Я застонала и задёргалась, хотя знала, что невозможно сбросить его с себя. Все конвульсивно сжалось, когда он силой продвигал эрекцию в мою тугую дырочку.

— Кирк не слишком хорошо готовил свою рабыню, — съязвил Гейб, дергая мою голову вверх за волосы. — Думаю, мы это исправим.

Он отбросил мою голову вниз и вогнал в меня свой член. Он лёг на мою спину, и я чувствовала его губы возле уха.

— Мой человек не был единственной крысой, был ещё, намного хуже, и ты спала в его постели, — прошептал он и мои внутренности окаменели. — Делай, как мы говорим, или твой защитник будет мёртв в течение часа.

Я думала, что всё внутри меня умерло, когда я отдала себя Кирку, но я ошибалась. Я чувствовала, как все умирает и разлагается, пока Гейб вбивался в меня. Мучительный толчок за толчком.

Он вошёл глубже, опираясь на мою спину, чтобы отвязать мне запястья.

— Ты уверен, что хочешь этого… — начал один, но Гейб зарычал, и блондин заткнулся.

Гейб поставил меня раком, открывая для себя лучший доступ, а другой взобрался на кровать передо мной. Он повернул мою, чтобы я посмотрела на него.

— Если ты закричишь или начнёшь кусаться, то я выбью все твои зубы.

Я услышала грохот в комнате за нами, до того, как он успел убрать кляп.

— Продолжайте, — крикнул Гейб, полагаю, адресуя это другим мужчинам. Я услышала шум борьбы, глухую ругань и множество ударов и криков. Потом Гейба сорвали с меня.

Я рухнула на кровать, чувствуя, как одна рука касается внутренней части бёдер, в то время как другая освобождает ноги. Я держала голову опущенной, но руки нежно приподняли её вверх и разорвали кляп.

— Кирк, — прошептала я, мои лёгкие болели слишком сильно, чтобы воспроизвести какие-либо звуки. Он накинул на меня свою рубашку и поднял на руки. В другом конце комнаты Майлз держал Гейба прижатым к стене.

— Мы поднимем их наверх, и пусть Росс решает, что с ними делать, — сказал Майлз.

— Она рабыня, — сказал Гейб, пытаясь сбросить с плеча руку Майлза. — И у неё сладкая попка. Думаю, ты просто не можешь дать ей всё, что нужно.

Взгляд упал на чёрный предмет рядом со мной на кровати. Я схватила его и подняла — металл был ещё тёплым от руки Кирка, — целясь пистолетом в голову Гейба, и спустила курок до того, как поняла, что делаю.

— Серебро, — я услышала два кричащих голоса, когда тело Гейба рухнуло на пол.

Кирк выхватил пистолет из моих рук.

Я услышала шум снаружи, но комната начала темнеть, и я уронила голову на плечо Кирка.

Я находилась в полубессознательном состоянии, когда Кирк и Майлз обменивались яростными репликами. Потом Майлз похлопал меня по щеке, с каждым разом сильнее, пока я не закачала головой и не сфокусировалась на нём.

— Кирк выстрелил из пистолета. Ты понимаешь?

Я посмотрела назад, затем снова в никуда, но Майлз потряс мой подбородок.

Я посмотрела в его карие глаза, ещё не решив, хочу ли я остаться с ним и Кирком или отправиться в забвение.

— Алан, — сказала я.

Майлз нахмурился, и Кирк сильнее прижал меня к своей груди. Я попыталась снова.

— Алан, — моё горло было пересохшим и повреждённым, и каждое слово вызывало волны боли, — вёл грузовик и привёз меня сюда. Он — крыса.

Майлз сжал моё запястье.

— Как ты узнала?

— Я вспомнила. Только кусочек, — я попыталась сглотнуть, но это было практически невозможно.

— Она под кайфом, — сказал Майлз, — у неё могли быть галлюцинации.

— Три мужчины. Алан вёл машину. Неприметный такси-пикап, — прохрипела я. Я не знала, каким образом нахожусь ещё в сознании, не говоря о речи. — Голубые прерывистые огни.

Трое мужчин надо мной уставились друг на друга. Я попыталась выжать оставшуюся информацию. Рассказать им также о тощем черноволосом мужчине, но комната начала расплываться и вращаться.

