Литмир - Электронная Библиотека

Глава 3

Дэвид машинально шагнул вперед. В тот же миг обернулся уже подошедший к дверям седовласый мужчина, и еще один отделился от небольшой группы, проходившей мимо. Мистер Ридсдейл взял дело в свои руки.

– Спасибо, Мэйсон, – сказал он седому. – Вы меня очень обяжете, если займетесь этим делом.

Третий доброволец, видя, что ситуация под двойным контролем, с благодарностью вернулся к жене. Та поджала губы, не в силах решить, не было ли к ее мужу проявлено неуважение. Тем временем доктор Мэйсон, знакомый с Дэвидом по нескольким прошлым вечерам, взял его под руку и подтолкнул к сцене.

– Лучше пойдемте со мной, – сказал он, – посмотрите, чтобы все было как надо.

Дэвид все еще пребывал в нерешительности, не совсем понимая, как правильнее поступить в этом случае.

– Да иди, Дэвид! – подтолкнула его Джилл. – И давайте побыстрее. Коротышка очень напуган, там может быть что-то серьезное.

– Бежать я не стану, – ответил доктор Мэйсон, тяжело взбираясь на неверные ступени сцены. – Даже чтобы произвести впечатление на родителей и сотрудников своей деловитостью. Неспециалисты никогда не поймут, что медицинская срочность волнует врача не так сильно, как их самих, и от запыхавшегося и измотанного эскулапа мало пользы. Но ваша очаровательная и разумная жена должна была бы это знать.

– Она лишь хотела отрезать мне путь к отступлению. Ей известно, что меня интересуют внезапные происшествия любой природы, но я не вижу, что могу сделать в этом случае – кроме как подержать ваш стетоскоп, когда он будет вам не нужен. И это еще если он при вас.

– Чушь. Я разбираюсь в детских болезнях, в остальном безнадежно устарел. Ни на что нет времени. Но стетоскоп у меня есть. С какой бы целью я сюда ни приезжал, пациент всегда найдется.

Джордж Лемминг налетел на них, как только они взошли на сцену, вывел по другой лестнице и проводил в музей. Их встретил возбужденный гул голосов, тут же стихший, и актеры, фантастические и неуместные в своих сценических костюмах, расступились, пропуская пришедших к своему пораженному недугом предводителю.

Он лежал на спине у витрины музея, рядом валялись в беспорядке его одежда и имущество. Раздеваться он не начал, и парик с бородой оставались на нем, как и сценический бинт, в котором он последний раз выходил на сцену. Определить цвет лица под гримом было невозможно, но хриплое затрудненное дыхание и безжизненные конечности не оставляли сомнений в диагнозе.

Доктор Мэйсон подтвердил очевидное осторожным обследованием. Потом поднялся на ноги и отряхнул колени. Соня Фентон, глядя на него огромными испуганными глазами, громко всхлипнула.

– Это его жена, – тихо пояснил Джордж Лемминг. – Миссис Фентон.

– Спасибо. – Доктор Мэйсон сочувственным жестом положил руку ей на плечо. – Боюсь, миссис Фентон, у вашего мужа случился удар. В настоящий момент не могу сказать, насколько серьезным он окажется. Его нужно, конечно, перевезти в больницу, а сейчас устроить как можно удобнее. И не следует его двигать, пока мы не дождемся «Скорой».

Этот мрачный, хотя и ожидаемый вердикт полностью лишил Соню самообладания. С помощью Хилари Стоктон она добралась до кресла и села, спрятав лицо в ладонях. Эдуард Гэш, наблюдавший эту сцену и все больше бледневший, пробормотал:

– Если так пойдет и дальше, меня вывернет.

Джордж Лемминг подтолкнул его к двери, но не стал ждать, сбудется ли угроза. Остальные молча стояли, глядя на упавшего товарища с тревогой, отвращением или заботой – в зависимости от прежнего к нему отношения.

Доктор Мэйсон и Дэвид сняли толщинки, образовывавшие массивную фигуру сэра Тоби, стянули рыцарские сапоги, расстегнули тугой воротник камзола. Бороду и парик не тронули из опасения потревожить голову – лишь подсунули сложенный пиджак под затылок и накрыли больного автомобильным одеялом.

– Давно он был у врача? – спросил доктор Мэйсон, обращаясь к труппе.

