Оптику привозят с утра пораньше. Поругавшись для порядка с представителем доставки, Шерлок скачет через две ступеньки к себе наверх, прижимая к груди коробку. Сорвав наклейки и упаковку, он вытаскивает на свет божий долгожданную оптику, позволив себе поиграться с настройками. Теперь квартира из дома напротив видна как на ладони. Шерлок, немного подумав, устраивается в кресле, сдвинув его таким образом, чтобы не бросаться в глаза соседу, и приникает к линзам одного из приобретенных биноклей. К сожалению, комната в сию раннюю пору пустует. Дверь в остальную часть квартиры, выходящая в широкий холл, наглухо закрыта, и жизнь за пределами комнаты протекает вне поля зрения Шерлока. Это обстоятельство не ухудшает отличного настроения – он принимается с интересом осматривать обстановку самой комнаты. Странное дело, но мебели в комнате практически нет. Два удобных кожаных кресла, повернутых друг к другу и придвинутых ближе к среднему окну, журнальный столик не между креслами, а сбоку одного из них, что объясняется, насколько помнит Шерлок негласный кодекс психотерапевтов, отсутствием барьера между пациентом и врачом, парочка кадок с высокими разлапистыми цветами из семейства пальмовых, круглый аквариум на высоком треножнике между ними с одиноко плавающим черным вуалехвостом у одной стены и низкий диван с висящей над ним электронной картиной, изображающей падающий и пенящийся водопад – у противоположной. С учетом размеров комнаты, обстановка кажется пустынной, но если принять во внимание ее явно психотерапевтическое назначение, вполне объяснимой. Этакое расслабляющее влияние зеленых насаждений, плавающей рыбки и падающей в голубом тусклом свечении воды. Изучив во всех деталях интерьер комнаты, Шерлок скучает, размышляя, когда же появится очередной клиент или сам хозяин квартиры. СМС от Лестрейда, который просит помочь в одном запутанном деле, неожиданно развлекает его. Техника раскрытия преступления на расстоянии давно уже отработана. Шерлок вооружается ноутбуком и отправляется на диван, посвятив криминальной загадке целый день.

- …таким образом, инспектор, ваш подозреваемый по делу совершенно не виноват, а подлинным виновником в случившейся трагедии является его кузен, - торжественно подытоживает Шерлок результаты проделанной мозгом работы. – Все улики в ваших руках, а мне здесь делать больше нечего, привет сержанту Донован, и счастливо оставаться, - с чем и отключает скайп, полностью собой довольный.

Подскочив с дивана, Шерлок проходится по комнате, потирая руки и разминая затекшие мышцы, заглядывает на кухню, ухватив пачку шоколадного печенья из буфета, и вспоминает про оставленный наблюдательный пост. Вернувшись к передвинутому креслу, Шерлок с удовольствием в него опускается, потянувшись за биноклем, и принимается разглядывать комнату соседа, с аппетитом хрустя печеньем. Никаких существенных перемен в обстановке не наблюдается, а сколько пациентов успел принять доктор Джон Х. Ватсон за прошедшее время, остается загадкой.