— Я убью его, — прошептал Майлз. Потом он дотронулся до моего подбородка, нежно потирая пальцем кожу. — Серебро, мне нужно, чтобы ты меня сейчас послушала. Кирк выстрелил из пистолета. Скажи это.

Я сделала глубокий вдох и прошептала.

— Кирк выстрелил из пистолета.

Глава 15.

Огонь внутри

Я снова проснулась, когда Кирк открыл дверь в медицинский кабинет. Всё болело, и мне казалось, словно между ног всё горит огнём. Я вскрикнула, когда моя избитая спина коснулась холодного стола.

— Останови это, Кирк. Пожалуйста.

Он провёл рукой по моей менее повреждённой щеке и приблизил губы к моему уху.

— Прекрати меня так называть, пока тебя кто-нибудь не услышал, — он выпрямился и поцеловал меня в висок.

Я подпрыгнула, когда Кларенс придвинул поднос с инструментами. Я даже не заметила, что он находился в комнате, и задумалась, услышал ли он мою оплошность. Когда он натянул пару фиолетовых перчаток, я попыталась сползти со стола в сторону Кирка.

— Оставайся на месте, Серебро, — сказал Кларенс.

Как же я хотела, чтобы люди прекратили говорить мне делать невозможное. Я вспомнила, каким он был. То утончённое удовольствие, которое он получал, сжимая и толкая меня к краю моих болевых ощущений. Я не была уверена, что вообще смогу справиться с его прикосновениями. Кирк положил ладонь на мою грудь, в то время, как другой нежно касался моих синяков в попытке удержать меня в спокойном лежачем положении.

— Всё болит, — рыдала я. Я не смогла сдержаться, несмотря на то, что плачь делал всё ещё хуже. Моё тело пульсировало в тех местах, где я даже не думала, что может болеть. Я чувствовала, как кожу на спине щиплет и саднит. Не так сильно, как от кнута Кирка, но всё равно неприятно.

— Сперва, я избавлю тебя от боли, — прошептал Кларенс, протирая мою руку ватой, смоченной спиртом, и вводя бледно-жёлтую жидкость. По мере того, как тепло распространялось под кожей, моё тело обмякало, и мои, и без того уже тяжёлые веки отказывались двигаться. К тому времени, когда Кларенс подготовил остальные инструменты, боль исчезла, уступая место неясным ощущениям.

— Я только проверю твои раны, — объяснил Кларенс. На этот раз его прикосновения были осторожными и медленными. — Тебе не должно быть слишком больно, но если не сможешь терпеть, дай мне знать.

Я кивнула, не в состоянии сделать что-либо ещё. Он начал с распухшего места на лице, аккуратно ощупывая вокруг, затем приложил холодный пакет, завернутый в полотенце. Кирк поставил стул рядом с моей головой и холодный компресс у моей щеки, положив другую руку мне на плечо. Моя голова скатилась на бок, и я оказалась лицом к лицу с этнической змеёй, украшающей предплечье Кирка.

Я чувствовала, как руки Кларенса спускались вниз по моему телу, накладывая какую-то мазь на красные отметины вдоль груди, живота и бёдер.

Я моргнула, и татуировка в виде змеи переместилась, как будто она раскручивалась с его руки. Мои глаза закрылись, и я ахнула, заставляя их снова открыться.

— Больно? — спросил Кларенс.

Я покачала головой. Кирк наклонился ко мне, его серо-голубые глаза, казалось, почти блестели, но затем зрачки превратились в длинные узкие щёлки.

— Тогда что это? — спросил он.

Подняв руку вверх, я провела ею по его щеке и уронила вниз на татуировку, которая снова перестала двигаться.

— Я или сплю, или у меня галлюцинации.

Голова Кирка дёрнулась вверх.

— Сколько морфина ты ей дал?

— Достаточно, — ответил Кларенс. — И перестань сердиться. Там было меньше, чем половина дозы. Я боялся реакции на то, что они ей дали.

Этого было достаточно, комната вокруг нас танцевала, а мерцающие фигуры двигались по потолку. Это было намного лучше боли, но что-то в моей груди сжалось, ожидая, что изображения потемнеют и станут пугающими. Я сжала руку Кирка, и он наклонился вперёд, целуя меня в лоб.

— Я держу тебя, — прошептал он, и я сдалась теплу.

Я потеряла счёт времени, дрейфуя на кровати, пока Кларенс медленно работал надо мной. Потом он раздвинул мои ноги, вырвав меня из моего спокойного убежища.