Сам же вышеупомянутый Лорд не очень-то торопился созывать Совет, хотя, если бы они узнали кого им предстояло судить, то собрались бы в рекордные сроки. Но Том хотел быть уверен в предоставляемых доказательствах, поэтому не торопился, а все маги Внутреннего Круга метались по Британии в поисках свидетелей, согласных дать показания. Единственной, кто не принимал участия в этой безумной гонке, была Беллатриса Лестрейнж. Ее Том упрятал в соседнюю с Альбусом камеру. Конечно, она была самой ярой последовательницей Темного Лорда и не заслужила такого отношения, но ее психическое здоровье, вернее, нездоровье, заставляло пойти на крайние меры. Она визжала от злости, когда узнала об отмене приказа о поимке Поттера. Так что изолировать ее было лучшим выходом, а изолировать так, чтобы она не сбежала, можно было только в специальной камере. Естественно, условия ей создали не в пример Дамблдору. Ее временное обиталище было больше похоже на будуар томной красавицы, да и обслуживали домовики Беллу по первому требованию и высшему классу. Правда, несчастные эльфы по нескольку раз в день восстанавливали обстановку, потому как Белла, даже лишенная палочки, сродни стихийному бедствию.

А кроме того, Том наконец-то выкроил время сходить к гоблинам. Конечно, после того, как он собрал душу на алтаре предков, то сразу же отобразился на гобелене. И титул и кольцо были при нем, но вот та информация, которой могли снабдить его лишь гоблины, не давала покоя — что же там могло быть еще? Он выбрал время, связался с поверенным рода и отбыл камином в Гринготтс. На выходе его встретили и проводили в кабинет из которого он вышел пару часов спустя, держа в руках свиток и пребывая в полной прострации.

Люциус ждал любовника в кабинете и, если быть честным, не очень удивился состоянию Тома, справедливо предполагая, что информация от гоблинов будет убийственной. Так и получилось. Том вышел из камина, кинул на кофейный столик пергамент, прошел к бару и схватился за бутылку огневиски, присосавшись прямо к горлышку. Закашлявшись от обжигающего напитка, он вытер губы и со вздохом опустился в кресло, откидываясь на спинку.

— Ты позволишь? — Люциус отобрал бутылку, поставив ее обратно в бар, и прикоснулся к пергаменту кончиками пальцев.

— Конечно… — Том устало прикрыл глаза, ожидая вердикта Малфоя, который быстро читал пергамент.

«Томас Марволо Риддл, Лорд Гонт, наследник Слизерин, младший Лорд Поттер без права наследования» — гласила первая строчка. Дальше шли номера счетов, количество средств, список движимого и недвижимого имущества и прочая бухгалтерия. Люциус привычно выделял из вороха информации самое важное, но причину состояния Тома так и не понял.

— И? Чего ты так разнервничался?

— Не понимаешь? Я рассчитывал, что мы с Поттером будем на равных, а я оказался младшим членом его семьи, в которой он глава.

— А как это объяснили гоблины? — Люциус устроился в соседнем кресле, обхватывая ледяную ладонь мужчины.

— Я взял его кровь для возрождения и из-за этого считаюсь его младшим братом, хоть фактически намного старше его. Такой вот казус… Поэтому магия так легко на переговорах приняла мою клятву о защите. Он же мой глава. — Лорд Гонт потер свободной ладонью лоб.

— Том, — Люциус встал и присел на корточки перед креслом любовника, обхватывая обе руки, заглядывая в любимые вишневые глаза, — чего ты боишься? Что Гарри станет давить на тебя? Командовать тобой? Чего?..

— Всего этого, — выдохнул он. — Гоблины обязаны известить Поттера о новом члене семьи. Завтра с утра он получит письмо. Лучше б я не проходил эту блядскую проверку!

— Гарри не станет использовать свою власть над тобой, я уверен в этом, — Люциус пытался успокоить Тома, но понимал, что это практически невозможно. — Давай не будем бежать впереди паровоза, а дождемся действий от Поттера. А проверка, проверка крови была нужна. Чтобы войти в совет Лордов нужно обязательно ее пройти, так что рано или поздно…

— Дело не только в Поттере, в его благородстве я не сомневаюсь, но с ним рядом Снейп… вернее, Принц…

— Да… Это может стать проблемой, — кивнул Люциус, великолепно зная мстительную и злопамятную натуру зельевара. — Но, как мне кажется, Северус не станет давить на мужа, навязывая свое мнение, так что нужно просто дождаться и поговорить с ними обоими. Тем более, что вы с ним решили не вспоминать прошлое, — он пожал плечами. — Кстати, а какой выход ты видишь из этой ситуации?

— Выход из рода, — пожал плечами Том.

— Идиот! Совсем рехнулся, прости Мерлин?!

— А что такого? — Том, не очень сведущий в семейных магических отношениях, передернул плечами.

— Что такого, — буркнул Люциус. — Нельзя без существенной причины, просто так, выйти из рода. Откат накажет обоих, а терять тебя я больше не намерен, так что быть тебе Поттером и договариваться с Гарри. А пока… там «гонцы» с докладами прибыли, так что соберись и иди…

Школа не рухнула без директора, да и его отсутствие было практически незаметно. МакГонагалл сделала объявление за завтраком, что Альбус Дамблдор отбыл на несколько дней по важным делам и все, никто не переживал, никто не хватался за голову, а хогвартские эльфы выполняли свою работу, как и прежде, не очень-то нуждаясь в постоянных указаниях, привыкнув за многие-многие годы к определенному ритму школьной жизни.

Гарри и Северус почти не разлучались, если только на время уроков. МакГонагалл, занятая по самую макушку, в львятник не заходила, а гриффиндорцы — те, кто интересовался «куда вечно пропадает Поттер?» получили от Рона простой ответ:

— Гарри предстоит сражаться с Тем-кого-нельзя-называть, — на этой фразе Уизли едва не поперхнулся от смеха, зная, как обстоят дела на самом деле, — поэтому в то время, когда вы все отдыхаете, он тренируется с аврорами, там и ночует. И не советую лезть к нему с вопросами — информация секретная, и мне может попасть за ее разглашение.

Естественно, «секретная информация» разлетелась по школе со скоростью звука, и на Поттера стали поглядывать уважительно и с опаской.

— Рон, ты не знаешь — чего это на меня все так косятся? — Гарри оглянулся вокруг, поймав несколько испуганно-отведенных взглядов.

— Я под «огромным секретом» сказал, что тебя тренируют в боевой магии для боя с Волдемортом, — хохотнул Уизли, который с известных пор не боялся произносить его имя вслух.

— Видимо, секретом это было недолго, — с сомнением протянул Поттер.

— На то и был расчет, — кивнул Рон, — зато больше никто не спрашивает — где ты пропадаешь днями и ночами.

На эти слова Гарри имел совесть покраснеть. Он оглянулся на учительский стол и почти утонул в темных глазах мужа, обещающих все наслаждения мира.

— Вот теперь я за тебя спокойна, — выдала Гермиона, поймав переглядывания между супругами Поттер-Снейп.

— Почему?..

— Потому, дурья твоя башка, что когда ты рассказал о вашем браке, я переживала за тебя. Все-таки профессор очень… своеобразный человек, и характер у него… м-да, — Гермиона аккуратно подбирала слова, чтобы ненароком не обидеть Гарри. — Но теперь я рада, что ты сделал такой выбор. Он же любит тебя.

— Знаю, — Гарри расплылся в мечтательной улыбке.

— И ты его тоже, — добавила Гермиона, сдерживая ответную улыбку.

— И я, — выдохнул Гарри и только потом до него дошло — кто это ему говорит.

— А ты откуда знаешь?

— Откуда-откуда, — буркнула Гермиона, — нужно быть слепой и тупой, чтобы этого не увидеть — между вами так и искрит.

— Так сильно заметно? — Гарри-то казалось, что они с Северусом шифруются, и никто ничего не замечает.

— Для того, кто тебя хорошо знает? Очень!

А Гарри, если честно, было все равно. Он был готов объявить о своих чувствах к мужчине на весь свет, и лишь обещание пока молчать об их браке сдерживало его.

За завтраком к Северусу подлетела сова из банка, к лапке которой был привязан толстый конверт. Северус отцепил послание, рассчитался кусочком стейка с почтальоном и спрятал письмо в карман мантии. Навряд ли это для него — для отчетов рановато, а вот с Гарри, в экстренных случаях, гоблины обещали связываться именно так. Он поймал зеленый взгляд мужа и одним движением брови показал, что ждет его в подземельях.