Микки некоторое время хмурится, соображая, а потом неуверенно произносит:
- Кузен Коста?
- Верно, - кивает Шерлок. – Кузен Коста, очень удобная слабовольная фигура в руках умного шахматиста…
- Каковым и является генерал Пинк, - пораженно заканчивает Микки. – Но зачем генералу это нужно?
- Терпимая политика вашего брата не устраивает некоторых представителей верховного командования, - объясняет Шерлок. – Сближение со сфинксами не всем нравится. Для некоторых из вас мы до сих пор кто-то вроде неверных…
- Чушь собачья, - бурчит Микки.
- Вовсе нет, - возражает Шерлок. – Поэтому-то нам и пришлось действовать здесь своими силами, не привлекая вашу секретную службу. Был риск утечки информации…
- Какого черта ты тут делаешь, проклятый сфинкс? – кричит Мэри. – Это территория империи, ты здесь никто, я могу убить тебя, и мне за это ничего не будет, - похоже у нее начинается истерика, и Джона это очень беспокоит.
- Ах, да, по поводу пребывания на территории империи, у меня все же есть официальное разрешение на это дело, - он широко и неискренне улыбается. – Лично от императора Александра. Его люди уже работают с твоим напарником… Кстати, я знал, что ты киллер, с самого начала, - он смотрит на Мэри в упор. – Знал, что Джон приведет великого князя сюда, в самое безопасное место, и что ты придешь сюда за ним тоже знал. Я уже ждал тебя здесь, Мэри, считай, ты попалась в ловушку, как обычный лузер… - Шерлок явно провоцирует ее, и Джону становится страшно.
- Сволочь, - шепот Мэри, пропитанный ненавистью, похож на крик.
Джон вздрагивает, собираясь сказать что-то успокаивающее, чтобы как-то отвлечь Мэри, пистолет в ее руке по-прежнему направлен на великого князя, но в это время случается ряд событий, почти одновременно, за которыми Джон едва успевает в последний момент. Мэри разворачивается и стреляет в Шерлока, в это же самое время Шерлок тоже стреляет, но его пуля уходит «в молоко», и в это же время Джон стреляет в Мэри. Мэри падает, удивленно распахнув глаза и раскинув в стороны руки, а в районе сердца на белом халатике расплывается красное пятно. Но Джон даже не подходит к ней, чтобы проверить, мертва ли она, он бежит к Шерлоку, лежащему неподвижно на полу.
- Шерлок… - Джон падает на колени и дрожащими руками пытаясь нащупать пульс на шее, - Шерлок… Скажи, что-нибудь…
- Это на самом деле… - хрипит тот, глядя больным взглядом на Джона, - на самом деле… - из уголка рта вытекает тонкая струйка крови.
- Что? – растерянно спрашивает Джон, вытирая ее рукой.
- Помолвка, - шепчет Шерлок и закрывает глаза.
И тогда Джон отчаянно изо всех сил кричит:
- Шерлок! Шерлок… Кто-нибудь, помогите, помогите хоть кто-нибудь… - потому что, несмотря на то, что он сам доктор и довольно неплохой, пусть без приличного опыта, и знает, как оказывать первую медицинскую помощь в подобных ситуациях, он не может шевельнуться.
Его словно парализует какая-то мощная сила, и Джон краем сознания понимает, что это страх. Страх того, что Шерлок может умереть вот прямо сейчас на его руках, замораживает волю, способность мыслить здраво и действовать быстро. Вцепившись руками в рубашку Шерлока, Джон отчаянно боится, что пульс в какой-то момент просто перестанет биться и самый важный человек в мире умрет. Умрет по-настоящему. Слезы застилают глаза Джона, но он смотрит на белое бескровное лицо Шерлока, на его почти прозрачные веки, закрывшие глаза, тень от ресниц на худых щеках, игривые кудряшки вокруг чистого лба и выступающую на сухих губах алую кровь. Джон не может пошевелиться, он лишь воет каким-то диким звериным воем и отчаянно молит непонятно кого о помощи.
Доктора приводит Микки, самого лучшего, профессора Нежинского, приводит вовремя, а вместе с ним команду реаниматологов с оборудованием. Они оттесняют Джона в сторону и очень споро принимаются за дело. Кто-то набрасывает Джону на плечи шоковое одеяло и сует в руки стакан с успокоительными капельками, но Джон не может ни проглотить эту гадость, ни слова вымолвить, ни пошевелиться. Рядом садится Микки, обнимает его, что-то шепчет, но Джон не слышит. Он смотрит на то, как Шерлока возвращают к жизни. Потом его увозят на каталке в реанимацию, и Джон, словно на веревочке, тянется за ними, не замечая никого и ничего вокруг. Естественно, его не пускают в операционную. Он утыкается носом в закрывшуюся за каталкой и бригадой врачей дверь и стоит так, не в силах уйти, словно флюгер, повернутый к ветру. Опять появляется Микки и тянет Джона к ряду стульев вдоль стены.
