Он часами общался с Анджело, и тот в мельчайших деталях ему рассказывал о непростом ремесле грабежа со взломом: как открывать окна снаружи, как искать тайники и обезоруживать сторожевых псов. Когда Анджело исчерпал все свои знания, несколько других соседей по клетке с готовностью стали учителями Шерлока в этих вопросах. Всем было скучно в заключении, и преступники были рады поделиться своими знаниями с жадно слушавшим их юным лордом.

— Хорошо проводишь время? — сухо спросил Джон, когда как-то в полдень Шерлок вернулся после того, как вытянул всю информацию из одного парня, представленного Джону как Фредди Ограда.

— Просто прекрасно, — счастливо ответил Шерлок.— Я узнал здесь больше, чем за целый семестр в Итоне. — Сильный кашель прервал его.

Кашель начал мучить Шерлока почти сразу же — приступы удушающего влажного кашля, которые не давали ни ему, ни его соседям спать по ночам. Они снова спали бок о бок, в любом случае, места было так мало, что кто-то всегда наполовину оказывался лежащим на другом. В первую ночь в тюрьме Шерлок протиснулся под руку Джона, как если бы им снова было двенадцать и четырнадцать лет. И в эту ночь Джон, прижимавшийся к Шерлоку со спины, ощутил ужасные хрипы в его груди.

Анджело даже отдал им одно из своих свернутых одеял, которые он использовал как подушки.

— Держи свою голову приподнятой, и, возможно, тогда я смогу уснуть, — проворчал он. — Если бы я знал, что вы окажетесь такими соседями, то сразу бы вышвырнул вас отсюда, как прочих крыс.

Джон, однако, не верил ни единому его слову. Он видел, как Анджело пытался поделиться с Шерлоком частью своих скудных запасов еды. Они все недоедали здесь, но Шерлок, который и в предыдущие недели ел мало, исхудал так, что больно было смотреть. Еды было мало и в самые лучшие дни, и всё же острые локти Джона и устрашающая репутация Анджело не позволяли им остаться совсем ни с чем.

— Вот, — сказал однажды Анджело Джону, когда Шерлок ушел с визитом к двум парнишкам-карманникам, которые были моложе, чем он. — Я не могу больше есть. У меня живот потом разболится.

Джон тоскливо взглянул на хлеб — есть очень хотелось, — но покачал головой.

— Поставьте его на кон в вашей игре сегодня, — посоветовал он.— Но пусть он тоже поставит что-то хорошее.

Шерлок и Анджело одинаково хорошо играли в шахматы, хотя Анджело всё же выигрывал чаще. Шерлок и Джона играть научил, но Анджело с ним не играл, заявляя, что тогда он слишком легко выигрывает. Анджело помог Шерлоку и с его выговором, и тот стал гораздо лучше с тех пор. Шерлок заявил, что он, в свою очередь, обучит Джона французскому.

— Я немного знаю французский, — неожиданно сказал Анджело. — Научился кое-чему, когда в доках болтался, чтоб подработать. Хотел в море уйти.

— Неужели каждый английский мальчишка мечтал когда-нибудь уйти в море? — спросил Джон.

— Очень может быть, — заметил Шерлок. — Я мечтал быть пиратом.

В последнюю неделю октября охранник назвал имя Анджело среди тех, кто завтра отправится в суд.

Между тем, вышеназванный заключенный и Шерлок сидели за вечерней партией в шахматы. Анджело едва взглянул на охранника, проявив к новостям поверхностный интерес, и сказал сопернику:

— Что ж, тогда нам лучше доиграть эту партию.

Когда они закончили, он протянул Джону одеяло, которое Шерлок использовал как шахматную доску.

— Продолжай играть, — сказал он Джону. — Однажды ты станешь неплохим игроком, ну, не таким хорошим, как Стивен, но таким, как я, — вполне.

Джон глянул на Шерлока, слегка удивленный, но тот, казалось, не обратил внимания на такую высокую оценку. Обхватив колени, он посмотрел на Анджело и спросил:

— Вам страшно?

— Того, что будет завтра? Нет. Я не боюсь ни земного судьи, ни небесного. Я не буду оспаривать обвинения. Ты, должно быть, уже догадался, что я умираю; лучше быстрая и чистая смерть от веревки, чем продолжительные мучения, и одним грехом на душе будет меньше.