Минут через пятнадцать открывается дверь, отделяющая комнату от жилых помещений, и на пороге возникает сам доктор Ватсон, босиком, в голубых джинсах и обжигающе белой на фоне смуглых рук футболке. Шерлок едва не давится печеньем, подкручивая фокус линз. А он в точности как на фотографии с сайта «Мир психотерапии», может чуть более уставший или чем-то расстроенный. Судя по явно домашней одежде, клиентов сегодня он больше не ждет. Замерев нерешительно на пороге, он двигается в направлении аквариума, опускается на пол, гладит ладонью выпуклую поверхность стекла, стучит по ней ногтем, привлекая внимание вуалехвоста, и что-то ему говорит. Вряд ли вуалехвост понимает и пытается вступить в диалог, но сосед на полу задерживается, обхватывая колени руками и укладывая на них подбородок. Закрыв глаза, он что-то произносит вслух, и это выглядит странно. Не менее странно, чем собственные, Шерлока, разговоры с черепом. Судя по всему, он очень одинокий человек, этот Джон Х. Ватсон, раз пришел разделить вечер с рыбкой. И это совершенно не вяжется с улыбчивым жизнерадостным образом, сформировавшимся в голове Шерлока после изучения его статей и общения с читателями на страничке вопросов и ответов. Как никогда Шерлок жалеет о неумении читать по губам – нужная полезность, приобретением которой стоит озаботиться в ближайшем будущем. А пока, может быть, изучить возможность внедрения в квартиру напротив подслушивающие устройства? Некоторое время Шерлок всерьез крутит в голове эту мысль, прикидывая, как лучше провернуть подобную аферу, но потом приходит осознание, что его интерес к незнакомцу выходит за рамки здорового и даже нездорового любопытства, приобретая очертания некой одержимости. Да, Шерлок признает, что бездеятельность угнетает его и толкает на разнообразные глупости, но конкретно ЭТА глупость выходит за все допустимые границы. Отложив бинокль в сторону, Шерлок с грустью думает о том, что невольно вовлекся в чужую жизнь, подменяя ею свою собственную, и по-хорошему надо бы незнакомца отпустить. Но проблема в том, что вот уже полгода своей собственной жизни у Шерлока нет. Незнакомец, не выходящий из дома точно так же как сам Шерлок, каким-то образом становится ему не то чтобы собратом по несчастью (о причинах его затворничества ничего не известно), но близким и сочувствующим. Даже через разделяющее их расстояние и двойной стеклопакет, в нем ощущается внутреннее тепло и солнечность, в лучах которой хочется греться. Не удивительно, что пациенты к нему тянутся. В этот вечер играть на скрипке нет никакого желания, а есть желание просто помолчать вместе с незнакомцем, который тоже заканчивает свой монолог перед вуалехвостом и замирает на полу в усталой позе. Так они и встречают опустившиеся на город сумерки, втроем, в уютном молчании, под тихий аккомпанемент проносящихся по Бейкер-стрит автомобилей.

Под утро Шерлоку снится сон, когда он засыпает неудобно изогнувшись в том самом кресле у окна. Снится комната, которую он совсем недавно еще разглядывал в бинокль, просторная, с двумя креслами, диваном, мягким свечением электронной картины, разросшимися до размеров самой комнаты пальмами и плавающим словно в аквариуме по воздуху вуалехвостом. Вуалехвост скользит плавно и даже изящно, иногда поводя плавниками или взбрыкивая хвостом, отчего ускоряется и быстро перемещается из одного конца комнаты в другой. Шерлок стоит у окна, с удивлением размышляя о способности рыб к левитации. «Чем же он дышит? Ведь жабры же…», - поражается искренне, рассчитывая в голове вероятность подобного события. Вуалехвост не обращает на него внимания, гордо скользя по пространству, словно так и надо. Иногда он открывает рот и выпускает что-то вроде мыльных пузырей, которые поднимаются вверх и лопаются, достигнув потолка.

- А если твой хозяин войдет и увидит, чем ты тут занимаешься? – интересуется Шерлок, будто всю жизнь общался с рыбами.

Вуалехвост подплывает к нему, зависнув напротив, разглядывает скептически, словно решается, стоит ли отвечать.

- Так я опять в аквариум спрячусь, он и не заметит, - отвечает наконец голосом Майкрофта (и это точно подсознание, не иначе!), работая плавниками, чтобы оставаться на месте.

- Ты, значит, по-английски разговариваешь? – уважительно качает головой Шерлок.

- Не только по-английски, - пренебрежительно отвечает вуалехвост, - я знаю в совершенстве пятнадцать иностранных языков. Я довольно образованная рыба.

- Чудеса да и только, - хмыкает недоверчиво Шерлок. – Может я под действием наркотиков? Это бы все объяснило…

- То есть, в чудеса ты верить отказываешься? – сварливо произносит вуалехвост. – Это, знаешь ли, оскорбительно. Я хоть и черный, но такая же золотая рыбка, как и мои сородичи. Так что если что-то нужно, пользуйся моментом, загадывай желание.

- А ты исполнишь? – Шерлок улыбается – разговор приобретает сюрреалистический оттенок.

- Обижаешь, - виляет хвостом рыбина, - рискни и узнаешь. Или у тебя нет сокровенного желания?