— Я тоже. — серьезно ответил Адам. — Наверно, мы оба ошибаемся.

— Мне все равно. Поцелуй меня еще раз. Я так замерзла.

И он поцеловал. И согрел так, как она хотела.

И в этот раз все произошло иначе. Чтобы достичь столь желанного единения необходимо во время снять маски, открыть друг другу душу и мысли, довериться зову, идущему изнутри. Никакие высшие цели и благородные устремления не отменяют законы абсолютного Единства. Истинные ошибались. Бесконечная любовь возможна и в материальном мире.

Дезире чувствовала, как падает или возносится в темный тоннель, и парит среди сливающихся в бесконечность граней бытия. Там не было света, лишь мелькающие брызги серебра, и полное безмолвие. Полный покой и блаженство. Движение, рождающее жизнь. Движение, рождающее звук. И мысли, создающие миры…. Она была не одна. Внутри и снаружи. Все как говорил Адам. Она вспомнила все. Но память ничего не изменила.

— И что теперь? — спросила Дезире, подбирая и натягивая разбросанную одежду. Он собрался быстрее, и теперь с непроницаемым лицом наблюдал за ней.

— Истинные накажут нас обоих, если узнают. — тихо произнес он. — Ничего не изменилось. Тебе придется сделать выбор.

— Я уже его сделала. — она отвернулась, обхватив плечи руками.

— Дез. — он подошел и обнял ее. — Ты же была там. Это чудесно. Невероятно. Божественно.

— Я хочу быть здесь! — настойчиво ответила девушка, взглянув в его глаза. — И я хочу помнить. И любить тебя. Или умереть. Как тогда. На твоих руках.

— Я не переживу этого снова. — покачал головой Блейк, с мукой глядя на нее. — Только не теперь.

Дезире вернулась домой. В свою обычную жизнь. Адам Блейк больше не появлялся. Но она всегда чувствовала его присутствие. И больше не боялась, и не была одинока.

Она просто жила, и была счастлива. Потому что знала — ее любовь взаимна. И бесконечна. И если высшему сознанию это неугодно — к черту его.

В один прекрасный солнечный осенний день Филипп Вильмонт решил свозить всю семью на побережье. Таких желающих провести уикенд на природе было много. Трасса была переполнена автомобилями, но Филипп был опытным водителем, и никто не ждал подвоха. Аманда весело напевала песенку, и отец вторил ей хриплым басом, сильно фальшивя. А Дезире дремала на заднем сиденье.

Ее разбудил визг тормозов. Все произошло, как в замедленном кадре. Она почувствовала резкий толчок, услышала скрежет металла и крики родителей, и в следующий момент ощутила, как ее накрыло чья-то тень. Теплое сильное тело защитило ее от рокового удара, когда машина, съехав в кювет, перевернулась несколько раз. Открыв глаза, она увидела светлые глаза и плотно сжатые родные губы.

— Адам, что… — хрипло прошептала она, и закричала то ужаса, увидев как огромный осколок от разбитого стекла врезался в спину любимого. Он прошел насквозь, и на нее полилась горячая алая кровь. Обмякнув, мужчина упал на нее. Край осколка кольнул ее в плечо. Она высвободила руки, чтобы поднять его лицо. Серебряные глаза потухли. Адам Блейк был мертв. Его тело замерцало неровным светом, а потом он исчез.

— Нет. — закричала она. — Я не буду жить без тебя. Я не хочу.

Дезире взглянула на переднее сиденье и окровавленными пальцами закрыла рот. Родители были мертвы.

— Я не хотела этого. Почему? Почему, черт бы Вас побрал. Кто Вы такие, чтобы решать за нас? — хрипло прошептала она, обращаясь к… Богам?

Она слышала вой сирен. Скоро ее достанут отсюда. Но зачем? Зачем ей жить дальше? Она потеряла все. Девушка зажмурила глаза, и внезапно ее сознание понеслось прочь. Прочь из искореженной машины, за пределы реальности. И теперь у нее была определенная цель. Она знала, что должна сделать. Чтобы спасти себя от боли.

Мгновение спустя, она открыла глаза, изумленно оглядываясь по сторонам. Ее грудь и руки были в крови. А сама она внутри автомобиля, валяющегося на обочине. На переднем сиденье сломленные фигуры мертвых и обезображенных мужчины и женщины. Она не узнала их. По щекам катились слезы. Горькие и бесконечные. Она не помнила, почему ее сердце разрывается от боли и горя. Задохнувшись, девушка потеряла сознание.

