Ему нужно прийти в себя перед встречей с Сарой, а еще быстренько написать записку. Подхватив бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, Джон пристраивается за пустующим карточным столиком и выводит на вырванном из блокнота листе каллиграфическим бисерным почерком просьбу о свидании в каминной комнате. Еще пару комплиментов и признание в любви – готово! Джон ловко складывает записку в маленький незаметный квадратик и прячет за обшлаг рукава. Теперь пора возвращаться в танцевальный зал, скоро начнут играть вальс. Пары только-только готовятся ко второму танцу, и Джон, проталкиваясь через толпу любителей повальсировать, пробирается к Сойерам. Сара улыбается ему издалека, а вот старшая Сарина сестрица недовольно куксится на то, что их мать что-то наставительно шепчет ей на ухо. Похоже, сестрицу так никто и не пригласил. Джон искренне сочувствует, но исправить ситуацию не может. Вот если б Мюррей не пропадал где попало, то мог бы и помочь другу добиться расположения всей сариной семьи, пошел бы на жертвы и потанцевал со старшей Сойер. Проделав все необходимые формальности, Джон получает разрешение главы семьи пригласить Сару на танец, и, взявшись за руки, они присоединяются к ожидающим начала вальса парам. Где-то в толпе мелькает бледное лицо давешнего сфинкса с этой его характерной кривой усмешкой, но Джон отворачивается, стараясь смотреть только на Сару. У Сары красивое правильное лицо с немного мелкими чертами, светло-русые волосы, серые глаза. Она вся какая-то милая и приятная, и на сердце Джона тепло и спокойно рядом с ней. Интересно, позволит ли Сара сегодня зайти дальше поцелуев? Они уже целовались в беседке на городском балу в прошлом году, потом еще дважды на прогулке в парке. В последний раз они виделись на Рождество у общих знакомых, и Джону, которому тогда удачно дали увольнительный, даже посчастливилось пообниматься с ней в музыкальной комнате, пока туда не пришла толпа детей на праздничный утренник. Возможно, сегодня они зайдут дальше объятий, и Джону удастся… Дальше Джон старается не мечтать, в конце концов, он пустит в ход все свое обаяние, чтобы склонить Сару к проявлению ответных чувств. Звучат первые такты вальса, и Джон, подхватив свою даму, начинает кружить ее под музыку. Очарованный прекрасным исполнением, Джон забывает обо всем, мир исчезает, а остаются только он и Сара. Растворяясь в глазах Сары, Джон полностью отдается волшебству момента, плененный неуловимо тонким ароматом Сары, ее кроткой улыбкой и широко распахнутыми восторженными глазами. Обволакивающий едва заметный запах орхидеи проникает под кожу Джона, отравляет сладостью и лишает покоя. В груди зарождается восторг предвкушения, трепет ожидания и терпкость предчувствия чего-то большого и светлого. Вальс заканчивается внезапно, и Джону кажется, что он длился всего мгновение, так ему мало и хочется еще. Джон не спешит отпускать Сару, делая несколько лишних па, и только когда остальные пары начинают расходиться, с сожалением целует руку в знак благодарности за подаренную благосклонность и ведет ее к родителям. Джону удается незаметно сунуть Саре в ладонь записку, чуть сжать тонкие слабые пальчики и посмотреть в глаза со значением. Сара отвечает долгим томным взглядом, и Джон практически уверен, что она все поняла и придет. Теперь нужно все устроить должным образом с каминной комнатой. Решительным шагом Джон направляется в один из боковых проходов, который, попетляв, приводит к каминной. По дороге почти никто не встречается, кроме парочки из секретной службы да нескольких слуг с подносами, поэтому Джон готов немного пошуметь, если придется взламывать. Однако, к его великому изумлению, комната оказывается не заперта и не заколочена, хоть и плотно затворена. Джон заглядывает в полумрак, обеспеченный парой не горящих светильников над камином, отмечая видимое отсутствие посторонних и с воодушевлением входит внутрь. Проверив быстрым движением наличие в нагрудном кармане мундира парочки презервативов, Джон взбивает подушки на диванчике и подходит к окну, собираясь задернуть тяжелые портьеры, чтобы случайно мимо пробегавшему не пришло в голову заглянуть в не зашторенное окно.

