- Слушаю.

- Джон, - Шерлок выдыхает с облегчением, - у тебя все в порядке?

- Да, - немного неуверенно отвечает тот. – Что-то я заспался. Голова какая-то тяжелая. Ничего не соображаю.

- Ты ужинал вчера? – Шерлок напряженно ждет ответа.

- Как обычно йогурт выпил, - Джон откровенно зевает. – Я, видишь ли, почти не выхожу из квартиры, веду малоподвижный образ жизни, мне нельзя на ночь желудок набивать…

- Понятно, - задумчиво тянет Шерлок. – Значит, каждый вечер ты пьешь йогурт, не отходя от этого правила никогда.

- Никогда, - эхом откликается Джон.

- А йогурты покупает… - он замолкает, предоставляя возможность Джону закончить предложение.

- Обычно Гарри, она знает мой вкус, - Джон опять зевает. – Шерлок, что ты хотел? Я бы еще поспал. Голова плывет.

- Нет, - строго велит Шерлок, - сейчас ты пойдешь и примешь душ, потом позавтракаешь и проведешь максимум времени в этой своей комнате, чтобы я мог тебя видеть.

- Мне что-то угрожает? – осторожно интересуется Джон.

- Все может быть, - туманно отвечает Шерлок. – И вот еще что, Джон. Мне нужно, чтобы ты пригласил всех своих пациентов на сеанс групповой психотерапии. Желательно поскорее, пусть хотя бы завтра. Я должен их всех увидеть лично.

- Думаешь, кто-то из них убийца? – тревожится Джон.

- Посмотрим. Просто сделай так, как я прошу, - еще раз просит Шерлок. – Как думаешь, они согласятся?

- Попробую уговорить, - решает, наконец, Джон. – Ладно, я тебя понял. Пробуду сегодня весь день на твоих глазах, обзвоню своих. Все так?

- Все так, - соглашается Шерлок. – Будешь хорошим мальчиком, вечером я сыграю для тебя.

- Придурок, - бормочет Джон, и Шерлок слышит, как он улыбается, вешая трубку.

Некоторое время Шерлок всматривается в психотерапевтическую комнату и немного расслабляется тогда, когда туда заходит Джон с чашкой чая. Кем бы ни была та женщина в белом, призраком ли, недоброжелателем, проникшим в квартиру, сейчас Джон находится на виду, и Шерлок немного успокаивается. Все же кое-какие шаги по обеспечению безопасности Джона можно еще предпринять. Он берет телефон и звонит большому брату.

- Шерлок… - издевательски тянет вместо приветствия Майкрофт, Шерлок морщится.

- Ты не мог бы вывести камеры наблюдения в квартире Джона на мой компьютер? – просит он.

Некоторое время Майкрофт молчит.

- Но я не ставил их там, - говорит он наконец.

- Но твои люди… - Шерлок растерян, потому что был уверен, что люди в черном напичкали квартиру Джона разнообразными жучками.

- Они всего лишь убрались в квартире, - осторожно объясняет Майкрофт. – Но если ты считаешь, что камеры слежения нужны, я могу все устроить, доктор Ватсон ничего не заметит.

- Нет-нет, - поспешно отказывается Шерлок, пытаясь скрыть разочарование – большой брат не вездесущ и не всеведущ, - я сам, спасибо. Пока, - и не дожидаясь ответа, отключает соединение.

Он возвращается к наблюдению за Джоном, который с книгой на коленях кажется расслабленным и спокойным. Шерлок скользит взглядом по белой футболке, обтягивающей рельефные мышцы, по мягким домашним штанам, босым ступням. Внезапно вспоминает о давным-давно постиравшейся одежде Джона и, чертыхнувшись, скрывается в ванной. Вещи давно высохли, превратившись в нечто мятое и жесткое. С непонятной нежностью в сердце Шерлок складывает вещи Джона аккуратной стопочкой и прячет в своем комоде. В его квартире есть частичка Джона, и это до невозможности приятно.

Диммок как всегда не пунктуален. За мятной жвачкой от него разит вчерашним перегаром. Шерлок морщится, молча указывая на стул для посетителей, и буквально выхватывает папку с делом об убийстве Мэри Морстен. Он внимательно вчитывается в заключения криминалистов, рассматривает фотографии с места преступления, изучает протокол допроса свидетелей, с душевным трепетом протокол допроса Джона, отчет о вскрытии тела. Патологоанатомом также была Молли, и это шанс получить информацию из первых рук – опыт показывает, что Молли помнит своих клиентов. С особым интересом Шерлок вглядывается в рисунок нанесенных на лицо порезов, отмечая наличие более глубокой и четкой вертикальной линии поперек лба. Версия начинает приобретать если не стройность, то определенные контуры. Шерлок задумчиво закрывает папку, возвращая ее Диммоку.

- Про твою просьбу помню, - говорит тот, забирая дело, - постараюсь время потянуть. Надеюсь, Лестрейд меня не прибьет, но с тебя, Холмс, расследование моих висяков.

