Уилл снова вышел за дверь. Но не ушел. Он еще долго сидел на крыльце и даже через закрытую дверь ему было слышно, как спустя некоторое время Алана убирала осколки стекла, временами всхлипывая. Когда порядок был наконец наведен, она упала на диван и дала волю слезам, прошептав сама себе: “Что же ты наделал, Уилл Грэм…” Он услышал ее рыдания и с трудом подавил желание снова постучать в дверь. Она все равно не впустит его. Несмотря на сказанное, Уилл действительно беспокоился о ней, но понимал, что Алана не примет сочувствие того, кто заставил ее нуждаться в нем.

========== Ничто не делает меня сильнее, чем твое хрупкое сердце. ==========

- Как проходит терапия? - поинтересовался Кроуфорд у Аланы при встрече.

Он обратил внимание на темные круги у нее под глазами, как будто Алана не спала всю ночь. Но что еще привлекло внимание Джека, так это прежняя решимость, которая сейчас без труда читалась в облике Аланы. Та самая решимость, с которой она защищала Грэма, когда все только началось. Но от кого ей защищать его теперь?

- Ничего особенного, Джек, - спокойно ответила Алана, однако за этим спокойствием стояли другие эмоции, которыми она явно не собиралась делиться. - Все, как я и ожидала. Ты же не думаешь, что я нарушу врачебную тайну и буду обсуждать с тобой каждый сеанс?

- Мне достаточно знать, что все в порядке, - ответил Кроуфорд. - С вами обоими.

- Те, у кого все в порядке, не ходят к психиатру, - с сарказмом заметила Алана. - И вряд ли сами становятся психиатрами. Уверена, ты уже в курсе всего, что Уилл счел нужным поведать мне.

- Он любит недоговаривать - тебе это прекрасно известно.

- Если он что-то недоговаривает, значит это не столь важно. Или касается только его самого.

- Или вас двоих, - Кроуфорд не оставлял попыток выяснить хоть что-то.

- Мы разберемся, Джек, - решительно прервала эти попытки Алана. - Мне пора.

Кроуфорд какое-то время смотрел ей вслед, размышляя о том, была ли это хорошая идея уговорить Алану стать психиатром Уилла. Конечно, Грэм - пациент не из легких. И, кажется, доктор Блум не зря противилась этой терапии. Она не пошла ей на пользу. А удалявшаяся Алана в этот момент почти верила в то, что только что говорила Кроуфорду.

Этот разговор состоялся через два дня после того самого вечера в доме Аланы. Эти два дня она и Уилл не виделись. Его, как ни странно, мучило чувство вины. Алану же терзали боль, ревность и стремление отплатить тем же. Все ее мысли были об Уилле, и это начало сводить ее с ума. Зато во всем этом был и положительный момент. Ей удалось перестать думать о Ганнибале. Почти. В конце концов, после долгих раздумий, Алана приняла решение. Если Уилл хочет причинять ей боль и таким образом мстить за связь с Ганнибалом - что же, пусть будет так! Но она больше не оставит его в одиночестве, позволив безумию завладеть его разумом, как это уже случилось однажды.

Уилл пришел на следующий сеанс вовремя, и в его взгляде она прочла немой вопрос. Так как она не произнесла ничего, кроме приветствия, он нарушил молчание первым.

- Ты все еще мой психиатр?

- Я же здесь, - казалось, удивилась вопросу Алана.

- Возможно, только для того, чтобы порекомендовать мне другого врача.

- Тебе не нужно было устраивать весь этот спектакль. Заставлять меня становиться твоим психиатром, только чтобы иметь возможность поделиться откровениями, которые я предпочла бы не знать.

Это было не совсем правдой. Алане причинили боль слова Уилла, но где-то в глубине души она понимала, что знать все ей действительно необходимо.

- Наш прошлый разговор расстроил тебя. Я сожалею.

- Мне уже лучше. Нужно было время, чтобы… подумать.

- И о чем ты думала?

- Тебе нужен не психиатр, Уилл.

- Значит, сейчас мы просто беседуем?

- И я готова выслушать все, что ты скажешь, если это тебе поможет.

