— Вы теплее, чем кажетесь, — заметила она, не спеша убирать руку.

Леголас улыбнулся, радуясь тому, что отец все же решился чуть сблизиться с Эверин. Даже то, что он позволил ей коснуться себя, сейчас казалось маленькой победой. Чувствовала это и она, вглядываясь в чистые глаза повелителя. Ей безмерно хотелось, чтобы Трандиул сделал шаг навстречу, перестав отгораживаться от общения и теперь, вдруг начало казаться, что он может его сделать.

— Буду надеяться, что тебе все же удастся освоить искусство ведения боя и ты научишься стоять за себя, — освобождая кисть из захвата цепких пальцев, — а убить, на самом деле, не сложно… особенно, когда есть за кого.

Он обвел взглядом присутствующих, дабы убедиться, что никто из них не заподозрил в нем слабости и неспешно покинул площадку.

Ладонь короля еще долго горела, напоминая своему обладателю о том, как приятно порой почувствовать себя живым. Вот только имел ли он на это право? В последнее время в нем словно жили два противоречивых и несговорчивых существа. Один хотел любви и был готов идти ради нее на любые подвиги и подлости. Второй — был любящим отцом, готовым задушить собственные чувства в угоду сыну, и он отчаянно старался держать дистанцию, не позволяя своей воле надломиться.

========== 27 Глава ==========

Зима пока еще не охотно сдавала свои позиции. На морозной земле тонким слоем лежал снег, так и ждущий своего приговора. Но солнце не спешило его исполнять. Оно то выглядывало из-за тяжелых облаков, поблескивая и завлекая своим теплом, то снова пряталось, как легкомысленная девчонка, дразня и убегая.

Эверин наслаждалась атмосферой леса, одинаково радуясь любой погоде. Казалось, этот мир - часть ее самой. В нем хотелось раствориться. И с удовольствием вдыхая морозный воздух, она брела от дворца в сопровождении Тирона, который, словно боясь нарушить ее личное пространство, отставал на несколько шагов, не активно поддерживал беседу и постоянно озирался по сторонам. К неразговорчивому провожатому она уже почти привыкала, отмечая для себя такие особенности эльфов, как отстраненность и чрезмерную сосредоточенность.

Но вдруг, послышались звуки. Это определенно были жители Лихолесья и Эверин побежала, мигом отозвавшись на тревожные голоса. Когда она появилась на небольшой поляне, то немало удивилась представшей картине: посреди поляны на коленях стоял орк. Рядом два эльфа, один из которых придерживал того за плечо, а второй воинственно сжимал клинок. А в нескольких шагах от них, с важным и одновременно скучающим видом, сам Владыка.

- Спрашиваю тебя еще раз: «Что ты здесь делал? Как давно в нашем лесу? Сколько вас? И где именно вы пересекли границу?» - чеканил стражник, угрожающе намахиваясь на существо.

Тот выл, хныкал, рычал и отчаянно делал вид, что разговаривать не умеет вовсе.

Эверин застыла, открыв рот от удивления.

- Вам, леди, нечего здесь делать, - Тирон попытался ее увести.

- Отчего ж? – возразил Трандуил, - пусть остается. Невесте принца, думаю, будет полезно вникнуть в некоторые дела королевства.

Девушка вежливо поклонилась и сделала несколько нерешительных шагов вперед, чтобы никто не подумал, что она прячется в кустах.

Орк оскалился, глядя на ту, заставляя ее внутренне сжаться. До сих пор ей приходилось видеть только дохлых орков, что несказанно радовало (о их жестокости ходили легенды). А на подобных допросах, она и вовсе никогда не присутствовала, потому чувствовала себя по-детски неуверенно.

Стражник снова намахнулся на незваного гостя. Тот по-змеиному зашипел, явно не желая вступать в переговоры. Даже глупцу понятно, что эльфы никогда не оставят его в живых, с информацией или без.

- Перестань с ним возиться, - рыкнул король, обращаясь к стражнику, - просто отрежь ему что-нибудь и сразу станет сговорчивее.

Эверин зажмурилась, когда тот оттянул орку ухо.

- Постойте, - прохрипел он испуганно, - один… я был один, - но как только острие коснулось тела, - девятнадцать.

- Где остальные? – голос молодого эльфа в сравнении с орковским рычанием казался мелодией.

- Шестерых убили ваши на границе… остальные в лесу. А где, не знаю. Может, за твоей спиной, - рассмеялся тот, но острие клинка, направленное к горлу, заставило его угомониться.