- Профессор сказал, ничего страшного, жизненно важные органы не задеты, операция даже много времени не займет, - пробивается сквозь вату в ушах голос Микки. – Все будет хорошо, успокойся. Вот, выпей, - он опять сует Джону в руки стаканчик с успокоительным, который тот где-то успел потерять, - на сей раз Джон послушно пьет, не замечая вкуса и запаха.
- Я не помог ему, просто смотрел, как он умирает, и не мог пошевелиться, - признается Джон. – Я так виноват перед ним, - на душе скверно и тягостно.
- Профессор сказал, хорошо, что ты не взялся оказывать первую помощь, - возражает Микки мягко, - у сфинксов немного иная физиология, ты с ней не знаком. Мог случайно навредить, - но Джон лишь качает головой на эту ложь – его любимый мог умереть, поскольку Джон настолько перенервничал, что не смог взять себя в руки. – Ты был в шоке, - голос Микки становится сердитым, - перестань себя казнить. Не всякий раз у тебя на глазах умирает твоя пара.
Джон поднимает красные глаза на Микки и неожиданно для себя заключает его в объятия.
- Спасибо, что спас его, я никогда этого не забуду, - шепчет он куда-то в грудь парадного камзола Микки, - спасибо тебе!
И Микки молчит, только утешающе обнимает в ответ. Потом они сидят на жестких неудобных стульях в ожидании конца операции. Поодаль топчутся телохранители Микки, но подойти не решаются. Госпиталь, наполненный людьми из личной охраны императора, которые появились как раз в тот момент, когда Шерлок уложил метким выстрелом первого киллера и отправился в морг, чтобы встретить там Мэри, гудит, словно потревоженный улей. Не скоро здесь воцарится покой и тишина, как того требует в обычной обстановке главврач Такер. Профессор Нежинский выходит из операционной в приподнятом настроении.
- Вот, Ватсон, пуля, которую мы извлекли из вашего друга, - он протягивает Джону маленькую смертоносную пакость. – Операция прошла успешно. Давненько я не видел на своем операционном столе сфинкса, это было презабавно, - он совершенно маньячно ухмыляется. – Можете пройти к нему, он сейчас в ПИТе. Я распорядился, чтоб вас пустили, только не забудьте про стерильность, - он строго смотрит на расхлюстанный вид Джона, испачканный кровью и грязью халат, и осуждающе качает головой.
Джон подскакивает, бормоча слова благодарности, наскоро обнимает Микки, понимая, что, скорее всего, они больше не увидятся, по крайней мере, здесь, на Триконе, и убегает приводить себя в стерильный порядок. Он моется тщательно, потом надевает чистый костюм, бахилы и только тогда проходит в палату, где на высокой койке под аппаратом жизнеобеспечения лежит ЕГО ШЕРЛОК. У Джона перехватывает дыхание, когда он видит поднимающийся и опускающийся острый кадык на длинной худой шее, бинты на впалой груди и тени под глазами. Профессор сказал, операция прошла успешно. Джон некоторое время смотрит на спящего Шерлока, потом воровато оглядывается и целует его в посиневшие сухие губы, и только после этого устраивается в кресле рядом с кроватью поудобнее, открывая планшет с историей болезни, который прихватил с поста медсестры. Джон вспоминает слова профессора: «ничего страшного, операция прошла успешно», что ж, почитаем. На самом деле все и правда оказывается не так уж страшно, как навоображал себе Джон, и Шерлок вовсе не умирал там, у него на руках. Он вообще не умирал, но спасибо, что Микки быстро сориентировался в обстановке, и спасибо профессору Нежинскому за его опыт и профессионализм. Джон клянется, что с этого времени займется изучением физиологии сфинксов, во что бы то ни стало. Пожалуй, для него это станет куда более важным знанием, чем собственная физиология. Джон откладывает планшет в сторону и осторожно гладит худую руку Шерлока, без айди, лежащего на тумбочке рядом с сапфировым перстнем, с одним единственным браслетом-татуировкой. Какого черта он не свел их все? Шерлок выглядит уставшим, и Джон знает, что не будет звать его и пытаться разбудить, пусть отдохнет, а он будет ждать. Ждать, когда любимый очнется или же его самого не вытурят из палата сфинксы, которые должны прилететь за Шерлоком (Микки сказал, что в консульство уже позвонили). Шерлок приходит в себя раньше.
