дюма. Эта книга была очень популярна в комнатах слуг во время коллективных чтений.
Ирэн. Такой она могла бы быть в этой истории.
http://savepic.ru/11178248.jpg
— Когда я впервые узнала, что Джеймс Мориарти желает быть представленным, я была очень удивлена, — сказала Ирэн. Джон принес другой стул, и они теперь сидели все вместе, и их маленькую группу освещал свет одинокой свечи. — Он не был человеком с репутацией любителя удовольствий, скорее наоборот. Я хотела отклонить его приглашение, но потом решила, что это неблагоразумно. Даже тогда — а это было несколько месяцев назад — он был известен как самый могущественный человек в Англии. Кроме того, во всем этом я чувствовала некий вызов, и поэтому мы встретились. Но, как оказалось, он искал знакомства со мной не ради себя, а ради своего сына.
Джон почувствовал, как Шерлок замер рядом с ним.
— Маленький Джимми в очередной раз напакостил, я полагаю, и потребовались, наверное, большие суммы, чтоб замять связанный с ним скандал или, возможно, об этом опасались говорить из страха перед сэром Джеймсом. Но, в любом случае, его дальнейшее пребывание в университете было нежелательным. Очевидно, что нужно было принять какие-то меры в отношении этого мальчика, и они оказались связаны со мной. У меня было ощущение, — продолжила она задумчиво, — что его мало беспокоило, на самом деле, что его сын убийца и садист, но он желал, чтобы мальчик был более осторожен. И больше всего его волновало, что его сын был абсолютным инвертом*. Он должен был оставить всю эту ерунду, после того как покинет школу, — сказал мне его отец. Ну, я полагаю, вы знаете что-то об этом, не так ли, дорогой? — приподняв брови, она взглянула на Шерлока.
— В общем-то, да, — тихо ответил тот. — Я учился с ним в школе. Он был известен своей невероятной жестокостью, даже там.
— Ах. Полагаю, сэр Джеймс попробовал приглашать обычных девиц легкого поведения, но младшенький всё равно предпочитал мальчиков. Очень юных мальчиков. Ему нравилось причинять им боль. Надо заметить, что я не обычная дама для развлечений, мистер Севен. У меня очень узкий круг клиентов, способных оценить по достоинству те особые умения, которыми я обладаю.
— Особые умения?
Ирэн хитро улыбнулась.
— Некоторые джентльмены находят, скажем так, небольшое количество боли той щепоткой приправы, которая только увеличивает их наслаждение. К счастью для меня, обычно такие джентльмены богаты и могущественны. Возможно, и среди рабочего класса существуют мужчины, которым нравится быть отшлепанными, но я таких пока не встречала. Вероятно, это связано с теми закрытыми школами? В любом случае, у меня нет недостатка в клиентах, и это так, потому что я очень хороша в своем деле, очень немногие леди способны удовлетворить такие потребности, и потому что я очень осторожна. Вероятно, сэр Джеймс полагал, что я стану неким добрым духом для его маленького монстра и отучу его от пристрастия к мужчинам. — Она закатила глаза. — Конечно же, ничего не вышло. И я пыталась сразу отказаться от этого задания, но сэр Джеймс был очень настойчив.
— Что означает, что он заплатил вам много денег в качестве аванса, — сказал Шерлок.
— Конечно. Так что я собрала свои хлысты и веревки и обратилась к Джиму, которому нравилось рассматривать подобный товар. Я видела, как загорались его глаза от приходивших в его голову идей, но он не проявил интереса к главному товару — ко мне. Он, правда, предложил мне попробовать, думая, что если изобьет меня до полусмерти, то, возможно, сможет напрячься и взять меня сзади, но я отклонила это предложение. Тогда он поблагодарил меня за то, что я показала ему мои вещи, и на этом все закончилось. — Ирэн задумчиво посмотрела в сторону. — В то время я думала, что он не так уж и плох. Безумен как шляпник**, конечно, это видно по его глазам, но не настолько расчетлив, как его отец. Но позднее я услышала о нем такие вещи, что заставили меня думать, а не умнее ли он, чем делал вид. Я полагаю, он решил, что однажды я могу ему пригодиться. Но до этого времени, как я говорила, он был достаточно вежлив. Так что я отправилась к его отцу, чтобы рассказать о том, что его затея оказалась невыполнимой, и что самое большее, что я могу для него сделать, это сообщить ему некоторые организации, которые могли бы предоставлять Джиму мальчиков, при условии, что он не будет слишком уж плохо с ними обращаться. Это был поздний вечер, мы были в его доме в Лондоне, большинство слуг ушли спать, и он принимал меня в своем кабинете. Обычно именно джентльмены приезжают ко мне, и я могу полагаться на своих слуг, если это необходимо, но это был особый случай, и я согласилась приехать. Сэр Джеймс немного расстроился из-за того, что вещи пошли не так, как ему хотелось, и, вероятно, решил, что зря потратил свои деньги. Потому он объявил мне, что я должна их отработать и насильно отвел меня в свою спальню. — Ирэн смотрела в сторону, но в этот момент она впервые глянула на Джона. — У меня не было возможности принять меры предосторожности, — сказала она тихо. — И никакой возможности отказаться. Иначе я бы никогда не оказалась в такой ситуации. — Она указала жестом на свою койку, имея в виду больницу и свое последующее плачевное состояние.