Шерлок рассеянно кивает:

- Выбери сам столько дел, сколько считаешь нужным, разберусь, как только освобожусь с этим, - кивает на папку в руках Диммока.

Диммок радостно улыбается, прощается и уходит, а Шерлок в крайней степени задумчивости опускается в кресло на наблюдательном посту. Джон читает, водя пальцами по выдавленным в бумаге точкам, а значит, пока в мире все спокойно. Приняв определенное решение, Шерлок тянется к телефону и набирает номер Лестрейда. Тот отвечает на втором гудке.

- Ну что там с Охотником? – ненавязчиво интересуется Шерлок. – Еще не объявлялся?

- Ловушка расставлена, ждем, - хмуро отвечает Лестрейд.

- Ты же мне сообщишь, как только? – Шерлок кусает губы, не отрывая взгляда от читающего пальцами Джона.

- Конечно, - где-то далеко Лестрейд тяжело вздыхает. – Конечно, я сообщу тебе. Мы обязательно его поймаем.

Шерлок сдерживает себя, чтобы не спросить о том, как продвигается дело об убийстве Сары. Это трудно, но он молчит.

========== Глава 8. Сеанс групповой психотерапии. ==========

Вечер можно было бы назвать томным, потому что еще никогда Шерлок так долго и увлеченно не играл на скрипке. Паганини, Дворжак, Сен-Санс, Шуберт – только для Джона. Но к томности и вязкой расплавленной истоме, перетекающей от замершего напротив Джона к искрящему музыкой Шерлоку и обратно, в сердце явственно звучит тревога. Силуэт женщины в белом беспокоит и пугает. Джон кажется уязвимым в своей большой одинокой квартире. Один и в темноте, неизвестности, притаившейся там, куда не проникает свет. Поэтому Шерлок играет не только ради этого странного чувства единения между ними, но и для того, чтобы подольше удержать Джона в поле зрения. Шерлок просто суеверно боится отпускать его за пределы психотерапевтической комнаты. Он бы попросил его переночевать у себя, но Джон из гордости не пойдет, а самого Шерлока никто не приглашал в квартиру напротив. Не то чтобы ему сильно нужно это приглашение, Шерлок не обременен не нужными представлениями о приличиях, но в отношении Джона все простое становится сложным и непонятным, и поэтому он играет ему на скрипке до самой темноты, пока миссис Хадсон не сообщает грозным голосом, что вызовет полицию, если это издевательство не прекратится. Шерлок видит, как Джон в окне напротив тихо смеется, как прощается, кивая, и уходит, отрезая свой мир от их общего пространства, объединенного Бейкер-стрит. Шерлок не спит всю ночь, держа под наблюдением подъЕздную дверь и психотерапевтическую комнату, но призраки или живые люди более не беспокоят их. Надолго ли, Шерлок не знает, но надеется разобраться с этой запутанной историей до следующего трупа. Утром он звонит Джону, чтобы удостовериться, что с тем все в порядке. Заспанный Джон заверяет, что спал прекрасно и никакие призраки его не беспокоили. Он напоминает Шерлоку о групповой терапии, которую назначил на сегодняшний вечер своим пациентам. Шерлок заверяет, что все помнит, в который раз просит Джона по возможности держаться психотерапевтической комнаты и отправляется на кухню, чтобы заправиться крепким кофе. Весь день, в ожидании групповой психотерапии, Шерлок испытывает некое предвкушающее нетерпение, словно нечто важное должно произойти вот-вот. Миссис Хадсон раздражает своей навязчивой заботой, звонки Майкрофта игнорируются, зато рука сама тянется позвонить Джону. В какой-то момент ожидание становится просто невыносимым, и Шерлок, наплевав на все условности, приводит себя в порядок, надевает свой лучший костюм и выходит за пределы Бейкер-стрит. Это почти подвиг для него – добровольное вытеснение самого себя из квартиры и ее надежных стен. Простор и отсутствие границ пугают, голова кружится, а бесконечная лента улицы превращается в ленту мебиуса, которая водит Шерлока по кругу его страхов. Ноги словно наливаются свинцом, и приходится делать усилие, чтобы передвигать ими. Шерлок пересекает Бейкер-стрит, стараясь не глядеть по сторонам, и едва не попадает под машину. Спасительная подъЕздная дверь приближается, рука сама тянется к кнопке звонка, а голос Джона, чуть удивленный и хриплый, искаженный микрофоном, обволакивает теплом и надеждой на спасение. Дверь распахивается, впуская Шерлока в тесноту и сумрак лестничной площадки миссис Норрис. Привычно привалившись к стене, чтобы отдышаться от стресса открытого пространства, Шерлок оглядывается: обои в полоску, которые давно стоило бы поменять, дверь в квартиру миссис Норрис, под лестницей дверь черного хода, ведущая во двор, прямиком к мусорным бакам. Шерлок жалеет, что до сих пор не пообщался с пожилой леди, и даже некоторое время размышляет, а не исправить ли это упущение прямо сейчас, но в этот момент на втором этаже щелкает замок и голос Джона обеспокоенно интересуется: