Первое чувство, настигшее Лексу в момент, когда она очнулась - ужас. Животный инстинкт, сохраняющий жизнь и предохраняющий от смерти. Лекса действительно чувствовала себя животным, загнанным в угол. Она действительно была готова перегрызть глотку любому, кто попытается к ней подойти. Но в номере было тихо. Даже Джон не подавал признаков жизни своим храпом. Джон... Лекса мгновенно вскочила, насколько позволяло онемевшее тело, пытаясь включить свет, но его не было. Страх вместе со слабостью был дикой смесью, которая была готова взорваться в любой момент. Брюнетка дрожащими руками пыталась включить фонарик на телефоне, но он выпал из рук, на что девушка пуще занервничала. Нет, нужно взять себя в руки. Она глубоко вдыхает, внезапно улавливая странные металлические нотки в воздухе.

Сердце бешено забилось, пока Лекса медленно зашагала в полной темноте в сторону комнаты, в которой, по идее, должен был находиться Джон. Лекса молилась, чтобы все что было, на самом деле являлось сном. Но она ощущает некий отголосок прикосновений Анны к себе- щека немного покалывала от холода. Время показывало пять вечера, что говорило о том, что она была в отключке не менее часа. Что происходило дальше?

Брюнетка резко о что-то спотыкается, падая на пол. Все тело пронзила боль, она ногами чувствовала что-то холодное, худое. Сердце на секунду остановилось, грудь пронзила боль, от которой захотелось взвыть. Но девушка поднимается, не смотря на слабость в горящем теле, чувствуя, как руки были в чем-то липком и еще теплом. Догадка мгновенно всплыла наружу, пока девушка прикрыла глаза, судорожно выдыхая. Надежда на обратное стремительно угасала.

Девшка встает на колени, пытаясь в тусклом свете фонаря рассмотреть, что она споткнулась. Сердце падает куда-то в пятки, когда она видит окровавленное лицо Майлза, с... вырезанной улыбкой? Языка она не видела, но подозревала, что то, что он держал в руке- он и есть. Она отскакивает как ошпаренная. Нет... Джон!!! Лекса отползает к стене, вдруг не сумев выстоять на ногах. Подальше от него, от всего рядом с Майлзом. Но ей все равно кажется, что он смотрит на нее. Сквозь нее, в саму ее суть, в ее душу, которая сейчас, казалось, вовсе готова была попрощаться с телом.

Окровавленные руки, одежда, лицо. Рядом с ним лежал нож Майлза, Лекса уже задыхается, чувствуя, как ребра внезапно очень сильно сжимают легкие.

...позволь мне позаботиться о нем....

Лекса.... Кто-то пытался привести ее в чувство, но Лекса только рычит, не желая, чтобы ее касались. Отползает подальше, вжимаясь в стену за собой, пытаясь словно слиться с ней. Не трогайте меня!- хотелось закричать во все горло, но она не могла выдавить ни звука, ведь она не могла уже дышать.

Принесите успокоительного, у нее истерика.....!

Лекса отползает подальше, пока кто-то пытался сделать укол. Лекса! Лекса, посмотри на меня...! Голос был знаком, но сейчас это нисколько не успокаивало. Она.. Она убила его! Как? Лекса не помнила ничего. Но его кровь на ее руках, отпечатки пальцев наверняка есть на ноже, неопровержимые доказательства ее вины, ее преступления. За которым следует наказание.

Укол боли в шее, когда ее наконец смогли скрутить, чтобы вколоть успокоительное. Она вырывается, от чего тот, кто ее держал, выругался. Лекса дергается, но ее уже прижимают к полу лицом, надавливая на спину. Все тело горит огнем, стоило ей пошевелиться. Голова становится такой тяжелой.... тело не слушалось, и она уже не шевелиться, пытаясь хоть попробовать побороться за жалкие остатки здравого рассудка, который оставался еще при ней.

Но сознание отключалось, веки становились такими тяжелыми... Ужасно захотелось спать. Девушка пытается встать на ноги, но те подкашиваются, кто-то теплый подхватывает ее за несколько секунд до падения, что-то говоря, но она не может разобрать слов. Тьма уже подобралась к ней, своими загребущими ручками заграбастав ее в свои объятья.

Когда она очнется? - Кларк перевела взгляд на врача, который что-то записывал в карту.