— Но вы оговариваете себя, — сказал Шерлок просто. — Вы невиновны. О, не в кражах со взломом, этим вы, конечно, занимались, но того человека убили не вы.

Глаза Анджело сузились, и на миг проглянул тот самый преступник, которого здесь все боялись.

— Какого дьявола… откуда тебе это известно? — прорычал он.

— Это ведь был ваш напарник, не так ли? Он моложе и безрассуднее, вот и запаниковал. Так что вы сказали ему забирать товар и бежать, и что вы возьмете вину на себя. В обмен на что? Что он бросит заниматься подобными кражами, да?

— Да. Он поклялся, что бросит это. — Сейчас Анджело выглядел просто усталым и больным человеком.— Я думал, что это достаточно справедливо. И кто-то должен был ответить за смерть того человека, и лучше уж я, чем он. У него жена, дети, ему их еще вырастить надо. И еще я подумал, что мне это зачтется, учитывая, что я в жизни немало всего натворил, хотя и не убивал никогда. Но если я смогу заставить его жить честно, то спасу его душу, ведь так? Я думал, что могу сделать доброе дело — за все те плохие дела, что числятся на моем счету. И я ни о чем не сожалею.

Шерлок, не мигая, смотрел на Анджело.

— Нет, сожалеете.

— Что?

— Из-за вашей дочери. Она верит, что вы виновны, и перестала общаться с вами.

— О, боже мой, — Анджело побледнел, что придало ему еще более болезненный вид, чем до этого. — Как ты можешь всё это знать? Ты, наверно, сам дьявол!

— Я узнал это по вашей одежде, — сказал ему Шерлок. — Ее штопала женщина, молодая, не ваша жена, иначе она бы давно смирилась с тем, чем вы занимались. То есть, это работа дочери, и она любила вас, судя по тому, как вышила ворот вашей рубахи, когда вы болели, но она ни разу не пришла навестить вас.

— Это и к лучшему, — сказал Анджело, отворачиваясь. — Она замужем, ее муж не захочет терпеть позор, которым я покрываю семью. У нее теперь новое имя. Никто не узнает, что она дочь убийцы, если она сохранит это в тайне.

— Но вы не убийца, — сказал Шерлок тихим и низким голосом, в котором слышалась ярость. — Скажите мне, как ее имя, и где она. И когда мы с Джоном освободимся, то разыщем ее и расскажем ей правду.

Анджело в изумлении посмотрел на него:

— Ты, и правда, сделаешь это? Для меня? Мое имя опять будет чистым?

— Да. Почти, — сказал Шерлок, улыбнувшись краешком губ. И твердо пообещал: — Я сделаю это.

Анджело закрыл глаза и сидел, не двигаясь, какое-то время. Когда он открыл их, Джон увидел, что они блестели от слез.

Старый взломщик наклонился, положив большую руку на голову Шерлока, — жестом благословения.

— Я был не прав, — сказал он. — Ты не дьявол. Я всё еще не считаю, что твой дар нормален. Но мне, в любом случае, и не нужно знать больше, не так ли? Ты — единственный в своем роде, в этом нет сомнений. Благослови тебя бог.

Утром Анджело роздал свои скудные пожитки: дополнительные одеяла, длинный острый гвоздь, который он без слов отдал Джону, и торжественно переместил одеяла Джона и Шерлока в свой угол возле стены. Когда пришел охранник, он стоял, выпрямившись и высоко подняв голову, готовый идти. Он пожал им обоим руки, улыбнулся и ушел, не оборачиваясь.

Шерлок какое-то время молча смотрел ему вслед. Затем без слов повернулся и лег на его одеяло, свернувшись в комок, отвернувшись и сжавшись, словно ребенок.

Джон присел рядом с ним. Он не был уверен, хочет ли Шерлок побыть один или просто устал; ночь перед этим была бессонной и долгой. В конце концов, он вытянулся рядом с ним, не касаясь его, но достаточно близко, чтобы тот ощутил тепло.

Шерлок резко повернулся и спрятал лицо у него на груди.

— Офф, — удивленно выдохнул Джон.— Давай передвинемся, — Он устроил их так, чтоб его голова лежала на новых свернутых рулоном одеялах, а лицо Шерлока уткнулось в его шею. Шерлок словно был весь из острых углов, одни кости… Но придвинулся ближе и обнял Джона за талию.

— Давай просто вот так полежим, — прошептал он глухо рядом с ключицей Джона.