- Какого дьявола надо было прыгать в воду? – кричит Джим. – Хватайся за шест, я тебя вытащу. Идиот! Хватайся, или пристрелю твоего любовничка…
Но Шерлок то ли не слышит Джима, то ли честно собирается утонуть, полагая, что Джон благополучно ушел на дно, чего сам Джон категорически не может допустить. Он набирает воздуха и снова ныряет под воду, чтобы не привлекать внимания Джима, взяв курс на Шерлока. Он выныривает прямо перед ним, исступленно молотящим руками по воде, оттолкнувшись ногами от дна, и Шерлок тут же вцепляется в него руками, отчаянно шепча:
- Джон-Джон-Джон…
- Тихо, родной, мы выплывем, - шепчет в ответ Джон, - ты только делай, что я скажу, ладно?
Джону тяжело удерживать над водой себя и Шерлока, без рук, с помощью одних ног, и ему очень нужно, чтобы Шерлок помог.
- Обхвати меня ногами за талию, - просит он, - а руками греби к бортику. От Джима все равно не уйти, но из воды выберемся.
То ли страх перед водой у Шерлока проходит, то ли он своим гениальным умом сумел освоить технику плаванья, пока бултыхался в воде, но дело у них продвигается на удивление споро. Конечно, Джим поджидает их у бортика, зажав в руке пистолет, а они не спешат выбраться на сушу, находясь метрах в двух от него.
- И что застряли? – издевается Джим. – Собираетесь сидеть в воде вечно? Боюсь, у вас это не выйдет. Джонни слаб, ты, Шерлок, неопытен. Выбирайтесь, мальчики, поговорим на берегу.
- Иди к дьяволу, - огрызается Шерлок, - ты явно не в себе…
- Ну и что? – парирует Джим. – Ты тоже не в себе, мы все тут не в себе. А что вообще есть норма, Шерлок? Просвети меня! Только, пожалуйста, здесь, на суше, от вида вас в воде меня пробирает дрожь…
Джон понимает, что Шерлок тянет время, потому что чувствует его сильные пальцы на своих запястьях – пытается в воде раскрыть наручники. В какой-то момент Джон слышит едва слышный, приглушенный слоем воды щелчок.
- Сделай вид, что они еще застегнуты, - едва слышно просит Шерлок, - и сохраняй спокойствие, под ремень брюк скользит что-то тяжелое – пистолет, догадывается Джон. – На всякий случай, - одними губами поясняет Шерлок.
Джон кивает и, не сдержавшись, на мгновение целует его:
- Я люблю тебя. Прости, что усомнился.
Шерлок смотрит на него больным взглядом:
- Я тоже люблю тебя, малечек. Сделай так, как я сказал.
- Хватит нежностей, а то стрелять начну, - бесится Джим, - вылезайте.
Им приходится подплыть к бортику бассейна и с помощью Джима выбраться на сушу.
- Ну, теперь, кажется, я хозяин положения, - заявляет Джим со смехом, наблюдая за согнувшимся пополам Шерлоком, - пистолет ты свой утопил, а значит, я тут единственный, кто может повлиять на ситуацию. А поскольку меня все устраивает, продолжим разговор в прежней тональности. Шерлок, не сыграешь ли мне на скрипке?
Джон вспоминает давнишний разговор с девушкой-патологоанатомом на «Песне ветра». «А вы слышали, как он играет на скрипке?», - спросила она тогда. Джон совершенно забыл об этом, а сейчас вспомнил. Боже, почему он ни разу не попросил его сыграть на скрипке? Сейчас, возможно, их последние мгновения жизни, и ему хотелось бы услышать, как Шерлок играет для него, а вовсе не для этого сумасшедшего. Шерлок заходится кашлем, и Джон боится за его легкие. Шерлок с трудом распрямляется, клонясь к Джону, который пытается подставить плечо, чтобы хоть как-то помочь. Это, похоже, несказанно веселит Джима.
- Так что, Шерлок, сыграл бы мне на скрипке? – интересуется он.
- Любой музыкант тебе скажет, что играет только на своем инструменте, - тихо отвечает Шерлок, - а моя скрипка находится далеко, и, следовательно, вопрос теряет актуальность.
- Тогда следующий вопрос твоему любовнику, - Джим, похоже, ни капельки не расстроен отказом Шерлока. – Скажи, Джон, чем ты руководствовался, когда прыгнул в воду?
Джон раздраженно поводит плечом:
- Ревновал, хотел прекратить этот мучительный для меня момент. Не мог допустить вашего поцелуя.