Уже было близко к полуночи, стрелка быстро к ним приближалась. Часы надоедливо тикали, а в тишине больничной палаты звук был до неприличия громким. На соседней койке лежал Джон, он был в относительном порядке. Всего царапина предплечье и тяжелый удар по голове. А Лекса... припадок можно считать чем-то сверхъестественным для нее. Она была настолько напугана, что дошло до того, что пришлось вколоть успокоительное. А на счет ран... то была только рана в плече, нож Майлза. Лекса спала уже больше шести часов, успокоительное действовало слишком долго.

Сколько вы ей вкололи? - спрашивает Кларк снова, на что врач вздыхает.

Она сильно брыкалась, поэтому парни вкололи ей четыре кубика, - врач взял карту и вышел. Но перед уходом бросил: - Думаю, завтра утром она проснется. В лучшем случае.

Сколько?! - Кларк подскочила, собираясь отчитать врача. Каждый врач знает, что этой дозы хватит для того, чтобы усыпить огромное животное. Пусть не на долго, но для человека это большая, нет, огромная доза.

Кларк, не трать на него время зря, - Шоу зевнула, пытаясь сдерживаться, но ведь она тоже врач в прошлом. Такой дозы хватит, чтобы надолго усыпить Лексу.

Что произошло? Я зашла тогда, когда тело Майлза погружали в машину, - Кларк вздыхает, присаживаясь на кресло рядом с кроватью, на которой лежала Лекса. Уже не в крови, с обработанными ранами. Осталась ведь только Лекса из них, поэтому никто из них не отойдет от нее ни на шаг. Больше нет.

Судя по словам криминалистов, Майлз как-то вырвался, когда его собирались освобождать от наручников. Лекса успела ему хорошенько врезать, судя по синяку на... - Шоу замялась, не зная, как теперь назвать то месиво, во что превратилась разрезанная щека, - ... щеке, вот. Он вырубил Джона, Лекса смогла ударить его, но из-за ее состояния он все-таки вырубил и ее. Кровь на руках Лексы - ее собственная. На ноже ее отпечатков нет. Убийца не Лекса и не Джон.

Кларк крепче сжимает руку девушки, уже не скрывая своего страха. Господи, кто же мог совершить подобное зверство? Она видела только одно фото лица... Нет,того, что осталось от лица Майлза. Вырезанная улыбка от уха до уха в буквальном смысле слов, отрезанный язык и вложен в его руку. Его смерть наступила от того, что он захлебнулся своей кровью. Все. Больше ничего не знает. Девушка потирает переносицу, глубоко вдыхая. черт, как Лекса может так работать?

Ее мать знает? - Шоу повернулась к Кларк, пытаясь отвлечь ее.

Нет, автоответчик, - Кларк покачала головой. В Бангкоке сейчас, наверное, утро. Анна же там пока работает... Черт, до нее только что дошло, что она ничего не знает о матери Лексы, кроме имени. Анна. Ну и того, что у нее была сестра, которая сейчас охотится на Лексу.

Кларк, все будет хорошо, - Рут наклонилась к ней, прикасаясь к ее руке. Шоу промолчала, хотя внутри все немного сжалось. Злость? Определенно нет. Ревность. Самин чуть не подавилась воздухом, поняв, что именно это за скребущее ощущение внутри.

Я знаю, - Кларк на секунду благодарно кивает. После переводит взгляд на Шоу, чуть не упав на пол от... смеха. - Эй, Шоу, не ревнуй, не заберу у тебя я твою суженую, у меня своя есть.

Ч-что?! - Шоу смотрит на них как на умалишенных. - Нет!

Да, сладкая.

Гроувс буквально промурлыкала эти слова словно сытая кошка, улыбаясь, и наклоняясь к Шоу, которая глухо рыкнула от досады. Не дав возразить, Рут целует Шоу, которая начала ворчать, но скорее уже по привычке, а не потому, что злится. Кларк усмехнулась, но быстро опустила взгляд на Лексу. Все будет хорошо, верно?

Девушка со вздохом целует Лексу в лоб, после прижимаясь щекой к ее животику, чувствуя, что она уже не такая печка, как раньше. Это немного радует, жар начинает спадать. Но она будет держать ухо в остро. Она не даст в обиду своего любимого, до жути строптивого малышка.