Еще эта граната.

- Ты не видел свежей колеи, кострищ, брошенного мусора?

- Кроме немцев никого не было. И следов никаких, в смысле - свежих.

- Точно?

- Точно.

Военные с загадочным видом переглянулись.

- Если не военная тайна, откуда граната? - поинтересовался я.

Карась посмотрел на Николишина. Тот кивнул.

- Примерно в этом квадрате обнаружили два брошенных грузовика. И вот этот подарок в виде растяжки. И самое главное никакой колеи дальше. Дальше ушли пешком, а значит они где-то там, неподалёку, - убежденно сказал Карась.

- Ты уже две недели там ползаешь и никаких следов, - возразил Гиви.

- Где ваш район поиска? - сорвалось у меня с языка.

Начштаба обвел район в предгорьях меридианного хребта.

Да что же не так-то? - думаю про себя, - Не такая у меня карта.

-Товарищи офицеры, вы тут посидите немножко. Я сейчас одну интересную штуку принесу.

Метнувшись к своему шушпанцеру, забираю оставшуюся гранату. Но гаранта это предлог, чтобы посмотреть свою карту.

Хех, верно. Километрах в ста к северо-западу от места работала группа Пираньи, в глубине Меридианного хребта, стоят две странные пометки.

А как туда попасть?

А хрен его знает пометки стоят на белом пятне. То есть, что-то там есть, но топографической привязки никакой.

Есть нанесённая от руки пунктирная линия сезонной реки и стрелочка вдоль нее.

Негусто, но не забываем, где мы находимся.

Вернувшись в штаб, кладу на стол принесенную гранату. Просто копия той, что уже там лежит.

- Извиняйте было две, но одну пришлось использовать.

- И как? - поинтересовался Карась.

- Жалоб не было.

Мужики за столом усмехнулись.

- Откуда она тебя?

- Да какие-то мутные личности пытались на Тропе четырех устроить на меня засаду. Но в процессе мы поменялись ролями. Я еще тогда удивился, сами бомжи, зато при гранатах. Что это за граната, кстати?

- Граната румынская, еще времен Войны. Но не копанная. Хранилась где-то, - ожил, молчавший до этого, особист. - Запал современный, тоже румынского производства.

- Есть у меня предположение, что брошенные грузовики ложный след. А поискать стоит вот здесь, - по памяти, я переношу на карту странные отметки и русло сезонной реки с карты Греты. - И не спрашивайте, откуда информация.

- Может, с нами сходишь на поиск?

- Не-не-не, не агитируй. Я человек невоенный, где-то даже пацифист. И вообще у меня дети. Чем мог, я с вами поделился. Проверять мою информацию или нет, это уже целиком ваши проблемы. А я еду дальше.

Мужики за столом посмотрели на меня, как на плесень.

Я их не осуждаю.

У них своя правда, а у меня своя.

И только пожилой сособист посмотрел на меня, как на сухое полено, которое колоть и колоть.

И его понимаю.

У него тоже, правда. И тоже своя.

После ужина, отоспавшийся, отъевшийся и отмытый герой-любовник нагрянул в расположение нашей группы.

Пустил обильную слюну на Алису. Сглотнув слюну, пытался сменять у меня румынскую лимонку на две, похожие на немецкие "колотушки", гранаты демидовского производства. Мотивировав тем, что "колотушка" штука убойная, но увы с тёрочным запалом. И поставить ее как растяжку, увы никак. А временами очень надо.

Вот только и мне может статься будет "очень надо".

Так что демидовские "колотушки" достались мне бесплатно, а герой-любовник поручкался с Олегом и сразу потерял всякий интерес к Ольге. Некоторое время выбирал между Ленкой и Мэри. В итоге уведя Ленку на вечернюю прогулку.

Наивная Ленка думала, она будет трахать (на самом деле тут другое слово) мозги бравому солдату. Но Тут, это вам не Там. Совсем-совсем Не Там, и Карась пропустил трогательную процедуру ухаживаний, сразу перейдя к кульминации.

Как потом рассказала Ленка, коварный солдафон отвел ее подальше от лагеря и надругался над слабой девушкой в извращенной форме.

