- Что за нужда у тебя была будить меня в такую рань? - недовольно поинтересовался он, проходя к широченному письменному столу, и усаживаясь во внушительных размеров кресло, больше похожее на трон, чем на простую мебель.

- Я придумал, как сохранить жизнь жертве Хамаля, - ответил ему молодой человек, в очередной раз поворачиваясь на пятках и снова шагая через кабинет. - И поскольку время для него утекает, решился на такую наглость, как разбудить Вас.

- Вот как? - мужчина откинулся на спинку своего кресла, склонил голову набок и с прищуром уставился на юношу. Тот в свою очередь был вынужден остановиться прямо перед столом и предъявить подробности. - Додумался перенести самого себя в их общее сознание и помочь этому мальчику отвоевать собственное тело?

- Да. Вот только это предусматривает окончательную смерть самого Хамаля, а в королевском указе на поимку было сказано вернуть его живым. Его Величество, наверное, будет очень недоволен, если мы его потеряем.

Мужчина вздохнул, перевёл взгляд на окно, за которым потихоньку светлело небо, приобретая насыщенный фиолетовый оттенок, а заодно и заливая чернилами белокаменные стены замка.

- С королём-то мы, наверное, договоримся. Ник, я надеюсь, ты понимаешь, что это возможно только в теории? Твоё присутствие там мало что решит. Одним действующим лицом больше, одним меньше, всё равно противостояние сознаний происходит исключительно между Хамалем и этим мальчиком, и лишь их магический потенциал определяет, кто останется в конце.

- Я думаю, что смогу стать для Тома мощным оружием в противостоянии с Хамалем. Или как минимум объясню ему основные принципы борьбы.

- О, да ты даже знаешь, как зовут этого ребёнка, - удивился мужчина.

- Угу, кроме того я знаю, что этого ребёнка Хамаль выбрал не просто так. Это был его последний ход, в этом теле он собирался вернуться в Альтар и доказать нам всем, что его ещё рано списывать со счетов.

- Ладно, - вздохнул мужчина, потирая переносицу пальцами, - делай что считаешь нужным. Если у тебя ничего не получится - в худшем случае умрут оба. А если получится, мне придётся в очередной раз признать тебя лучшим учеником Дворца Удачи.

Повисла неловкая пауза. Мужчина больше ничего не говорил, а Ник (теперь я знала как его зовут) как будто чего-то ждал.

- Если я подавлю Хамаля и вытащу Тома, Вы дадите мне возможность собрать отряд и участвовать в Турнире?

- Нет, командовать отрядом может только выпускник, тебе до этого момента ещё далеко. Если хочешь участвовать в турнире - подыщи себе опытного командира, - отрезал мужчина и развернулся на своём кресле к окну, так, что его лица я уже не видела.

- То есть, как отправлять меня с ребятами ловить государственного преступника в параллельный мир - так это запросто, а как участвовать в турнире боевых магов с собственным отрядом, это я ещё не дорос. Раз уж Вы признаёте меня лучшим учеником, почему бы не попробовать дать мне командование отрядом?

Снова молчание. На этот раз мне удалось загляуть в лицо Нику. Оно застыло с неестественной отрешённой маской равнодушия, но глаза всё равно выдавали крайнюю степень волнения.

- И кого ты собрался брать в свой отряд? - наконец, раздалось со стороны кресла.

- Крис, Дерека и Саржа, - незамедлительно последовал и ответ, - ещё про Грегори подумывал. А дальше видно будет.

- Ваша компашка у меня уже знаешь где сидит?… заметь, безо всякого отряда, - недовольно пробубнил мужчина. - Поэтому я и отправил вас в параллельный мир, чтоб хоть ненадолго здесь стало потише. Ладно, если справишься сейчас с Хамалем, подумаю про твоё командирство.

В глазах Ника на мгновение мелькнуло что-то похожее на удовлетворение и сразу погасло. Я только обрадовалась, что дело с моим братом, наконец, начнёт двигаться, как в голове настойчиво зазвенела раздражающая мелодия, в которой я с трудом признала свой будильник. Попытки сопротивляться этому звуку и остаться в мире таких реальных сновидений ещё быстрее выкинули меня в реальность.

Пришлось дотянуться до телефона и выключить это адское изобретение, вытащившее меня из событий, казавшихся сейчас гораздо более важными, нежели завтрак и первая пара в университете. И почему я вообще его не выключила, ведь уже вчера знала, что никуда не пойду, а останусь наблюдать, за тем, что происходит с моим братом?

Переведя телефон в беззвучный режим и засунув под подушку, я покрепче закуталась в одеяло и попыталась снова погрузиться в видения. Но сон как назло не шёл. Чаво-то там разладилось с параллельно-мировым сообщением сновидениями, и я как дура лежала в постели, отгоняя тревожные мысли, и краем уха слушая, как по дому ходят мать и отец, как собирается в школу Николь. Вскоре все звуки затихли, и я, наконец, стала погружаться в дремоту.

Вот только белокаменного дворца в моих снах больше не было. Сначала я даже подумала, что потеряла связь с тем странным местом, и теперь вижу самый обычный сон, но потом начала осознавать, что такие сны как этот мне тоже обычно не снятся.

Я висела в воздухе, не слишком высоко, но достаточно, чтобы разглядеть с подробностях пейзаж простирающийся у меня под ногами. С одной стороны рос город, в очертаниях которого с трудом можно было угадать мой родной мегаполис. Если приглядеться, я бы, наверное, даже нашла улицу, на которой стоит наш дом и его самого. Некоторые кварталы были, правда, не слишком подробными, и тонули в каком-то мерзком тумане, не позволявшем мне разглядеть подробности.

С другой стороны на этот город наступал лес. Жуткий такой, неухоженный и совершенно недружелюбный лес. А над лесом высилась крепость. Причём её трудно было однозначно назвать крепостью, потому что она была совершенно сюрреалистической невообразимой формы и расцветки. В отличие от того же белокаменного замка магов, который вполне мог бы существовать в реальности, был построен логично, и, несмотря на то, что был школой магии, его формы не противоречили законам известной мне физики. Эта же крепость была слеплена совершенно несуразно, как будто её создатель руководствовался исключительно собственной причудливой фантазией и ничем больше. Серо-буро-малиновые башни с изумрудными вкраплениями вырастали там, где не могли поместиться в принципе, при чем делали это под таким углом, который не соответствовал привычным представлениям об архитектуре. Даже смотреть на это сооружение было неприятно, что уж говорить о том, чтобы к нему приблизиться.

Но самым страшным была всё-таки не крепость. Над всем этим пейзажем простиралось небо, рассечённое напополам ровно в том месте, где соединялись лес с городом. Со стороны города оно было привычным мне голубым сводом, а с другой - чернильно-синей ночной синевой с пронзительно яркими чужими звёздами и двумя холодными лунами - одна маленькая, тусклая и щербатая, другая большая, жёлтая и круглая, будто кто-то прилепил на небо золотую тарелку.

Внезапно всё пришло в движение и я поняла, что падаю. Впрочем, падать было не страшно, тем более, что я быстро поняла, что падаю не одна - рядом со мной перпендикулярно земле летел тот самый юноша, что собирался спасать моего брата - Ник. Впрочем, его этот полёт тоже нисколько не смущал, когда до земли оставалось совсем ничего, он поменял направление, и полетел над крышами города с абсолютно тем же отрешенным выражением лица, что прежде падал. А я, как невольный наблюдатель, полетела вслед за ним. Кажется, я уже начала привыкать к этому состоянию молчаливого свидетеля, хотя, конечно, было бы неплохо помочь хоть чем-нибудь. Или хотя бы дать понять действующим лицам, что я за ними наблюдаю.

Тем временем мы с Ником уже подлетели к нашему дому и опустились на крыльцо. Вот интересно, откуда он узнал, куда нужно лететь?

Стучаться и звонить в дверь Ник, конечно же не стал: просто открыл дверь, и зашёл в гостиную. На диване, забравшись на него с ногами, сидел мой брат и листал какую-то книгу. При виде Ника он быстро её захлопнул и засунул под диванную подушку, так что я не успела разглядеть, что это была за книга. На мгновение во взгляде Тома проскочило что-то вроде облегчения, а потом он опять обречённо понурился и уткнулся подбородком в колени.