- Твоя сучка? – захохотал друг. – А ничего, миленькая… Что она умеет?

- Все, - ответил Себастьян, - но лучше всего берет в рот. Хочешь? – сердце Шерлока на миг остановилось.

- Спрашиваешь… - друг осклабился, расстегивая ширинку и вываливая член. – Эй, сучка, отсоси…

Шерлок неверяще посмотрел на Себастьяна.

- Давай, малыш, - кивнул тот, - сделай это. Ты же любишь члены… - он дотянулся до Шерлока и толкнул его на колени. – Давай, не зли папочку…

Шерлок сам не понимал, почему покорно открыл рот, принимая омерзительный толстый член, почему насаживался, почему облизывал, почему честно сосал и глотал горькую как хина вязкую субстанцию. Возбудившийся Себастьян потянул его на себя:

- А теперь папочке, малыш. Папочка соскучился по твоему рту… - и Шерлок опять позволил засунуть себе в рот очередной член, не обращая внимания на то, как друг Себастьяна лапает его за задницу.

Поскольку оба были изрядно пьяны, вырубились они быстро, что дало возможность Шерлоку одеться, собрать вещи и сбежать. Деньги, чтобы снять комнату в мотеле, у него были. Понадобилось время, чтобы привести себя в порядок и кое-как разобраться с душевными ранами. К тому времени Майкрофт уже искал его с собаками. Разговор между братьями не случился. Шерлок молчал, не объясняя, почему бросил университет, а Майкрофт особо и не настаивал. Он снял для брата квартиру на Бейкер-стрит, и тут умерла кузина Энни. Обоим пришлось уехать на похороны в поместье, где бедняжку должны были похоронить в семейном склепе.

Джон судорожно вздыхает, уткнувшись лицом в ладони. Ручка лежит на полу, блокнот завалился за подушку кресла.

- Я не должен был заставлять вас вспоминать, - шепчет Джон.

- Не так уж и страшно, - усмехается Шерлок, - не вспоминал столько лет и думал, если произнесу вслух – умру. А вот ведь, жив-здоров. Человеческий организм очень вынослив, Джон…

- Остановитесь, Шерлок, пожалуйста, - просит Джон. – Давайте прервемся..

- Немного осталось, - Шерлок качает головой, - мне нельзя останавливаться. Если не расскажу сейчас, не расскажу никогда. Вы первый, с кем я это обсуждаю. В каком-то смысле даже облегчение определенное чувствую…

- Мне так жаль, Шерлок, так жаль… - шепчет Джон.

Поместье собрало остатки когда-то многочисленной семьи Холмсов: двоюродных бабушку Этну и дедушку Этелрика, похожих друг на друга и в старости и в маразме, единственных близнецов в роду Холмсов, не оставивших потомков, Патрика, родного брата кузины Энни, Майкрофта и Шерлока. Патрик, высокий, темноволосый, стройный и красивый, явно был не в себе после смерти сестры. Бродил, покачиваясь, по саду, что-то бормотал, разглядывая портреты в холле, украдкой вытирал слезы и хлюпал носом. Пока Майкрофт устраивал бабушку Этну и дедушку Этелрика, Шерлок должен был развлекать Патрика. Тело Энни, почившей в психиатрической лечебнице Кентербери, должны были привезти только на следующий день. Шерлок, сам еще не отошедший от потрясений, устроенных Себастьяном, смотрел на Патрика сочувственно, силясь вспомнить о нем хоть что-то. По рассказам Майкрофта, после смерти родителей (их отцы были родными братьями), Патрик и Энни жили в семье Холмсов, однако, незадолго до смерти отца, Патрика отдали в закрытый пансион для мальчиков, а Энни, страдавшую аутизмом, отправили в психиатрическую лечебницу Кентербери, где она и провела остаток дней своих. Майкрофт, как совершеннолетний распорядитель состоянием семьи, исправно платил деньги на содержание Энни и Патрика (Энни была ровесницей Майкрофта, а Патрик на два года младше), но близкими людьми братьям Холмс они так и не стали. Шерлок не был способен посочувствовать Патрику в его горе, но справедливо полагал, что молчание в достаточной мере позволительное проявление участия. Патрик некоторое время не замечал Шерлока, не сводя взгляда с семейного портрета, а потом повернулся к нему и обвиняющим тоном произнес:

- Ты похож на него!

- На отца? – переспросил Шерлок.

