Стёпа обрадовался и спросил:
- А медотсек… это надолго?
Почему-то Ирон казался уже более-менее знакомым и привычным, а вот что взбредёт в голову его соплеменникам – этого Стёпа предугадать не мог. Тем более, что его пугали взгляды, которые и парни в форме, и Лури искоса бросали, разглядывая его во всей красе и подробностях.
- Нет-нет, - заулыбалась Лури, - это незначительная модификация, исправляется очень быстро. Пол-кайма – и Ирон к тебе присоединится.
Стёпа пожал плечами – знать бы ещё, сколько это – пол-кайма. Полчаса? Час? Сутки?
Между тем небольшая процессия продолжала идти по коридорам звездолёта, и Стёпа удивился тому, что в них так пусто. За всё время им встретилась только девушка в форме, замысловатым движением кисти отдавшая честь Лури, и двое парней в чёрных комбинезонах, которые трудолюбиво волокли в неизвестном направлении какую-то большую странной формы блестящую штуковину. Парни честь отдавать не стали, просто опустили свою ношу на пол и вытянулись в струнку, пока все не прошли мимо них. Глаза у них, когда они узрели Стёпочку, стали какими-то неприятно-масляными, так что захотелось помыться, и желательно с мылом и жёсткой мочалкой. "Да что ж такое-то? – возмутился Стёпочка про себя. – Что за корабль извращенцев какой-то?"
Но тут, к счастью, они дошли. Двое парней вместе с Ироном свернули в сторону – наверное, в тот самый медотсек, а Лури подошла к белоснежной двери, положила на неё руку, и дверь плавно отъехала в сторону. За ней обнаружилась просторная каюта с двумя койками, расположенными одна над другой. Койки были заправлены пушистыми голубыми одеялами, мягкими даже на взгляд.
- Извини, Тиопа, - сказала Лури, - мы поместим вас вдвоём с Ироном. На корабле нашего класса всего семь одноместных кают, и они уже заняты.
Стёпа с энтузиазмом заверил Лури, что всё в порядке, девушка в очередной раз улыбнулась и показала Стёпе соседний маленький отсек с чем-то вроде душа и унитаза, открыла боковой шкаф, где уже лежали полотенца и – Стёпа возликовал – какая-то одежда. Потом Лури что-то поколдовала с пультом возле двери, и в каюте возникло огромное панорамное окно, выходящее во вполне земного вида горное ущелье, по которому струилась река. Только вот небо было не голубое, а нежно-лиловое, и светили с него аж два солнышка – бледно-зелёное и ярко-жёлтое.
- Это вид нашей родной планеты, Ризитеи, - сказала Лури. – Если хочешь, можешь поменять пейзаж, их тут больше двух тысяч. Пульт у двери. А сейчас… Ты, наверное, хочешь помыться?
- Ага, - кивнул Стёпа.
- Вот и ступай, - сказала Лури, - а потом подадут ужин. А когда вернётся Ирон – он расскажет тебе больше.
И девушка вышла, прихватив с собой парня, который, похоже, хотел предложить Стёпе свои услуги в плане потереть спинку. Однако к настолько активным действиям местных Стёпа был не готов, поэтому он был только рад, что остался в одиночестве.
Отыскав в шкафу большое полотенце – тоже голубое и пушистое - Стёпочка отправился в душ. Душ его ничем особым не удивил, правда, вода в нём была на удивление шёлковой и ароматной, а после того, как Стёпа помылся, его обдало нежной тёплой волной, мгновенно высушившей тело и волосы. Так что полотенце Стёпе понадобилось только для того, чтобы обернуть бёдра, и он, выйдя из душа, начал с упоением рыться в шкафу, стремясь подобрать хоть что-то подходящее.
Однако с подходящим возникли проблемы. Во-первых, большинство одежды в шкафу составляли короткие шорты и майки-сетки, что, по мнению Стёпы, годилось только в качестве нижнего белья. Во-вторых, всё найденное было белоснежным и полупрозрачным. В-третьих, найденные там же штаны больше напоминали девичьи лосины, и никакого сомнения не было, что если Стёпа их напялит, то будет выглядеть точь-в-точь, как голый. Единственным, более или менее приемлемым предметом одежды была красивая чёрно-белая накидка, да и та выглядела скорее женской, чем мужской.
Стёпа вздохнул. Лосины надевать не хотелось категорически, поэтому он натянул шорты и майку, всё равно обтянувшие тело, как вторая кожа, глянул на себя в зеркало, сплюнул, мысленно отметив, что волосы его стали вроде как… длиннее, и непонятно – действие ли это душа или проявление одной из модификаций зелёненьких. Короче, выглядел Стёпа откровенно по-блядски, и, увидев этакое явление в своей прошлой жизни, не сомневался бы ни минуты, чем такой парниша зарабатывает на хлебушек с маслом.
Но выбирать было особо не из чего, поэтому Стёпа решил отнестись ко всему философски – подождать Ирона и попросить его, чтобы ему подобрали что-нибудь более подходящее – да хоть брюки от военной формы. А пока он решил посидеть и подумать, как быть дальше.
Дверь отъехала в сторону, и Стёпа обрадовано вскинулся – неужели Ирона вылечили так быстро?
Но это был не Ирон. За дверью с подносом в руках ухмылялся давешний парень – тот самый, кто проявил к Стёпиной филейной части недвусмысленный интерес.
Парень быстренько вошёл, нажал на пульт и из стены вылез небольшой столик.
- Не бойся, - сказал парень, - я тебе поесть принёс.
Но вопреки дружелюбной белозубой улыбке, Стёпочке стало очень не по себе.
Глава 3. Некоторые особенности альтернативной анатомии
- Не бойся, - сказал парень, - я тебе поесть принёс.
Но вопреки дружелюбной белозубой улыбке Стёпочке стало очень не по себе. Взгляд у парня был такой… слов не подобрать. Но таким взглядом Стёпочкин деревенский сосед Петя Рахматуллин, известный любитель вкусно поесть, смотрел на тарелку свежесваренного женой Марийкой вкуснейшего борща с мозговой косточкой.
Стёпа невольно попятился. Он себя хилым не считал, но этот зеленокожий красавец был куда здоровее его, да и странная блестящая трубка в футляре на бедре тоже уверенности в своих силах не добавляла. Драться не хотелось. Хотелось сдаться на милость победителя и ощутить, как этот здоровенный красавец обнимет его и прижмёт к себе, а потом…
Степан тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения. Это что ж такое деется, товарищи? С каких это пор он, нормальный парень, стал превращаться в сучку озабоченную, реагирующую на любого сильного самца? Неужели дело в этих самых модификациях? А что, вполне может быть… Если его готовили для какого-то там Высшего, могли и поведение подкорректировать, чтобы не слишком трепыхался под хозяином…
Между тем зеленокожий, видя, что Стёпа растерян и не сопротивляется, заулыбался ещё шире, так что Стёпочке показалось, что у него зубы в два ряда, распахнул объятья и стал надвигаться на Стёпочку, явно желая показать гостю дорогому небо в алмазах. Стёпа этого категорически не хотел, поэтому, переборов странную вялость, сумел сказать:
- Не подходи! Я не хочу!
- А, - заулыбался зеленокожий ещё шире, хотя, казалось бы, куда уж там, - так ты хочешь поиграть? Давай, поиграем…
- Отвали! – совсем уж грубо рявкнул Стёпа, которому наконец-то удалось окончательно стряхнуть с себя оцепенение и ностальгически вспомнить дискотеку в родимом сельском клубе, а также количество морд, которое лично им там было набито.