Он взглянул на Алану с неподдельным интересом. Что она задумала? Она не сможет сделать больнее, чем ему уже было. Возможно, она разгадала его маневр, но это уже не имело значения, ведь все удалось. Его спектакль, как выразилась Алана, имел слишком много целей, и в некоторых из них Уилл не мог признаться даже самому себе. Кое-чего ему уже удалось достичь. Ее злость, ревность и обида, все это было предпочтительнее пустого безразличия к жизни, которое он без труда почувствовал при своем первом визите к ней. И его ревность вместе с желанием отомстить постепенно сходила на нет. Но время полной ясности еще не наступило.

- Узнаю прежнюю доктора Блум, - произнес Уилл.

- Тогда начнем. Ты продолжил близко общаться с Ганнибалом, зная, кем он является. Зачем?

- Хотел понять его.

- Тебе удалось?

- Удалось понять лишь то, что понять его невозможно.

- Ты отправил Мэттью Брауна убить Ганнибала. Знаешь, что сказал Ганнибал об этом?

- Полагаю, сейчас ты просветишь меня на этот счет.

- Он сказал, что это была не месть за смерть Беверли, а попытка предотвратить мою. Ты пытался защитить меня.

Беверли Катц. Алана не была на том месте преступления, оказалось достаточно того, что она слышала. То, что с ней сделали уже после смерти, было ужасно. Она невольно поежилась, вспомнив, что вскоре после этого, осталась у Ганнибала на ночь. Нет, он бы не причинил ей вреда. Ведь связь с ней в ту ночь понадобилась ему для обеспечения алиби. Как ни странно, осознание сего факта почти не причинило ей расстройства.

- Можешь не благодарить, - с сарказмом заметил Уилл.

- Даже если не брать во внимание этот инцидент, ты спас мне жизнь дважды. Так что да, я благодарна, что бы ты ни говорил.

Под вторым разом Алана подразумевала, что Уилл вызвал скорую, найдя ее на крыльце. Покинуть дом Ганнибала в тот вечер самостоятельно смог только сам Ганнибал. Остальных спасло лишь быстрое появление врачей. Кроме Эбигейл. Таков был его замысел.

- Я сделал то, что должен был.

Действия Уилла диктовались желанием исправить свои ошибки. Алана это прекрасно знала. Он пожал плечами, давая понять, что не хочет развивать эту тему. Тогда она продолжила предыдущую.

- Ты пытался устранить его чужими руками.

- На тот момент у меня не имелось других возможностей. Но с чего ты решила, что я не думал о том, чтобы самому убить его?

Вопрос Уилла заставил Алану замереть.

- Предположу, что одними мыслями дело не ограничилось.

- Я представлял себе это множество раз.

- Однако ты не сделал ничего подобного.

- Звучит так, словно ты разочарована во мне. Думаешь, я не пытался?

- Когда это было? - пораженно спросила Алана.

- Вскоре после того, как меня выпустили.

Разумеется, она помнила этот день, во всех подробностях. Как Уилл обрадовался, увидев своих собак. Как через несколько минут их разговора он изменился в лице, поняв, что она теперь с Ганнибалом. Алана тогда, признаться, слегка опасалась какой-либо вспышки ярости или сцены ревности от Уилла. Но не было ни того, ни другого. Он просто сразу же ушел в себя и скрылся в доме, бросив напоследок лишь, чтобы она держалась от Ганнибала подальше. Сейчас она понимала, что в тот момент Уилл просто не позволил чувствам, что вызвала в нем эта новость, прорваться наружу. Он так и не смог отплатить за предательство Ганнибалу. Но Уилл ничего не забыл, и теперь он был жесток, не щадя чувств Аланы.

- Я держал его на прицеле достаточно долго, чтобы он попытался меня обезвредить. Но Ганнибал не сделал этого.

- Тогда что же произошло?

- Он действует гораздо более тонкими методами. Ганнибал умело играл на моих сомнениях и интересах. Ведь всегда существовала крохотная вероятность того, что Потрошитель - не он. Мне требовалось получить абсолютно точный ответ, что он из себя представляет.

- Тем вечером сомнений не осталось ни у кого, - задумчиво произнесла Алана, мыслями вновь уносясь к страшным мгновениям осознания ею подлинной сущности Ганнибала. - Каким был твой план, Уилл?

- План? Его не было. Я хотел убедиться, что никто не пострадал.