– Как тебе известно, мои средства в настоящий момент… крайне ограничены.

Митч с серьезнейшим видом кивнул. Кивнул, сжав губы, чтобы сдержать улыбку. Черт возьми, до чего же она миленькая!

– Однако, – продолжала Мадди, вскидывая подбородок, – я выпишу чек за потраченное время и усилия. Когда вернусь домой. Сколько ты с меня возьмешь за час?

Митч сделал вид, что задумался. Он почти сразу же сообразил, что если позволит Мадди выиграть этот раунд, то это поможет его общей стратегии. Он все равно никогда не обналичит чек, так что не было смысла дискутировать.

– Четыреста долларов в час, – ответил он наконец.

Мадди сильно побледнела и лицо ее стало белым.

– О, теперь я понимаю, почему ты оставил практику. Должно быть, сущий кошмар зарабатывать такие деньжищи.

Митч рассмеялся. Если бы только она знала!..

Покосившись на Грейси, смотревшую на него с живейшим интересом, Митч проговорил:

– Ты спросила, принцесса, и я ответил.

– Да, спросила. – Мадди вздохнула. – Но сколько же запросил твой друг за то, чтобы притащить сюда машину?

– Около ста баксов! – жизнерадостно прочирикала Грейси.

«А если точнее, то сто пятьдесят», – подумал Митч, но он не собирался делиться этой информацией.

Мадди снова прищурилась.

– Ладно, хорошо. Значит, сотня за эвакуатор, и я узнаю, сколько просят за комнату в мотеле. И еще – еда, – повернулась она к Грейси. – Кроме того, вещи, которые вы мне отдали. Наверное, лучше взять ручку и бумагу и составить список.

– Никаких списков! – прорычал Митч.

– Тут я должна согласится с Митчем, – поддакнула Грейси. – Я побросала в пакет мелочи, которые сто лет валялись в моем доме. Все это ничего не стоит.

Мадди еще выше вскинула подбородок.

– Я намерена сама за себя заплатить! – заявила она.

– Что дальше, принцесса? – спросил Митч, нарушая тишину, воцарившуюся на кухне после ухода Грейси.

Мадди молча приподняла салфетку и аккуратно расправила ее на коленях. Список нерешенных проблем все рос, угрожая захлестнуть ее. «Но что же дальше?..» – спрашивала она себя.

А если ее ждет неудача, полный провал? Это станет очередным доказательством того факта, что она совершенно неспособна позаботиться о себе.

Нет, она все равно не сдастся!

Мадди расправила плечи и ответила:

– Пока не знаю, но что-нибудь придумаю.

Его янтарные глаза потемнели.

– Понимаю, – кивнул он. – Моей помощи ты не попросишь, верно?

Она хотела ответить утвердительно, но сдержалась. Окинув взглядом белые шкафы – они были настолько старые, что снова вошли в моду, – Мадди проговорила:

– Ты уже помог мне. Не знаю, как тебе отплатить.

– Послушай, принцесса… – проговорил Митч с некоторым раздражением. – Я всего-навсего предоставил тебе ночлег, вот и все.

– Еда и крыша над головой – это не так уж мало.

– Верно, – кивнул Митч, потирая подбородок. – Но если бы ситуация изменилась на противоположную, – ты разве не сделала бы для меня же самое?

Мадди молча посмотрела на человека, заставлявшего ее забыть о необходимости выжить. Черная футболка натянута на широкой груди и мощных бицепсах. А извивы тату ползли по его руке, как змея в райском саду, искушая похотью и опасностью. Образ Митча, сидевшего у них с матерью за кухонным столом, казался столь абсурдным, что Мадди невольно рассмеялась.

– Господи, конечно, нет! Я ведь живу с мамой.

Митч улыбнулся.

– В самом деле?

Большинство ее ровесниц жили в собственных кондоминиумах, в самых престижных районах Чикаго. Мадди бы тоже не отказалась. Потому и откладывала каждый цент из того жалованья, которое получала в качестве офис-менеджера брата. Да, она хотела уйти от матери и даже нашла для себя идеальное местечко, но тут Стив сделал ей предложение.

