Лутка что-то пробурчала и как бы случайно задела сержанта по ногам мокрым канатом.

— Господин отрядный маг, — продолжил светскую беседу Степан, не обращая внимания на происшествие, — а почему ваша коллега так болезненно реагирует на ухаживания нашего сержанта?

— Видите ли, господин капитан, — сообщил Диргиниус, — для того, чтобы сотворить даже самое незначительное заклинание, нужна Сила, а её нужно копить. К несчастью для большинства магов при соитии мужчины и женщины все запасы накопленной Силы уходят в астрал, и требуется около трёх месяцев, чтобы маг полностью восстановился.

— Сержант, — с металлом в голосе начал Степан, — сейчас Вы вернётесь на свой кнор, и если я ещё раз увижу вас летящим вверх тормашками выше уровня мачт, то я вычту из Вашего жалования за подрыв боеспособности «Гвардии Валлинора»!

— Сержант нашей роты, — театральным громким шепотом под смех команды тримарана произнесла Хиир, — должен твёрдо стоять на ногах, а летать низенько-низенько и, разумеется, с разрешения командира…

***

— Мы зайдём в этот город? — пару дней спустя спросил капитан вольной роты «Гвардия Валлинора» Голушко у капитанши тримарана «А пошли вы все к Сну!», Снурии.

— Нет, но я надеюсь сжечь их пристань, — ответила чернокожая девушка и приказала:

— Орудия по левому борту готовь! Зажигательными по пристани пли!

Две кейробаллисты, расположенные по левому борту тримарана, выплюнули снаряды, похожие на копья, охваченные огнём, а расчёты орудий уже крутили взводные устройства, чтобы дать ещё один залп. Если бы не Диргиниус, добавивший свои файерболы, то огонь кейробаллист не причинил бы особого ущерба пристани, а так причал после нескольких взрывов рухнул в воду. От реки в сторону лежащего неподалеку города побежали десятка два лучников, решивших, что с магом огня лучше не связываться.

— Хорошо горит! — радостно воскликнула Снурия и приказала:

— По городу – пли!

До города снаряды не долетели. Караван судов, влекомый магическим ветром, не торопясь проплыл мимо горящих обломков пристани, и город вместе с возмущённо орущими жителями скрылся за поворотом реки.

— И что это вы здесь такое сотворили, капитан? — поинтересовался Голушко.

— Да я каждый раз, когда мимо Тапии прохожу, пытаюсь сжечь её пристань, до этого раза не получалось, — ответила Снурия.

— А зачем? — удивился Степан.

— А чтобы помнили, гады, что пока хоть одна суннийка жива, спокойно спать они не будут!

— Суннийка? — не понял Голушко.

— Ну да, — гордо ответила чернокожая капитанша. — Сунния – мой родной город… был, пока эти сволочи не сожгли его вместе с жителями…

***

— Паруса убрать, отдать якорь! — приказала Снурия двое суток спустя, когда на правом траверзе тримарана показались развалины города, и пояснила подошедшему Степану:

— Сунния.

Опустив венок на воду и прочитав всем богам, включая Сну, молитвы за упокой душ погибших, Снурия приказала каравану двигаться дальше. Спустя час караван судов вышел из верховья реки Южная в озеро Срединное и отправился вдоль правого берега дальше. Скорость кораблей увеличилась, так как дул попутный ветер. Дело близилось к ночи. Уже в сумерках караван подошёл к покрытому густыми зарослями кустарников островку. Оставив островок по правому борту, караван судов двинулся дальше. Скоро выяснилось, что остров похож на выгнутый лук, между концами которого лежит естественная гавань. Посредине берега находился каменный причал, именно к нему и направила суда Снурия. По два кога пришвартовались с каждой стороны длинного шестидесятиметрового причала, построенного из материала, напомнившему Степану обычный бетон, а тримаран кормой упёрся в пирс. Снурия соскочила на пристань и скомандовала:

— С серого камня ни ногой!

— А почему? — спросил Голушко.

— Там, — Снурия кивнула головой в сторону острова, — одни ловушки, трясина и зыбучий песок.

— А ещё там много-много змей, — добавила одна из девушек, надевая высокие ботфорты из толстой кожи, пока другая протягивала такую же обувку Снурии.

— А это что? — спросил Голушко, указывая в сторону полуразвалившегося стапеля, на котором стоял каркас гигантского катамарана.

— Это то, что должно было стать нашим вторым кораблём, — ответила Снурия и пояснила:

— Отец так и не успел его закончить до того, как погиб в Суннии.

Капитанша тяжело вздохнула и продолжила, обращаясь к своим офицерам:

— Ладно, девочки, пошли, а вы все, — тут Снурия строго посмотрела на Голушко, — с серого камня ни ногой…

***

Капитан Брокенн и его вольная рота сидели в засаде вторые сутки, что после двух дней бешеной скачки было как нельзя кстати. Несмотря на то, что Брокенн был известным и более чем удачливым командиром наёмников, таким большим отрядом командовать ему ещё не приходилось. Собственно его ребят, проверенных не в одной переделке, насчитывалось человек двадцать. Девятнадцать, мрачно подумал Брокенн, вспоминая, что одного из своих «орлов» он оставил с лошадьми, вместе с дюжиной «желторотиков». Ещё человек двадцать, «стариков-одиночек», удалось собрать в самый последний момент. Кого-то из них Брокенн знал ранее, о ком-то из них только слышал, но, в общем и целом, они нисколько не уступали его старой гвардии, а подчас и превосходили её. Мага воздуха и криоманта Брокенн ранее не знал, но у них были отменные рекомендательные письма. Правда, у мага воздуха был только второй уровень. Впрочем, большего от него в данном случае и не требовалось, зато криомант обладал почти третьим уровнем, что для магов этой специализации, как и для пиромантов (магов огня в профессиональной терминологии), большая редкость. Только благодаря искусству криоманта воинам вольной роты Брокенна удалось перейти на остров по ледяному мосту, не замочив ног…

Половина бойцов моей вольной роты в целом неплоха, подумал Брокенн, но вот другая… Восемь городских нищих, двенадцать разбойников, взятых с поличным на большой дороге, и шесть карманников не разбежались только потому, что перед походом городской маг наложил на них заклятье подчинения, так что бунта до конца похода с их стороны можно было не опасаться. Остальные же девятнадцать городских неудачников, бездельников, хронических игроков и горьких пьяниц, ни за что не пошли бы в этот поход, если бы не угроза городского магистрата продать их всех в рабство за долги…

Хотя и этого должно хватить на двадцать баб, возомнивших себя моряками, пять десятков матросов с четырёх когов, вряд ли когда-либо покидавших пресные воды, да мага воздуха первого уровня, лишь в этом году покинувшего академию. Размышления Брокенна прервал лучник, один из ветеранов-одиночек. Он подошёл к своему командиру и сказал: