Шерлок добирается до дома Ватсонов довольно быстро. Разгоряченный от бега, он тяжело дышит, подходя к ограде, оглядываясь и улучая удобную возможность перелезть через ограду, чтобы оказаться в саду, поближе к яблоне под окном спальни Джона, когда это самое окно распахивается. Шерлок замирает в надежде на то, что Джон увидел его и собирается как-то дать понять, что делать дальше, но вместо этого с ужасом наблюдает за тем, как из окна выбирается та самая бесцветная девчонка с брэкетами из столовой.

- Это Мэри Морстен, - звучит в голове голос Джона, - она живет рядом с нами…

Мэри ловко вылезает из окна и спускается по дереву вниз, а в довершение всего вслед ей смотрит Джон, и еще машет рукой, когда она распрямляется после приземления. Она тоже машет рукой, а потом, проворно перемахнув через забор, исчезает в сумерках на соседнем участке. Шерлок в ужасе смотрит на Джона, когда их глаза встречаются.

- Шерлок! – в тишине отлично слышен его негромкий вскрик, и Шерлок непроизвольно делает шаг назад. – Подожди меня, - просит Джон, - я сейчас…

Он исчезает в спальне, а Шерлок очень хочет исчезнуть в этом мире. Трудно поверить, что все это время Джон обманывал его. Только не Джон. Он просто органически не может обманывать. Как же все поцелуи? Клятвы? Признания в любви? Ведь это было! Было… Или не было… Шерлок путается в мыслях и чувствах, с острым сожалением осознавая – не его сфера, всегда не его сфера.

- Шерлок! – Джон выбегает в одной футболке, джинсах и кроссовках на босу ногу, бросается к Шерлоку и хватает за руки, вслед слышится лай Рэдберта. – Шерлок, все не так, как ты подумал! Все не так! Мэри, она просто соседка…

- Соседка, которая лазит в твою спальню через окно, - с горечью заканчивает Шерлок. – Скажи, что все-таки было между нами? Эксперимент? Попытка попробовать что-то новое? Запретное? А Мэри? Искренняя привязанность? Или ты использовал ее, также как меня? – злые слова выскакивают из Шерлока круглыми увесистыми бильярдными шарами. – Ты такой же, как твоя сестра, - Джон удивленно вскидывает на него глаза. – Притворяешься не тем, кто есть на самом деле. Так какой ты настоящий, Джон? – Шерлок кривит рот в язвительной ухмылке. - Знал ли я тебя хоть когда-то? Твоя сестра спит и видит уехать из Милтон-Корк, чтобы иметь возможность быть тем, кто она есть, – для чего Шерлок говорит все это? - Что насчет твоих планов? Кто ты, Джон? Ты определился? – он все не может остановиться и несется вниз, подхваченный бурным течением злости и ревности. - Ведь уже попробовал и меня, и Мэри… У нее такие же губы, как у меня? Что насчет остального? – Шерлок откровенно говорит гадости, но никак не может прекратить это помешательство. - Грудь? Она у нее определенно больше, и мягче. И у нее нет члена, если ты заметил. Как она целуется? Вы уже занимались ЭТИМ? С тобой мы как-то не продви…

- Замолчи! – тяжелый удар затыкает Шерлоку рот, а Джон с удивлением смотрит на свой кулак. Скула Шерлока горит огнем, а в глазах Джона выступают злые слезы. – Замолчи… - шепчет он, смаргивая их.

- Иди, Джон, - устало говорит Шерлок, - простудишься. И не надо оправдываться. Ты был хорош тем, что никогда и ничего не объяснял…

- Почему был? – шепчет Джон, лицо его серое и какое-то опрокинутое, Шерлоку больно на него смотреть.

- Потому что был, - пожимает Шерлок плечами. – Я не хочу больше знать тебя, значит, мне придется тебя удалить. Очистить Чертоги от твоего присутствия. При следующей встрече не говори, что мы были знакомы. Просто пройди мимо, как незнакомец, ладно? – голос Шерлока чужой и холодный.

- Шерлок, - пробует Джон еще раз, - Мэри, она…

- Не говори мне про нее, - рычит Шерлок, - иначе я могу сорваться, сделать что-то ужасное, убить, застрелить, сжечь… Хочешь, чтобы вы оба уцелели, просто не напоминай…

- Тебе лучше уйти, - в себя приводит далекий голос Гарри Ватсон, которая выступает из тени улицы и смотрит на Шерлока черными провалами глаз.