Если судить по Ленкиной походке, факт многократного надругательства имел место быть.

Если судить по счастливому выражению ее лица, кто там над кем надругался вопрос неоднозначный.

А если принять во внимание тот факт, что следующим вечером Ленка опять исчезла до утра. Лично я бы не слишком верил ее печальным рассказам.

Карась был не один такой охочий до женской ласки. Были и другие, пытавшиеся познакомиться с Мэри.

Но после операции девушку как подменили. До этого она толком не понимала, куда и зачем они едут. Орден сказал - Ваши там (на русском это звучит, как идите на....). Они и поехали. Потому как больше все равно некуда.

В лагере Мэри собрала информацию. Проанализировала и пришла к выводу, что для нее самое перспективное стать русской.

Это там, за ленточкой, медсестра ни разу не величина, а тут это весьма востребованная специальность.

Это значит, что русские не прогонят, обеспечат работой и не допустят беспредела.

Что еще нужно девушке из сельской глубинки?

Учла и демографический перекос. Мужиков много, женщин мало. Значит можно не просто замуж, а еще и повыбирать женихов. А годиков через пять-шесть подобным образом пристроить свою младшую сестренку.

И все латиноамериканское семейство принялось усиленно учить русский язык.

Итц*Лэ понятно, свалил к своим корешам по боксу, коих в лагере набралось больше дюжины. Они даже соорудили некоторое подобие ринга, на котором увлеченно били друг другу морды.

А вот женская часть латиноамериканского семейства просто достала всех просьбами учить их русскому языку.

Северный маршрут северные предгорья Меридианного хребта.

02 число 03 месяц 17 год.

- О! Пришел таки, страдалец, - Борис с сомнением глотнул остывший кофе, поморщился и выплеснул коричневую жидкость под машину. - Нет, не водка, много не выпьешь, как не старайся.

Страдалец, поджав забинтованную лапу, доковылял до Мухи, вяло мусолящую огромную мясную мостолыгу.

Клац! Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р! Страдалец мертвой хваткой впился в бедренную кость четырехрогой антилопы.

Как по мне, так Страдалец будет из русских пегих гончих, хотя возможно и не совсем чистых кровей - здоровый уж больно. Ну да ему не по выставкам красоваться, а работу работать.

- Я так понял это ваш, знаменитый на всю Новую Землю, Дик - гроза басурман?

- Он самый.

- Борь, он что голодный?

- Ты у нас голодных видел? Ему на кухне мясо выдают по первому требованию. Ряху нажрал - большие гиены за родного принимают.

- А с лапой у него что?

- Дурачок один шмальнул дробью. Наобум святых палил, как попасть умудрился, никто не понимает. Тут же по щелям много всякого народу забилось. Наши выследили компанию таких беженцев. Ребята говорят, грамотно засели - без Дика прошли бы мимо. А он учуял. Пока туда-сюда - переговоры устраивали, броне дорогу расчищали. Вот у одного паренька нервы и не выдержали - шмальнул на звук.

- И, чем кончилось?

- Известно чем. Как броня подъехала, оружие побросали и вылезли из норы, в которой прятались. Южноамериканцы какие-то, человек двадцать, трое мужиков, остальные бабы с ребятишками. Чумазые, злые, голодные. У одной девки схватки начались от волнений, у другой аппендицит, еще бы сутки и все - доктор бесполезен. Крестьяне бывшие видать сюда в поисках лучшей доли подались, а может от войны какой бегут. А тут, вместо теплой встречи, пинком под зад в грузовик - езжайте милые до последней остановки. А там - как повезет.

- Хм, а дальше с ними что?

- Да как обычно, работать надо с кадрами. Они тут меньше, чем ничто. Кроме самих себя никому не нужны. Ну, разве что в качестве бесплатной рабочей силы. А мы, подлечили, накормили, точку опоры людям дали. Старший их, кода узнал, что обе его дочки живы, да еще и внук родился, сапоги командиру целовать пытался, просил под защиту взять. Насилу оттащили, а то никаких сапог напасёшься.