Патрик кивнул, медленно приближаясь. Когда они оказались слишком близко друг к другу, Шерлок испуганно отпрянул:

- Ты чего?

- Боишься? – ухмыльнулся Патрик. – Она тоже боялась.

Он сделал резкое движение вперед, прижимая Шерлока своим телом к стене, обдавая горячим несвежим дыханием.

- Отпусти, - Шерлок попытался отпихнуть его, но Патрик был сильнее и старше.

- Потрогай мой член, Шерлок, детка, - забормотал он горячечно, - возьми его в рот, малыш, как она… Погладь его, почувствуй, каково ей было… - шептал он, потираясь возбужденной плотью, выпирающей через ткань черных брюк.

У Шерлока закружилась голова. Почему они все так себя с ним вели? У него же на лбу не написано… Откуда эта уверенность, что он возьмет, что он подставится? Послышались приближающиеся шаги Майкрофта, и Патрик отступил. Шерлок воспользовался возможностью, чтобы сбежать. Не только из комнаты – из поместья. Он уехал в Лондон, в только что снятую квартиру на Бейкер-стрит, и больше в поместье не возвращался. Майкрофту он как всегда ничего объяснять не стал. Зато Шерлок пристрастился к наркотикам. Они позволяли чувствовать себя легко, они помогали расширить горизонты. Майкрофт ругался, не давал денег. Тогда Шерлок стал расплачиваться натурой. Раз уж все считали его шлюхой, зачем обманывать себя и других? Минеты он делал отлично, на него был спрос. Хочешь дозу? Отсоси. Однажды под кайфом он попал на место преступления. Инспектор Скотланд-Ярда надел на него наручники, и тогда он первый раз раскрыл убийство. Инспектором оказался Лестрейд. Так началось их сотрудничество, ради которого Шерлоку пришлось завязать с наркотиками, пролечившись в наркологической клинике, и стать первым в мире консультирующим детективом.

- Только финал все равно оказался грустным, - произносит Шерлок. – Агорафобия резко сократила степень моей вовлеченности в расследования.

Джон молчит, засунув руки под мышки, будто замерз. Отвернувшись, он смотрит в окно, будто пытается увидеть там Шерлока со скрипкой. Интересно, почему они так до сих пор и не обсудили музицирование Шерлока?

- Я вынужден прервать сеанс, Шерлок, - произносит Джон. – Я не готов продолжать, мне нужно подумать… Боюсь, я должен буду предложить вам сменить врача.

- Я настолько противен вам? – слова даются Шерлоку с трудом. – Понимаю и не осуждаю… - его сердце сжимается, но он знал, что так и будет, когда открыл свой поганый рот и вывалил всю эту грязь на Джона.

- Нет, нет, - Джон опять закрывает лицо руками, - вы не правы. Я горд, что заслужил ваше доверие, Шерлок, но… Я не обладаю нужной квалификацией, чтобы вам помочь… Я всего лишь психотерапевт. Моя задача – коррекция поведения, ситуативные реакции, а у вас… У вас серьезные проблемы, Шерлок. Боюсь, я не смогу вам…

- Мне не нужна помощь, Джон, - резко обрывает его Шерлок, - вы забыли? Я здесь только по настоянию брата. Но мне приятно ваше общество и наше общение. Я не хотел бы этого лишиться, и если лично вам…

- Что за глупости, Шерлок, - прерывает его Джон горячо, - я ценю и дорожу нашим общением. Мы видимся всего лишь второй раз, но вы для меня уже стали близким человеком.

- Так и не ломайте ничего, - просит Шерлок, - давайте оставим все как есть. Я рассказал свою историю, вы обещали мне свою…

- Я помню, - Джон по-прежнему не смотрит на него.

- Давайте отложим ее до следующего сеанса, - решается Шерлок, понимая, что неловкости, возникшей между ними, нужно дать время устояться. – Сейчас я уйду, если позволите, но приду послезавтра. Вы не против?

- Нет, конечно, - откликается Джон, - я буду ждать нашей встречи. До свидания.

- До свидания, Джон, - Шерлок поднимается, - до свидания, Игорь, - вуалехвост молчит, не глядя на Шерлока, как и его хозяин.

Шерлок уходит раньше времени, и Сара провожает его удивленным недоумевающим взглядом, напоминая о следующем сеансе. Мешанина из воспоминаний и образов, чувств и страхов бушует в груди ураганом, и Шерлок рад перерыву, который позволит восстановить такое хрупкое, как оказалось, душевное равновесие.