кабинет директора Хогвартса***

— Нет, Сириус, тебе пока нельзя возвращаться, — уговаривал Дамблдор вполне живого Бродягу, — как только Гарри и Волдеморт сразятся, так ты сразу и вернешься, но никак не раньше.

— Сколько ждать-то еще? — недовольный голос Бродяги резанул по сердцу Гарри, — мне Род нужно принимать, а я прячусь, как малолетка. Сколько еще этот щенок будет жить, м?

— Сири, — голос этого человека Гарри не знал, но его лицо видел практически ежедневно, пересматривая альбом с колдофото родителей, — не нервничай.

Джеймс Поттер обнял Блека и нежно взъерошил волосы.

— Ты же понимаешь, что как только ты сунешься к гоблинам, этот выродок тут же получит уведомление, — Гарри еле осознал, что его от… что Джеймс говорит о нем.

— Да, — подтвердил Дамблдор, — а я с этого года не могу контролировать почту Гарри. Он уже совершеннолетний, и гринготтские совы будут летать напрямую к нему, так что не высовывайтесь. Не дай Мерлин, сходит в банк и вступит в права, тогда все — пиши-пропало. Останетесь нищими и бездомными.

Гарри сидел на полу перед зеркалом и не мог уложить в голове происходящее. Отец жив… Сириус жив… они его ненавидят… директор молчит обо всем этом и скрывает правду о наследстве…

Первой реакцией были злые слезы и жгучая ненависть. Поттер бегом направился в дуэльный зал, чтобы выместить злобу там, разбивая вдребезги манекены заклинаниями. Волшебные спарринг-партнеры оказались достаточно подготовленными, и Поттер устал до изнеможения. Но зато магия, бурлившая вулканом, успокоилась и позволила внятно мыслить.

Вторым порывом было желание немедленно отправиться в банк и вступить во все положенные права, чтобы этим хитрожопым тварям ничего не обломилось, но холодный рассудок взял верх, и Гарри остановился. Ему нужен был план, и не просто план, а беспроигрышный вариант наказания этих уродов. Решив не торопиться, он вернулся в гриффиндорскую гостиную, планируя в следующий приход взять с собой метлу, чтобы не бегать дурным сайгаком по лестницам.

У камина, сидя на диване, его ждали друзья, только после сегодняшнего потрясения Гарри был не склонен доверять даже им. Ему в каждом взгляде и жесте мерещилось предательство. Каждый вопрос казался провокацией и попыткой добыть информацию, а неожиданное прикосновение — нападением.

— Гарри, дружище, ты где пропадал? — Рон хлопнул его по плечу, и Поттер едва сдержался, чтобы не вытащить палочку из кобуры на предплечье.

— Да, Гарри, мы тебя обыскались, даже в Выручай-комнату ходили, — в голосе Гермионы слышалась обида на Поттера.

— Директор задержал, а потом просто бродил по замку, — ответил Гарри, — устал я что-то, спать пойду. Давайте все вопросы завтра?

— Спокойной ночи, Гарри, — Гермиона с беспокойством смотрела на осунувшееся за один вечер лицо друга.

Поттер зашел в спальню и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Потом подумал, что неплохо бы и подслушать друзей и, накинув мантию-невидимку, тихонько проскользнул обратно в гостиную, притаившись в уголке.

— Что же ему наговорил директор, что на Гарри лица нет? — Гермиона, задумавшись, терла переносицу.

 — Что-что, — буркнул Рон, — будто ты не знаешь этого старого козла, и почему Гарри такой слепой? Он что, не замечает, что директор им манипулирует?

— Рон, — укоризненно посмотрела Гермиона, — мы бы тоже ничего не замечали, если бы не подслушали его в Норе. Завтра же нужно будет все рассказать ему, пусть это и жестоко, но Гарри должен знать правду.

— Нужно, — согласно кивнул Рон рыжими лохмами, — еще и о Джинни не забыть предупредить. Мама совсем с ума сошла с этими деньгами и сестренку за собой утянула.

— Будем следить за Гарри и за Джинни, — решила Гермиона, — за Гарри, чтобы он никуда не влез, а за Джинни, чтобы не подлила ему той гадости, что дала твоя мама.

