Я мчалась стремглав по тропинке к морю, луна еще не взошла. Ночь казалась мне ненастоящей — жемчужно-призрачной, трепещущей бледным сиянием звезд. Я увидела силуэт всадника на лошади. Каким-то чутьем я определила, что это он приехал за мной. О сумасбродное женское сердце, жаждущее любви!!!

— Боюсь, тебе будет здесь скучно. Мы живем размеренной жизнью, у нас редко бывают гости. — Кэролайн нервно провела рукой по своим коротким прямым волосам. — К тому же у нас все по расписанию: ланч, прогулки, работа и так далее. Мы, ирландцы, очень скучная нация, и слегка этим гордимся. Как своей историей и привидениями. — Она улыбнулась, обнажив большие крепкие зубы. — Я очень рада, Лора, что ты к нам выбралась. Искренне рада.

— Спасибо, Каро.

— Тебе удобно в моей бывшей детской? Это самая светлая комната во всем доме. Правда, вид из нее не слишком веселый.

— Я люблю море и скалы. Здесь можно купаться?

— Если сперва подогреть воду. И насыпать на дно песка. А чем тебе не нравится бассейн?

— Не люблю замкнутые пространства. Разве вы никогда не купаетесь в море?

Каро неопределенно пожала плечами и вновь провела рукой по волосам.

— В детстве мы с Лансом отъезжали на лодке подальше от берега и ныряли по очереди. Ланс научил меня плавать. Он обычно проплывал по нескольку миль в день. Одно время он купался в море даже зимой. — Каро посмотрела на меня виновато.

— Я слишком долго жила в Дублине и утеряла связь с природой. Когда-то я непоколебимо верила в то, что я ее частица. Если хочешь, попросим мистера Лэнсберри, и он вывезет нас на катере в открытое море.

— Я не люблю треск мотора. А обычной лодки с веслами у вас здесь не найдется? — поинтересовалась я.

— Это опасно, Лора. Очень. Бывает, налетает внезапно ураган, и…

— Но ведь ты сама сказала, что вы с братом заплывали в открытое море.

— Это было так давно… — Каро грустно улыбнулась. — В ту пору мир еще не был жестоким и злым.

Я познакомилась с Кэролайн Лэнгсли во время Московской книжной ярмарки. Она немного говорила по-русски, увлекалась нашей литературой и жаждала продолжить дружбу. Она прожила у меня две недели после ярмарки. Помимо прочих достоинств у этой женщины была необыкновенно развитая интуиция, и она болезненно реагировала на малейшую фальшь. Мы вели нескончаемые беседы о литературе, политике и крайне редко касались личного. А потому я знала о Кэролайн очень мало. По отдельным репликам поняла, что она пережила личную драму, оставившую в ее душе глубокий след. Мы созванивались довольно часто, время от времени даже обменивались факсами. В мае она прислала мне приглашение и билет до Дублина.

Я была рада вырваться на свежий воздух. Атмосфера моей личной жизни в последнее время напоминала давно не проветриваемую комнату.

— Я была бы рада, если бы ты осталась у нас на все лето. — Каро протянула руку и пожала мою. — Только, пожалуйста, не подумай, что я… Словом, у меня вполне нормальные склонности, хотя я всей душой презираю противоположный пол. Конечно, тебе у нас может не понравиться.

— Мне будет здесь хорошо. Я уверена.

— Да, Лора, я хотела предупредить тебя… — Каро слегка замялась. — В общем, не обращай внимания на маму. После смерти отца она сильно изменилась.

— Не волнуйся, Каро.

— Она иногда может сказать глупость.

— Я сама не Цицерон и даже не Уинстон Черчилль.

— Мама тоже очень хотела бы научиться русскому языку. Ты поможешь ей?

— Нет проблем. А теперь я пойду к себе, ладно? Я устала.

— О, конечно же. Прости меня. — Она вскочила и набросила мне на плечи плед. — Здесь очень прохладные вечера, да и по утрам, пока не нагрело солнце, бывает холодно. — Каро взяла меня под локоть, когда мы поднимались по крутым ступенькам на второй этаж. — Я велела Бренде постелить у тебя в комнате палас. Тебе, наверное, кажется странным, что у нас здесь каменные полы.