Отчаянно стремясь к самостоятельности, Мадди по-прежнему настаивала на том, чтобы купить кондоминиум, но все твердили ей, что это ужасно непрактично и что гораздо умнее отложить деньги. А вот когда они со Стивом поженятся, тогда и можно будет через год купить сразу дом. И еще ей говорили, что кондоминиум слишком мал, а канализация – одна на двоих с соседями. Наконец, устав от бесконечных нотаций, она вообще отказалась от мысли что-либо купить. Ах, почему она всегда сдается?

Дрожащей рукой Мадди вцепилась в салфетку. Она знала, почему. Чувство вины – вот ее главная проблема.

Она жила с этим так долго, что уже не знала, как можно жить иначе. Чувство вины давило на нее ужасной тяжестью.

Заметив, что Митч наблюдает за ней, Мадди пожала плечами и пробормотала:

– В моем районе так бывает часто.

– А где твой район? – спросил он с улыбкой. Затем вскинул руку и проговорил: – Погоди, дай подумать… Ты живешь в Саут-Сайде, верно?

Пресловутый спор между Саут-Сайдом, где жили в основном рабочие, и более богатым Норт-Сайдом, был печально известным и никогда не затихал. А Митч Райли… Если не считать убогого бара и татуировки, на нем словно было написано: «обитатель Норт-Сайда».

Мадди поморщилась и пробурчала:

– А ты – член привилегированного студенческого братства, голубая кровь из Норт-Сайда, верно?

– Виноват, – ответил он с улыбкой. – Я вырос в Уиннетке. – Так называлось одно из самых богатых предместий Чикаго.

– Ха! – Мадди ткнула в него пальцем. – Я так и знала!

Митч снова улыбнулся. В его теплом взгляде было что-то, что заставляло ее нервничать. И возбуждало. Он смотрел на ее губы, и настроение Мадди менялось под этим его взглядом. «Смотрит так, словно замышляет коварные планы, – промелькнуло у нее. – Замышляет то, о чем добрая католичка даже думать не должна!»

– Кстати о ситуации, девушка с Саут-Сайда…

От его обольстительного рокочущего голоса ее пронзила сладостная дрожь.

– Ситуация?.. – пробормотала она, полная предвкушений. О господи, что с ней творится?! Сестра Маргарет на ее месте наверняка расстроилась бы. Мадди откашлялась и проговорила: – Ах, ты о моем нынешнем положении?

– Именно. – Он развалился на стуле и сложил руки на животе – олицетворение мужчины, который воображает, будто поставил женщину на место. – Думаю, ты ждешь от меня помощи. И я готов тебе помочь. Почему бы и нет? Только не отказывайся, хорошо?

Он самодовольно улыбнулся. Что ж, ничего удивительного. Ведь она считала его красавчиком, не так ли? Да, разумеется. Кроме того… Она же действительно нуждалась в его помощи – тут уж ничего не поделаешь.

Мадди взвесила варианты и представила, как звонит старшему брату. Узнав обо всем, Шейн немедленно позаботится о ней. Как глава семьи, он сочтет это своим долгом. Ей не позволят и пальцем шевельнуть. Конечно же, он заплатит за ремонт машины, и она уже к обеду будет сидеть на кухне в окружении семьи и пытаться объяснить свои поступки. Стив, возможно, тоже там будет.

В висках снова запульсировало при мысли о том, как они заговорят ее до смерти. И повторится сцена помолвки.

Стив знал, что она не готова выйти замуж. Она говорила ему об этом. То был один из немногих споров, в котором он не сумел сразить ее логическими аргументами, обычно заставлявшими ее чувствовать себя идиоткой. У Мадди имелась самая веская причина: просто она была не готова, вот и все.

Но для Стива это не имело значения. Он очень постарался, чтобы она ему не отказала. Сделал предложение в присутствии всей семьи на шестидесятой годовщине свадьбы ее двоюродных бабушки и дедушки. В поднявшейся суматохе, среди всех поздравлений, никто не заметил, что она не сказала «да». Мать смотрела на нее со слезами радости, блестевшими в ее голубых глазах, и Мадди не посмела возражать. Еще раз уступила.

Внезапно она заметила, что Митч Райли теперь смотрел на нее… как-то слишком уж пристально. Она не сомневалась: этот человек привык добиваться своего – особенно в тех случаях, когда речь шла о женщинах. И по какой-то непонятной причине он хотел ее…

Мадди запрокинула голову, и тяжелый хвост мотнулся из стороны в сторону.