— Может, отобрать у нее зелье?

— Не поможет, а мы подставимся, — отрезала Гермиона, — хочешь, чтобы нам память стерли?

— Да, ты права, но Гарри мы все расскажем.

— Конечно расскажем, а теперь давай пойдем спать.

На этих словах Гарри метнулся в спальню и, схватив пижаму и полотенце, побежал в душ. Он стоял под теплыми струями и глупо улыбался, а из глаз катились слезы облегчения. Как же хорошо иметь таких друзей! Они для него ближе и дороже всех на свете. Вымывшись и надев пижаму, Гарри отправился спать. Будущее уже не казалось таким мрачным, как пару часов назад, ведь у него есть настоящие друзья.

Комментарий к глава 1 Прочитала все, что есть по этой заявке и решила предложить свою версию. Недовольные могут кинуть в меня тапком, довольные оставить отзыв)))

====== глава 2 ======

Комментарий к глава 2 В тексте есть пьяные высказывания Малфоя, большая просьба не исправлять, все пропущенные буквы и неправильные слова написаны именно так, как хотел автор;)

Для Волдеморта это лето было очень странным. После происшествия в Министерстве в нем словно что-то сдвинулось с мертвой точки, заставляя мыслить более четко и здраво, появились нормальные человеческие чувства и потребности, которые он уже успел подзабыть. Он стал более терпимым, уже не кидался пыточными проклятиями от плохого настроения и стал прислушиваться к Пожирателям. Что-то скреблось на задворках сознания, что-то очень важное, какая-то мысль, которая могла бы объяснить эти странности, но она не давала ухватить себя за хвост.

А еще у него появился нос. Он, конечно, был совсем не таким, каким Волдеморт его помнил с юности, но и змеиными щелями на лице не выглядел. Теперь он каждое утро придирчиво рассматривал себя в зеркале, ища изменения и находил. Мелкие, но очень важные. Например — руки. Сразу после возрождения его руки больше всего напоминали пауков — трупно-белых, с толстым брюшком и длинными узловатыми ногами-пальцами, жутко противных. Кто бы знал, как на самом деле Темный Лорд боялся пауков! До девчачьего визга и потемнения в глазах! И сколько раз он орал ночью до потери голоса от того, что принимал собственную конечность за огромного паука! И вот теперь его руки приобрели более человеческий вид — пальцы стали короче — почти нормальными, исчезла мертвенная бледность, и звериные когти изменились на крепкие ногти. Да и чешуя начала потихоньку сходить с тела, возвращая обычную кожу, а с ней и чувствительность.

Он никогда не был глупцом и умел делать правильные выводы: год не было никаких изменений, а после последней встречи с мальчишкой Поттером они внезапно появились, значит… Волдеморт провел огромное количество времени, просматривая в думосбросе свои воспоминания — и о Самайне, когда он убил Поттеров и неудачно кинул проклятие в маленького Гарри, и о «битве в министерстве», как ее окрестили журналисты. Он делал расчеты, чертил таблицы, сверялся с лунным календарем, астрологическими картами и древними фолиантами. В итоге у него появилась идея, которая не выдерживала никакой критики, но имела право на существование — видимо, в тот злосчастный Самайн он умудрился сделать из младшего Поттера крестраж. Проверить это не представлялось возможным, ведь Поттер не будет покорно стоять и ждать пока Темный Лорд применит к нему диагностические заклинания, а доверить это было некому… вернее — почти некому…

— Малфой-мэнор, — Волдеморт кинул дымолетного порошка и шагнул в зеленое пламя.

Его камин в Гонт-холле был напрямую соединен с кабинетом хозяина поместья, который в этот момент, сидя в кресле, надирался огневиски. Одна бутылка уже валялась пустой посреди комнаты, а вторую он прижимал к себе, как величайшее из сокровищ.

— Люциуссс, что празднуешшшш? — на самом деле Волдеморт мог говорить нормально, но ему нравилось доводить своих последователей до нервного тика змеиным шипением.

— Раз-звод, — пьяный Малфой даже не вздрогнул от голоса, а только посмотрел на Повелителя расфокусированным взглядом, кивнул на соседнее кресло и призвал второй бокал, предлагая присоединиться.