***

Все хором читали стихи из книги. В пентаграмме заклубился дым.

- Кто вы такие что бы меня вызывать? Я вас раздавлю, и не помогут вам никакие пентаграммы. - грозно заговорил демон.

-Ты должен нам повиноваться! - воскликнула Женя.

-Вы жалкие людишки не вправе меня задерживать. Но так как я спешу, то всего лишь наложу на вас заклинание страсти. Вы будете ненасытны, и требовать все больше новых сексуальных партнёров пока не встретите свою любовь!

И демон пропал. А все ребята почувствовали непреодолимое томление, лишь Женя и Макс смотрели друг другу в глаза и не могли отвести взгляда.

***

Прошло много лет пока остальные парни встретили свою любовь, а Женя с Максов с тех пор не расставались. И никто из них больше не пытался играться с потусторонними силами и вызывать демонов, у них на всю жизнь отбил это желание демоняка с кокетливой кисточкой сердечком на хвосте.

♥ КАА

Пламя топки

'Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоpжетта

Вся жизнь моя вами как пеклом смердящим согрета

Покуда со мной вы клянусь

Моя спинка согрета'

Напевал старый черт, подбрасывая иссушенные плотской страстью женские тела в камин. Терпкий запах наслаждения растекался по кабинету.

-Можешь быть свободен, - Демон даже не посмотрел на слугу, не до него сейчас. Вдохновение, должно прийти вдохновение. Всегда приходило и сейчас придет. Эротические сцены всегда давались с трудом, требовался дополнительный стимул, дым страсти и разврата, развратные женщины хорошо горят, с приятным треском и одурманивающим ароматом.

'..Шел сто третий час утех, хвосты давно устали, и только рога еще могли доставлять удовольствие. Ее красные глаза пылали, даже Ад позавидовал бы такому огню...Все, он дал ей все, что мог и дальше чуть больше'.

Сойдет, в конечном счете не нетленку пишу, а простой кругоадовый романчик. Всё! Размещаю. Сейчас как пойдут восхищенные отзывы. Как начнут стонать демонессы, демоницы, демонодевицы. Великий Сердцехвост выдал очередной шедевр.

'О, я горю, что ты делаешь со мной, о великий!'

'Как же я хочу, чтоб и меня пронзил хвост наслаждения, чтоб твои рога проникли в меня, заставляя плавиться в адовом пламени'

Двести пятьдесят восхищенных комментариев за минуту. Бывало и больше. Но сегодня у него не было того приступа вдохновения, чтоб страничка запылала от возбуждения читательниц. Нормальная, крепкая постельная сцена.

'Серьезно? Рога? Боже, Сердцехвост, ты хоть представляешь где твои рога и где то, куда ты их запихивать собрался'.

Опять эта рыжая Ихертжену пламя баламутит. Всегда придирается. Но мои верные почитательницы тут же закидали хамку оскорблениями. Будет знать, как сомневаться в моих словах.

'Мельчаешь, Сердцехвост, мельчаешь. Помню, в былые времена утехи были по пятьсот часов, потом триста, а теперь только сто можешь. Давайте скинемся всем окопом ему на подъемные средства, а?'

'Эта сцена не требует большей продолжительности'

'Ну, импотенту видней'.

Что?!!!! Да что эта рыжая о себе думает! Что она обо мне думает!

Но за меня ответили мои верные поклонницы.

'...Он вынес ее из Райского чертога, в котором жестокие Ангелы обрекли ее на унизительную и долгую смерть. Он нес ее к себе. Вот и широкое ложе, она, еще ослабшая, но уже трепетная и желанная. Нежно провел по ее темной коже кончиком хвоста, она застонала, и попросила проникнут в нее, не смог ей отказать. Моя кисточка ласкала ее внутри, обжигая, возбуждая, свергая в пучину тартара.. Она кричала... Еще, еще, еще...'

Так, уже целых три минуты новый кусок, уже две тысячи пылких комментариев, а эта рыжая дура еще не отписалась. Может кусок не так хорош?

'Прости, ты серьезно? Ты только что этим хвостом дрался со всеми божьими тварями придуманными создателем, подметал им полы в Райских чертогах и теперь засунул его в нее. У тебя под рогами пустота, Сердцехвост. Кричать она может только одно ПОООООООООООДЫХАЮ и стонать тоже может только от этого. Это не экстаз, это предсмертные конвульсии. Ангельская пыль внутри, беее. Надо отписываться от этой странички'.