- Где ваше логово?

- А мы не сидим на месте… Зачем так облегчать вам поиски.

Эльф хитро прищурился, - я отрежу тебе уши, пальцы, а потом по частям покрошу тебя самого, если не начнешь отвечать.

Орк с недоверием уставился на него. Подобной жестокостью жители Лихолесья никогда не отличались, но рядом стоял король, а стало быть, стражники разобьются, но добудут информацию.

Эверин нервно сжала ткань плаща и закусила губу, мысленно ругая себя за любопытство, толкнувшее ее на эту поляну.

- Мы зашли с юга. Там, в горе есть небольшая пещера. Думали пройти насквозь, заодно поживиться животинкой, что здесь водится, но нас обнаружили… усилили охрану. Вы сами заперли нас в этом лесу. Может, мы уже ушли бы, если б не… - он встретился взглядом с королем и сразу замолчал, наблюдая, как тот обнажил длинный меч, рассматривая, как он играет на солнце.

Трандуил медленно подошел и острием приподнял подбородок щурящего от страха глаза орка, - не может быть, чтобы вы не нашли себе здесь укромного места. Иначе бы столь немалочисленный отряд уже обнаружили, - размышляя. – Покажешь, где кроются твои соплеменники?

Тот отрицательно покачал головой.

- Но раз другими полезными сведениями не располагаешь, ты мне не нужен, - хладнокровно констатировал Владыка.

Клинок лег на плечо, примеряясь. Почувствовав его холод, орк сильнее вжал голову в плечи.

Взмах и крик девушки, заставил резко обратить на себя внимание всех присутствующих, - пожалуйста, можно я уйду, - она прикрыла рот рукой.

Трандуил медленно обернулся, глядя с возмущением, - а как же ты собираешься стать частью нашего мира, раз не принимаешь его правил?

- Жестокость я не принимала и в своем мире. По крайней мере, я в ней не участвовала, - Эверин содрогнулась, словно от холода под неодобрительным взглядом короля.

Стражники настороженно переглянулись.

- Жестокость… Что для тебя это слово, дитя? – он медленно приближался к гостье.

- Полагаю, тоже самое, что для вас милосердие, - с негодованием прошептала та, заставив Владыку улыбнуться одними губами. Его близкое присутствие породило желание спрятаться под какой-нибудь камень.

- Вот как? Так посмотрим, что значит милосердие для тебя, - замерев в шаге от девушки. – Ты сама убьешь его, - он протянул клинок, - или вон тот умелец, покрошит его на лоскутки… Бери же.

Та молчала, не желая верить в серьезность его слов.

- Давай… Покажи, насколько ты близка нашему народу, уничтожив врага, - с некоторой издевкой. - И я сразу поверю в силу твоих чувств к Леголасу и обещаю подписать тот нелепый договор, что состряпал твой расчетливый родитель.

Эверин с возмущением смотрела на Владыку. Как он может этим мерить ее чувства и стремление добиться согласия.

- Бери же, - призвал Трандуил. – Один взмах и вы свободны… оба. Давай, покажи, на что ты готова ради своего счастья. Ты же хочешь семью…

- Деревья на крови не сажают, будь то орка, или кого-то еще, не важно… - огрызнулась девушка, но жесткий взгляд короля заставил ее замолчать.

Он сделал шаг вперед, второй, третий, четвертый. Отступая под его напором Эверин спиной уперлась в ствол дерева и испуганно замерла. Рука мужчины взметнулась, гулко ударяясь о ствол над ее головой и та ощутила, как на волосы посыпались мелкие частички коры. Его глаза горели устрашающим синим пламенем. Захотелось слиться с деревом.

- Ты права, - прошипел он, нависая над испуганной девушкой, - мы не станем мерить этим твои чувства к принцу. Ведь их легко можно будет проверить, лишь дав вам согласие на брачный союз.

Та с явным недоверием смотрела на короля, не понимая, к чему он клонит.

- Расскажи мне, девочка, что будет, если я соглашусь, но оставлю сына при себе? Ты останешься здесь, в Лихолесье? – Она молчала и Трандуил продолжил, - нет, ты покинешь его. Ты отправишься домой к отцу, потому как не сможешь придать его доверие. Так ведь? Так? – прокричал он и Эверин кивнула, побуждая неуравновешенного правителя облегченно выдохнуть. Быстро же он добился откровения, лишь прижав ее к стенке, точнее к дереву. – Так может, мне вернее от тебя откупиться, чем приносить сына в жертву твоему народу?