- На вашем месте я бы этого не делал, - низкий и уже хорошо знакомый голос заставляет Джона содрогнуться от злости. – Все окна дворца находятся под наблюдением снайперов из секретной службы, вы же не хотите привлечь их внимание. Согласно плану, комната закрыта для гостей.

- И как же вы сюда попали? – ядовито интересуется Джон, оборачиваясь.

- С помощью отмычек, - отвечает замерший в полумраке комнаты сфинкс, ранее не замеченный Джоном из-за того, что стоял прямо за дверью. – Хотел побыть в одиночестве, как и вы, - он усмехается, издеваясь, с его-то проницательностью давно уже догадался, зачем Джон здесь, гад такой.

Но Джон не собирается сдаваться. Этот тип уже изрядно испортил сегодняшний день, чтобы спасовать перед ним сейчас. Джон садится в непринужденной позе на диван, закидывая ногу на ногу.

- Да, вы правы, захотелось побыть в одиночестве, шум некоторым образом раздражает.

Сфинкс кивает, подходя к камину.

- Занятная архитектура, - замечает он, оглядываясь. – Только излишне много золота.

Джон холодно пожимает плечами:

- Империя может себе это позволить, - Шерлок Холмс опять загадочно усмехается, и Джон с трудом удерживается от сравнения «как сфинкс», ведь он и есть сфинкс. Некоторое время они молчат. – А я вам не мешаю? – интересуется Джон, плохо скрывая накатившее раздражение. – Вы же в одиночестве побыть хотели… Кстати, в саду есть милый павильончик, и там можно отлично побыть в одиночестве, а заодно и свежим воздухом насладиться. Боюсь, в этой духоте вам не понравится.

- Ну что вы, сударь, не стоит беспокоиться, - поспешно заверяет его Шерлок Холмс, - я уже как-то привык к этой милой комнатке, здесь тихо, уютно, а вот вам, и правда, стоит воспользоваться собственным же советом и наведаться в тот, как вы выразились, милый павильон…

Джон злобно косится на сфинкса, отмечая полное нежелание последнего покидать каминную.

- Там стоит столик с закусками из морепродуктов: слабосоленая рыба, суши, кальмары и даже омары, - пробует сыграть на вкусах кошачьих Джон, которого от перечисленных яств непроизвольно передергивает, но получает полнейшее равнодушие к еде со стороны надоедливого сфинкса. - Сюда скоро придут убираться, - пробует он подойти к проблеме с другого боку.

- Когда они еще придут… - лениво тянет сфинкс, изящно облокачиваясь на каминную полку, - да и вряд ли прислуга посмеет убираться при почетных гостях самого императора. Вы позволите? – одним широким шагом сфинкс преодолевает пространство от камина до дивана, и опускается на мягкий бархат рядом с Джоном, не дожидаясь разрешения.

- Да-да, конечно, - расстроенно бормочет Джон, наблюдая, как Шерлок Холмс вытягивает длинные, облаченные в черные вызывающе узкие брюки, ноги.

Некоторое время они сидят в тишине, когда за дверью слышатся приближающиеся шаги. Черт, это наверняка Сара.

- Послушайте, милейший, - решается Джон, - не могли бы вы насладиться тишиной где-нибудь в другом месте? У меня здесь свидание назначено.

- Какое совпадение, - восклицает сфинкс, - у меня тоже. Так кто же уйдет первым? – он смотрит на Джона своими прозрачными холодными глазами, отчего Джону хочется скукожиться и стать незаметным, а лучше всего, совсем раствориться.

Но он мужественно вспоминает о том, что является курсантом императорской академии, распрямляет спину и с максимально возможным достоинством произносит:

- Уверяю вас, что это буду не я.

- И что же нам делать? – сфинкс откровенно смеется над ним. – Есть один вариант, - произносит он задумчиво, - я задам вам вопрос, и если вы ответите правильно, я уйду.

Джон гулко сглатывает:

- А если не правильно?

Сфинкс загадочно улыбается:

- Сами догадайтесь. Так что, вопрос?

Джон вспоминает рассказ сына тетушки Филлипс о сфинксах-каннибалах, а также старые легенды и отчаянно мотает головой.