Через пару месяцев после моего третьего дня рождения, по моей просьбе, мама научила меня считать, читать и писать. О, Барбара думает, что я гений! За три месяца я всему этому научилась — на базовом уровне, конечно. Учтите, Екатерина Сергеевна не знала английского языка, в школе и ВУЗе она учила немецкий, да и то успехи были не очень. За все ее сорок пять лет иностранный язык ей ни разу не потребовался. Зато после обучения чтению мне был открыт доступ во взрослую библиотеку. Ну, что могу сказать — этот мир другой! После просмотра Большой энциклопедии сомнений не осталось. Да, те же страны, та же история, но разница в датах для историка сомнений не оставляет. Взять хотя бы победу во Второй Мировой войне — 5 мая 1945 года. И так везде! Где разница в дни, где в месяцы. Годы всегда совпадают. Так что из этого можно попробовать извлечь выгоду. Кстати, память вернулась ко мне 24 марта 1963 года, а день рождения у меня 27 мая 1960 года.
Еще у нас есть гараж, в котором живет мамина машинка и мастерская с гончарным кругом, печкой для обжига и работы с вареным стеклом. В неё можно попасть из маминого кабинета, а в гараж — только с улицы. Перед домом у нас газон, который по выходным подстригает девятилетний мальчик Фил. Он считает меня малявкой, но всегда вежлив, ведь Барбара платит ему деньги. Как она говорит: «Ради добрососедских отношений!». По воскресеньям мы ходим в церковь, где здороваемся и мило улыбаемся прихожанам и отцу Орту — «ради спокойствия, и чтобы на костре не сожгли, а то кто их, магглов, знает».
За домом у нас прекрасный садик с маленькой беседкой, фонтанчиком, качелями, прекрасными цветами и грядками пряных и лечебных трав. Садик за высоким забором с магглоотталкивающими чарами. Это садик, где я гуляю в хорошую погоду, и создан он мамой именно для меня. Я его очень люблю. В парк, где гуляют другие дети, мы ходим в воскресенье после церкви, «чтобы не привлекать лишнего внимания». Там я «учусь общаться с другими детьми». Дети меня любят, ведь я — душа компании, фантазерка, придумываю игры, которые никто не знает: ручеёк, вышибалы, «море волнуется», «шерифы и разбойники». Стоит мне появиться, как собирается веселая толпа, которой я с радостью повелеваю. На мой четвертый и пятый день рождения маме пришлось «под давлением общественности» в том же парке устраивать детский праздник. Приглашали 10 человек, но пришло гораздо больше. Хорошо, что мама волшебница и всем хватило угощения. На четырехлетие приглашали аниматора — тетю Белоснежку, был большой шатер с угощениями, фокусник Пол — молодой маг, какой-то мамин знакомый. Он же трансфигурировал из бревна и палок пони вместе с тележкой и устроил катание на пони. Кстати, и шатер, и столы-скамейки — тоже его работа. Мальчишки потом дразнили мой праздник девчачьим, но я точно знаю, что им понравилось. Потом к маме обращались за адресом и телефоном агентства. Барбара говорит, Пол втянулся и получает неплохие деньги. Он магглорожденный, не знал, чем заняться в магическом мире, а сейчас с помощью магии делает детские праздники на «ура»! Причем и в магическом мире тоже!
На пятый день рождения вместо Белоснежки была тетя Золушка. К уже перечисленным развлечениям добавился кукольный спектакль про Золушку же и салют вечером, так как праздник закончился уже затемно. Целый год мои подружки — Линда, Вики, Дейзи, Бекка — с восхищением вспоминали мой праздник — да-да, я хвастунишка! Позже Барбара не устраивала таких широкомасштабных праздников, «чтобы не привлекать лишнего внимания». Поэтому на шестой и седьмой день рождения мы уезжали к папе.
О, папа — это отдельный разговор. Живем мы вместе с мамой, и до моего третьего дня рождения я как-то вопрос о папе не поднимала. Мало ли какая ситуация у Барбары, она еще от моего полумертвого выброса отойти не могла, а вдруг папа тоже в ящик сыграл? В зале, конечно, висела фотография — Барбара со мной и мужчина в форме, вроде бы офицер. Но я на него никаким боком не похожа. Он — брюнет с типично английским подбородком, темными, прищуренными глазами. Напомню, мама тоже брюнетка с голубыми глазами. А я — голубоглазая девочка со светло-русыми волосами, еще чуть-чуть, и можно считаться блондинкой, черты лица не в мать, значит, явно в отца. Я фотографию маминых родителей видела, она — копия бабушки. Выяснила я это именно после того, как ткнула пальцем в их фото на стене.