Она очнулась в палате. Белые стены, яркий свет, мужчина в белом халате, склонившийся над ней. Он осторожно коснулся ее лба.

— Очнулась, милая? — ласково спросил он. Девушка едва заметно кивнула.

— Ты в рубашке родилась. Такая авария, а у тебя одна царапина на плече. Скажешь мне свое имя?

Девушка часто заморгала.

— Я не помню. — прошептала она.

— Ничего. — ободряюще улыбнулся доктор. — Так бывает. Тебя зовут Дезире Аманда Вильмонт. Ты помнишь, сколько тебе лет?

Отрицательный кивок головы.

— Где ты живешь?

Еще один.

— Любимый цвет?

Она подняла глаза, в которых мелькнуло озарение.

— Розовый. — сказала девушка.

Полгода спустя.

— Дезире Аманда Вильмонт? — раздался в трубке сухой официальный голос.

— Да, это я.

— Меня зовут Мелисса Гордон. И работаю в корпорации "Технолоджи Бест". Мистер Блейк ознакомился с вашим резюме и готов пригласить вас на собеседование. Завтра вам удобно? В девять утра.

— Да, я подъеду. Спасибо.

Когда наступает ЗАВТРА.

"Фонтан еще не перестал играть, Пламя еще сияет, Река продолжает течь, Родник еще не иссяк и Свет не померк. Но между Ними и нами — покров, больше похожий на бетонную стену в пятьдесят фунтов толщиной."

Р.Д. Лэнг.

"Вероятно, в какой-то степени мы можем поправить то, что нам было сделано, и то, что мы сделали самим себе. Вероятно, мужчины и женщины рождаются, чтобы любить друг друга просто и искренне, а не для этой пародии, которую мы называем любовью. Если мы сможем приостановить разрушение самих себя, мы сможем остановить разрушение других. Мы должны начать с признания и даже с принятия нашего насилия, а не со слепого разрушения им самих себя, и с помощью этого мы должны осознать, что так же глубоко боимся жить и любить, как и умирать."

Р.Д. Лэнг.

Манхеттен. 2012 год.

— Дезире, ты слышишь меня? — Адам Блейк склонился ко мне, пытаясь поднять на ноги. И ему это почти удалось. Зрение возвращалось медленно. Неясными образами, проблесками, мелькающими огнями. Сколько времени он стоял так, держа меня за плечи? Неужели всего несколько минут… достаточно, чтобы прожить годы. Годы своего утраченного прошлого. Ошибки, разочарования, радость, смех, смерть, любовь и боль…. Так много, много всего. Душа разрывалась на части, пытаясь вместить бесконечное противоречивое множество чувств. Я знаю, почему я ЭТО сделала. Иначе не смогла бы… выжить и стать такой сильной и близкой к Истине. Истине, которая всегда где-то рядом, как в известном телесериале, который я не смотрела. Слезы все текли и текли по лицу, и туман никак не хотел рассеиваться. Я должна, должна оплакать… всех, кого потеряла. Так давно, а кажется, что только что. Оплакать себя, прежнюю, слабую, импульсивную. Смириться с чувством вины и признать поражение. Родители погибли из-за меня. Только я…. Я не справилась. Но я была так молода.

Адам был прав. Он мешал мне. Заслонял собой солнце, небо и звезды. Заслонял дары Вселенной. Я забыла, зачем пришла…. Моя любовь, эгоистическая, слепая разрушила все, к чему мы шли. Моя любовь убила его и моих родителей. И я сделала единственное, что могло изменить… нет, не изменить, но поправить. Забыть все. Начать сначала. Не Адам Блейк стер мою память. Это сделала я сама.

— Ты живой… живой. — я снова сползла к его ногам и присев на корточки, обхватила себя руками. Полуслепая, дрожащая, пропитанная его кровью и своими слезами. И все же теперь я не боялась. Я стала сильнее.

Адам присел рядом со мной. Его руки на моих волосах, осторожно убирают влажные локоны с заплаканного лица. Я не смею смотреть на него. Не могу. Это больно. Я теряла его дважды. Больше не хочу.