Мои верные почитатели тут же заклевали недостойную моей гениальной злости дамочку. А может вставить, что он предусмотрительно отряхнул пылающую кисточку, чтоб ни одна ангельская пылинка случайно не попала на ее темную кожу? Не, тогда все решат, что могут мне советовать. А мне никто советовать не может, даже мама.

Слова должны быть скупыми, хлесткими, оставлять место для фантазии.

-Еще дров!!!!!!

Старый черт уже знал, какие хозяину нужны дрова. Скупердяи, скряги, высохшие от собственной жадности, ломкие и быстро сгорающие. Петь о них не хотелось, да и дышать их едким дымом тоже, но творчество требует жертв. 'Но не моих легких'. Черт быстро сбежал из кабинета.

'..Ночь.. Удар... Упал... Поднялся... Боль... Удар... Смерть... Победил.. Она моя... Оооо... Ещёёёёё... Кричит она'

Восхищение, все дамы в экстазе, могут только стонать. Уже двадцать минут чистого восторга у читателей.

'Упал - отжался забыл, мне тут варящейся прапор подсказывает, что так правильней. Боже, какая скука. И зачем только читаю. Пошла помешаю прапора, чтоб сварился со всех сторон, с ним интересней'.

-Дрова!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Быстро!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

О, да хозяин сегодня в творческом припадке. В ход пошли злыдни, завистники и злопыхатели, он их чадят они собственной злобой, одно наслаждение вдыхать, но нельзя, весь дым хозяину, ему нужней. Он и так страдает, ночей не спит, века считает. Уполз старый черт в свою комнату.

'...Ты не достойна меня. Я исчадие ада, второй после Сатаны. А ты даже до пятого уровня мерзости недотягиваешь. Нам не по пути. Найди себе достойного. Кто оценит твои борщи, носки, и вареных прапоров (так, зачеркнул) человечков. Ты не достойна меня. И твои горячие слезы ничего не изменят. Уходи...'

Все рыдают. Все в восторге. Героиня чмо, Герой красавчик. Ресурс рухнул от восхищения. Придется ждать, когда починят, должен же знать, что она там написала.

'Всё, я поняла. Ты - баба. Писать так может только баба. Баба, у которой не было ни одного демона, и о хвосте с кисточкой она знает только из книжек по анатомии. Фу, нас обманывают. Сначала писал Демон, а потом продал псевдоним за серебрянники, и теперь нам пишет баба. Все, адью в бадью, пошла отсюда к Дырохвосту'.

Я - баба? Да как она смеет! Где тут личные сообщения. А вот.

-Я не баба!

-Докажи!

-Не баба я!

-Это уже читала. Докажи и покажи!

-И докажу, и покажу.

-Завтра, в пять, в Преисподней седьмой круг, бар 'Сто седьмой грешок на посошок'

-Как узнаю?

-По нику, баба.

-Я не баба.

-Докажи.

И докажу, и покажу. И хвост окольцованный покажу, и кисточку с пламенным сердцем, и член писательский покажу, ээээ, билет члена писАДистики покажу, да, блин, покажу бумажку, где написано, что я мужик, из этой, из демУрологии. И книжку подарю. И даже подпишу. 'Моей самой верной поучительнице, тьфу ты, почитательнице'.

Достал томик 'Пламя топки', только из издательства прислали, авторский том юбилейного миллионного переиздания, надписал, пришлепал бантик, упаковал, распаковал, отшлепал бантик, запаковал, пришлепал бантик. Давно ничего не дарил. Да и с почитательницами не встречался.

Табличку 'Ихертжену' увидел сразу, за табличкой сидела она, а может оно, длинный черный плащ скрывал тело, рыжие кудри-пружинки скрывали лицо. В руках книга, моя книга. 'Пламя топки' первое издание, раритет, редкость, старье, в примитивной черной обложке.

Вспомнились другие кудри, другие пружинки. Кроваво-красные до самых белых пяточек, что так беззащитны оказались перед острой бритвой. Воспоминание пробудило тоску и вдохновение.