— Мама, кто это?
— Это, доченька, мои родители и твои дедушка с бабушкой. Они погибли за год до твоего рождения.
— А как это случилось?
— Несчастный случай. Взорвался газ в доме. Так в один день я осталась без дома и без родителей. Не знала, как жить дальше. Хорошо хоть страховку получила, смогла этот дом купить, пришлось… привыкать. Я совсем одна была… Я так счастлива, что ты есть у меня… Не пугай больше маму, детка. Я как вспомню, почувствовала магию со второго этажа, бросилась к тебе, а ты лежишь белая, как мел, глаза закрыты, не шевелишься. Взяла тебя на руки, а ты не дышишь, послушала — сердце не бьется… Думала… — Барбара обняла меня, прижала к себе и опять завыла обреченным зверем: — Я умру без тебя, у меня больше нет никого! Доченька моя…
А я стою, глажу ее по голове:
— Я больше так не буду, я тебя не брошу, я не умру, — и сама реву, думаю, как там мои доченьки без меня справляются. Анна, конечно, сама уже мать: когда меня молнией жахнуло, внуку Егору уже годик был. И Светка уже в положении была, седьмой месяц.
А все равно кровиночки. Как я тебя понимаю, Барбара! И решила про отца не спрашивать, а то мало ли какие там трагедии. Вот успокоится, тогда и выясним, что да как, или документы найду — там и разберемся.
========== Папа? ==========
Только не понадобилось так долго ждать. 27 мая с утра, как только я села завтракать, Барбара сообщила, что я уже большая, мне уже три года, и я после завтрака получу чудесные подарки, а потом мы пойдем по магазинам покупать мне летние платья и туфли. Тут в дверь позвонили. Барбара с видимым удивлением пошла открывать дверь. На пороге стоял тот самый офицер с фотографии, с чемоданом и огромным плюшевым медведем, выше меня ростом.
— Джим, ты не сообщил, что приедешь.
— Сюрприз! Мне дали отпуск, чтобы поздравить дочь с днем рождения. Ты знаешь, наш капитан прекрасный семьянин. А его супруга напомнила ему дату. Как-то в беседе с ней я упоминал о дне рождения Кэтрин. Этот медведь был куплен в подарок по ее совету.
— Я поняла, входи! — сделала она приглашающий жест, и, закрыв дверь, добавила: — Мы после завтрака собирались по магазинам и могли с тобой разминуться. Пожалуйста, предупреждай о своих визитах заранее. Будет неудобно, если, приехав, тебе придется ждать на ступенях у дома. Ничего себе картина: долгожданный и любимый отец семейства, вернувшись домой, поцеловал дверь, развернулся и уехал. У тебя есть мой телефон; в конце концов, мог написать, наша почтовая служба самая древняя и точная. Утреннюю газету нам доставляют ежедневно. Кстати, и правда, ты мог бы писать почаще. Наш почтальон, конечно, не болтун, но сплетни могут пойти.
— Ты права; договоримся так: одно письмо в неделю от меня и милый любящий ответ от тебя, такой, чтобы я мог с умилением читать его в клубе и цитировать отрывки «миссис капитанше».
Вот как хотите, но не похожа эта встреча на воссоединение любящей семьи.
— Кэтрин, детка, папа привез тебе подарок, — говорит мистер, как я теперь понимаю, Керстон, протягивая мне медведя. — С днем рождения!
— Спасибо, — отвечаю и волоку гиганта на диван. — Он очень красивый и большой! — озвучиваю я очевидное.
— О, ты уже можешь разговаривать, какая ты уже большая! — озвучивает очевидность мистер папа.
— Позавтракаешь с нами?
— С удовольствием, только освежусь.
— Спальня та же, поднимайся, я сейчас занесу тебе полотенце, — и в мою сторону: — Кэти, иди завтракать!
— Хорошо, мама.
Барбара быстро поднялась с Джимом, как я поняла, в гостевую спальню, выдала ему полотенце, спустилась на кухню и предупредила меня:
— Никакого волшебства при Джиме — он маггл.