- Не вмешивайся, - шипит Джон сестре, но Шерлок уже не слышит - в голове начинает выть какая-то жуткая какофония звуков, заглушающая все, что не относится к ней, отчего появляется стреляющая боль в висках и в затылке, а в груди разрастается ощущение, будто вместо сердца – гиря, которая не дает вздохнуть.

Шерлок сжимает виски руками и просто сбегает, не разбирая дороги, подальше отсюда, от Джона, от Мэри, от Гарри, от воспоминаний о любви и предательстве. Не было, ничего не было, лишь серая пустота вокруг. Ни красок, ни музыки, ни легкости – только глобальное одиночество.

Шерлок приходит домой под утро, совершенно не в состоянии сказать, где был. Кажется, бродил по улочкам Милтон-Корк, кажется, забредал в лес. Шерлок помнит широкие фермерские поля за городом, укрытые ночной мглой, а еще журчание и холод реки, потом опять улицы, дом Джона, это Шерлок помнит отчетливо, и, наконец, свой дом. Шерлок прячется в Чертогах и иногда выныривает на поверхность реальности, но там так больно, что он возвращается обратно в уютную тишину и пустоту. Пальто насквозь промокло, значит, дождь все-таки пошел. Шерлок стоит у окна спальни и смотрит на светлеющее небо. Сунув руки в карманы, он обнаруживает в одном дыру, оставленную купленным на ярмарке ножом, прощай, нож, не жалко, ты слишком яркое воспоминание. С волос капает вода, в ботинках хлюпает вода, в глазах все та же вода, даже за окном вода… Как много воды. Шерлок в каком-то оцепенении наблюдает за восходом солнца, за пробуждением жизни, за тем, как около их дома останавливается полицейская машина, и из нее выходят двое полицейских. Они звонят в дом, и заспанный отец, щурясь и зевая со сна, открывает дверь. Шерлок тупо смотрит, как полицейские заходят к ним, а через некоторое время входят в его комнату. Он не слышит ни слова из того, что они говорят, позволяя застегнуть на себе наручники, вывести из дома и посадить в машину. Матушка, кажется, плачет, отец поспешно одевается и едет с ним. В полицейском участке Шерлок все так же молчит, не отвечая на вопросы, которые ему задают в присутствии отца. У него берут отпечатки пальцев, подвергают унизительной процедуре осмотра, берут на анализ биологический материал и уводят в камеру, где, наконец, Шерлок забывается долгим тяжелым сном. Его будит появление Майкрофта и какого-то маленького тщедушного человека с кожаной папкой в руках. Прежде чем заговорить, Майкрофт изучает своим пронизывающим взглядом брата, а потом удовлетворенно кивает.

- Я могу сказать с уверенностью, что ты не убивал ее. Да это подтверждают и твои анализы. Никаких половых контактов с проникновением. Найденный на теле жертвы биологический материал не соответствует твоему. Конечно, нож, определенно, твой, - продолжает брат, - но дыра в кармане пальто дает логичное объяснение тому, как он пропал. Против тебя есть ряд косвенных улик: нож с твоими инициалами и свидетельские показания об угрозах в ее адрес. В целом, наша линия защиты камня на камне от обвинения не оставит…

- Какая жертва? – Шерлок все не может взять в толк, о ком говорит Майкрофт.

Брат ухмыляется и называет имя.

- Мэри? Она мертва? – Шерлок потрясенно смотрит на брата. – Этого не может быть.

- Может, - возражает Майкрофт. - Девочку изнасиловали и убили, твоим ножом, Шерлок.

- А кто дал показания об угрозах? – голос Шерлока дрожит, потому что он и так знает ответ.

- Сам посмотри, - брат сует под нос скрепленные вместе листы бумаги, на которых вверху написано: «Протокол допроса J.H.Watson».

Шерлок отталкивает их и потрясенно произносит:

- Не верю. Джон не мог…

- Да, не веришь, потому что знаешь, - кивает Майкрофт. – Итак, в сущности, мы можем добиться твоего освобождения…

- А камеры? – смотрит на брата с надеждой Шерлок. – Твои камеры, ты же их всюду насовал…

- Нет никаких камер, Шерлок, - Майкрофт говорит с жалостью в голосе, словно ведет беседу с душевнобольным, которого лучше не волновать. – Разве что парочка в твоей комнате и доме, но ты их и сам нашел.