— Пожалуй. Впрочем, кто к чему привык.

— У тебя дома очень тепло и уютно, Лора. Мне было так хорошо и спокойно в Москве.

Она подбросила в камин брикет топлива, поправила мою подушку, переставила вазу с розами с комода на туалетный столик возле моей кровати. Я почувствовала, что Каро не хочется уходить.

— Побудь со мной, — сказала я, отчаянно борясь со сном — даже по местному времени уже было четверть первого.

Каро села в кресло возле камина, вытянула ноги. Ее суровый, словно высеченный из камня профиль отчетливо вырисовывался на фоне огня. Я с удовольствием вылезла из джинсов и свитера, облачилась в шелковую пижаму, купленную специально для этой поездки. Постель оказалась на редкость мягкой и удобной. Большое окно было задернуто плюшевой шторой. И все равно я ощущала тревожный, неизвестно откуда зовущий запах моря.

— Лора, я хотела сказать тебе, что у нас в настоящий момент гостит дядя Говард, младший брат моего отца. Ты его не бойся — он очень добрый человек.

— Но почему я должна бояться его, Каро?

Я уже с трудом боролась со сном, который, казалось, вцепился в меня мертвой хваткой.

— Я должна была сказать тебе об этом раньше, но я так боялась, что ты к нам не приедешь. Ты представить себе не можешь, как мне хотелось, чтобы ты к нам приехала.

— Какие глупости, Каро. Я сама так…

Меня приятно качало на теплых мягких волнах. Я давно не испытывала подобного умиротворения и блаженства.

— Дядя Говард был замечательным актером… Фильм с его участием… Это случилось так внезапно… Его лечили лучшие специалисты… Летом обычно он ведет себя тихо… — долетали до меня обрывки фраз Каро.

В конце концов сон одержал надо мной победу.

Я не слышала, как Каро выходила из комнаты. Я просыпалась несколько раз среди ночи, чтобы с наслаждением вобрать в себя этот ни с чем не сравнимый морской запах и снова погрузиться в свои сновидения. Мне снились фантастические неземные ландшафты, галеры и шхуны, которые, вероятно, бороздили моря и океаны нашей планеты сотни или даже тысячи лет назад. Под утро мне приснился детский сон про красавца принца, который собрался увезти меня в волшебную страну. Я проснулась и долго лежала с закрытыми глазами, стараясь как можно дольше сохранять память о его поцелуе. Увы, она оказалась столь же недолговечной, как и память обо всех остальных — реальных — поцелуях.

Я спустилась в столовую с опозданием. Миссис Лэнгсли и Каро уже допивали кофе, незнакомый мужчина со светло-русой бородкой и большими миндалевидными глазами на узком, почти лишенном скул лице глянул на меня с интересом и, как мне показалось, насмешливо, а затем опустил глаза.

— Это дядя Говард, — сказала Каро, придвигая ко мне булочки и масло. — Дядя, а это та самая Лора, моя подруга из России, о которой я тебе рассказывала.

Говард молча размешивал в чашке кофе. Мне показалось, у него слегка подергиваются уголки губ.

— Польщен, — сказал он и вдруг пристально посмотрел мне в глаза. — Я никогда не встречал русских женщин.

— И каково ваше впечатление? — спросила я.

— Очень личное. Я бы не хотел делать поверхностных выводов.

Я обратила внимание, что Каро посмотрела на Говарда не просто сердито, а, как мне показалось, с едва сдерживаемой яростью.

— Я утомила тебя вчера. Прости. — Она уже приветливо мне улыбалась. — Как спалось?

— Чудесно. Как в детстве.

Я услыхала смех и повернула голову влево. Дядя Говард откинулся на высокую спинку стула и крепко зажмурил глаза. Его смех показался мне не совсем естественным.

— А как спят в детстве? Как вы спали в детстве? — спросил он и в ожидании ответа подался ко мне всем телом.