Соня подняла голову:

– У него много лет повышенное давление. Доктор его предупреждал. Ему запретили принимать алкоголь и волноваться. Но с тем же успехом можно было ему посоветовать слетать на Луну.

– Вы хотите сказать, что он не прислушался к словам врача?

– Он уменьшил дозу выпивки, но насчет остального… Характер моего мужа – его проклятие. Это все вам скажут.

Соня уронила голову на поддерживающую руку Хилари. Остальная труппа неловко переминалась с ноги на ногу. Джордж Лемминг кашлянул и осторожно произнес:

– Он, боюсь, легко выходил из себя. Страшно переживал из-за мелочей, которые менее возбудимого человека оставили бы равнодушным.

– И в последнее время ему тоже случалось переживать?

– Да, случалось. Вот, например, только сегодня. Но он вообще ни к чему легко не относился, и для переживаний всегда находился повод. Сегодня было не хуже, чем обычно. Как сказала Соня – такой характер.

– Понимаю.

Доктор Мэйсон отметил, что Джордж не хочет вдаваться в подробности в присутствии жены пациента. Что ж, в этом нет срочной необходимости. Следующее, что нужно сделать, – увезти больного из школы, потому что здесь он, совершенно ясно, адекватного лечения не получит.

Соня мрачно выслушала Мэйсона, перечислившего ближайшие лечебные учреждения, и в конце концов предоставила все организационные вопросы ему. Переезд неизбежен, и чем быстрее, тем лучше. Ее уговорили переодеться с помощью Хилари и Джоан, чтобы она могла сопровождать мужа, когда приедет «Скорая».

Дэвиду поручили наблюдать за пациентом, а доктор Мэйсон, благодаря судьбу, что случай оказался достаточно простым, ушел доложить директору и связаться с местной сельской больницей в Стэнхерсте, в шести милях от школы.

У маленьких дочерей директора выдался счастливый час. Нянька еще не пришла их укладывать, а родители принимали гостей и так огорчились из-за финала представления, что им было не до строгостей. Тихонько проскользнув мимо гостей – родителей учеников, увлеченных беседой за чаем, – Гермиона и Бренда пробрались к напиткам и какое-то время молча наслаждались. Наконец Гермиона облизала пальцы.

– Я обещала Алистеру что-нибудь притащить, – прошептала она. – Пойди посмотри, нет ли его поблизости.

Младшая сестра выскользнула и вернулась с сообщением, что нашла его.

– Давай не будем брать сразу много. Не эти, глупая! Сахар по дороге осыплется. Я пойду первая, а ты подожди, пока я вернусь.

Гермиона наполнила платок сандвичами и сладким печеньем и, держа узелок сбоку от себя, шмыгнула в коридор. Дверь между школой и квартирой директора была открыта, как и дверь в школьную столовую, где мальчики ели бисквиты и пили лимонад. Алистер вышел из тени, и сокровище перекочевало в карманы итонского пиджака.

– Слышь, Гермиона, про этот несчастный случай что-нибудь говорят?

– А это был несчастный случай? Тот человек сказал только, что у них один серьезно заболел.

– Это он должен был сказать. Ты узнала, кто именно?

– Нет, папа сейчас угощает отцов, я не смогла подобраться к нему близко.

– Ладно, – отмахнулся Алистер, не слушая этих жалких объяснений, – если ты уже наелась, могла бы что-нибудь выяснить. Надеюсь, это был не сэр Тоби.

– Вот идет доктор Мэйсон, – торопливо прошептала Гермиона, – он папе все сейчас расскажет.

Она прижалась к стене, пропуская доктора, и последовала за ним в комнату. Ни отец, ни доктор Мэйсон не заметили, как она прижалась к дверце шкафа, пока они вполголоса обсуждали сложившуюся за кулисами ситуацию. Когда доктор Мэйсон поспешил к телефону, а мистер Ридсдейл вернулся к гостям, Гермионы уже и след простыл.

Мистер Кокер, улыбаясь, подошел к жене.

– Ну, вид у тебя такой, будто ты закончил большую работу, – небрежно сказала она.

– Так и есть. Ты себе не представляешь, что это такое – собрать команду из одиннадцати человек.

– Представляю: в прошлом году было то же самое. Ты начинал с теми же шестью энтузиастами, ответившими на твое письмо, а дальше была битва интересов. И ты победил. Как я понимаю, и сейчас тоже.

7
{"b":"569079","o":1}