- Отлично, - радуется Джим, - значит, ты сознательно подставил жизнь своей пары под удар из-за ревности? Ты же понимал, что он не умеет плавать?
- Нет, - качает Джон головой, - в тот момент я всего лишь хотел избавить его от неприятной обязанности. Пусть лучше со мной что-то случится, чем он будет страдать, унижаться, подвергаться насилию… Кроме того, без меня вы оказались бы в равных условиях, поскольку твоя возможность шантажа сошла бы на нет.
- Ого, - качает головой Джим, - да ты, я погляжу, жертвуешь собой во имя любви. Интересно!
- Я всего лишь эгоистично не хочу, чтоб ты его целовал, - Джон смотрит на Джима ненавидящим взглядом в упор, ощущая руку Шерлока, обнимающую его за плечи.
- Ну а ты, Шерли, дорогуша, зачем в воду прыгнул, коли не умеешь плавать? Ты же понимал, что вряд ли спасешь свою ненаглядную невестушку? – издевается Джим. – Решил красиво утонуть вместе?
Шерлок кривится, успокаивающе поглаживая незаметным жестом плечо Джона.
- Некоторые поступки не поддаются логике, Джим, - произносит он тихо. – За Джоном я последовал бы на край света, что мне вода… В конце концов, мы не утонули, как видишь.
От мысли об ином возможном исходе их купания Джона передергивает, и, не сдержавшись, он устало прислоняется головой к плечу Шерлока – очень семейный и доверительный жест, который мгновенно выводит Джима из себя.
- Эй, а вы чего тут обнимаетесь? – спохватывается он. – Ну-ка разошлись в разные стороны, - но Джон и Шерлок продолжают стоять рядом, поддерживая друг друга.
Неожиданно Джона окатывает волна ярости. Он поднимает на Джима взгляд, и, забыв о просьбе Шерлока сохранять спокойствие, интересуется:
- А что на счет тебя, Джим? Любил ли ты кого-то? Терял ли ты кого-то? Билось ли твое сердце чаще при взгляде не в зеркало на самого себя?
Джим на мгновение замирает, а затем щелкает предохранителем пистолета, отчего сухой звук разлетается под сводами бассейна громким ударом грома. Шерлок рядом напрягается.
- Представь себе, я любил. Пусть это была не моя пара, ведь я пока еще жив, но этот человек был мне дорог. А твой ненаглядный Шерлок отнял у меня любовь.
- Моран… - произносит Шерлок тихо. – Я догадывался, что он был кем-то большим, чем просто помощником, но кроме этого он был плохим человеком, как и ты, собственно. Поэтому о том, что сделал, не жалею, и извиняться не буду.
- Да, Себ был милым, он так любил меня, - Джим хихикает, и Джона пугают такие резкие перепады в настроении, определенно, он куда более безумен, чем казалось вначале. – Мы чудно ладили. Он любил, когда я трахал его, жестко, сильно… Несмотря на свою брутальность он был такой боттом. Как он умолял меня. Да, Джим, еще, сильнее, глубже, ударь меня, Джим, сделай мне больно, я так хочу тебя в себе, - Джим заливается совсем уж безумным смехом. - А у вас кто сверху? – все еще смеясь, интересуется он. – Бьюсь об заклад, что Шерлок. Наш Джонни такая девчонка… А если учесть его опыт нахождения в плену… Тебя там драли, да Джонни? Ты был той еще давалкой? Каждый желающий мог залезть в твою сладкую дырочку. И ты брал у всех в рот. Возьмешь у меня?.. – поток грязи выливается изо рта Джима, словно гной из раны, и Джон бледнеет, отступая на шаг, в опасную близость к кромке бассейна, чтобы почувствовать рядом твердое плечо Шерлока.
- Сохраняй спокойствие, - просит тот тихо, - пожалуйста, Джон. Он хочет вывести тебя из равновесия, он хочет, чтобы ты страдал…
- Ему это удается, - Джон с трудом сдерживает хлынувшие потоком воспоминания о тех, кто насиловал его в тюремном бараке, и с такой тщательностью похороненное прошлое воскресает с неожиданной ясностью и свежестью, словно все было вчера.
Джон слышит, что говорит Джим, смакуя детали насилия, чувствует на себе грубые шарящие по телу руки, чужой член во рту, распирающую плоть, свою беспомощность, и пол уплывает из-под ног. Джон хочет закрыть руками уши, но какая-то слабость и усталость берут верх над волей к сопротивлению, и Джон сдается, погружаясь в пучину отчаяния. И в этот момент звучит ясный и отчаянный приказ Шерлока:
