— Нет, не я это предложила, — просто ответила блондинка.

Они стояли друг против друга. Их разделяла широкая гладь ковра. Расстояние было всего в несколько метров, но им казалось, что это целый океан. Океан упрямства Клауса.

— Ты можешь думать обо мне все, что хочешь. Думай, что я эгоист, но я не позволю тебе сделать это с собой, — просто сказал он. — Мы что-то придумаем. Я что-то придумаю, просто, — он на секунду замялся, — просто не делай этого.

Кэролайн устало откинула голову назад. Она закрыла лицо руками и потерла кожу, как будто хотела смыть с себя все, что происходит.

— Когда? — обессиленно спросила она. — Когда ты что-то придумаешь? Ты не знаешь, сколько это займет времени…

— Милая… — Клаус попытался сделать к ней шаг, но увидев в ее глазах слезы, замер на месте как вкопанный.

Она плакала.

Он ненавидел, когда она плакала.

— Может быть, к тому времени я окончательно сойду с ума, — проскулила она. — И что ты будешь делать тогда? Запрешь меня в доме, как собаку, как животное в клетке? Уж лучше быть как овощ и не чувствовать всего этого. А вдруг я еще кому-то наврежу? — в отчаянии вскрикнула она. — Вдруг это будет твой ребенок? Ты готов рискнуть Хоуп? — Ее глаза снова наполнились слезами. — Я не смогу себе этого простить.

— Я буду рядом с тобой, — тихо шепнул Клаус, осторожно подходя ближе. Он не мог смотреть, как она страдает. Это было невыносимо. От бессилия он хотел разгромить все вокруг. Так не должно было быть. С ней не должно было случиться этого. С кем угодно, только не с ней. — Я не позволю тебе наделать глупостей.

— Будешь сидеть со мной в четырех стенах? — По ее щеке скатилась слеза, когда она моргнула.

— Если потребуется, да. — Еще секунда, и он обнял ее.

Кэролайн вцепилась в него мертвой хваткой, утыкаясь носом в темно-серую хэнли, пытаясь запомнить его запах. Ведь она ощущает его в последний раз в ближайшее время.

— Не делай этого со мной, Клаус, — тихо, опустошенно попросила она. — Не дай мне снова превратиться в кровожадную стерву, которую заботит лишь кровь. Если я стану ею еще раз, я не переживу. Пожалуйста, не нужно!

— Я все исправлю…

Она оторвалась от него и скользнула пальцами по его небритой щеке. За последние сутки он не брился, и она была уверена, даже не пил кровь как следует. Он тоже был изможден.

— Я знаю, — уверенно прошептала она. — Я знаю это, поэтому я просто подожду, пока вы все исправите.

Клаус уткнулся лбом в ее лоб и коротко поцеловал.

— Не делай этого со мной, Кэролайн.

— Просто исправь все как можно быстрее, ладно? — с улыбкой попросила блондинка. — Ты же знаешь, как я не люблю ждать.

— Ты уже все решила, да?

— Угу, — промычала она сквозь слезы. — Давай не будем портить последние часы ссорами, ладно?

Она тихонько поцеловала его в щеку, оставляя на ней мокрый след, и высвободилась из его объятий.

Клаус смотрел на то, как она идет в ванную, и на секунду прикрыл глаза. Что он будет делать без нее? Первое, что он видел утром, и последнее, когда засыпал, было ее лицо. Голубые глаза и небольшая россыпь веснушек на носу и щеках. Розовые губы, которые он так любил целовать.

Она любила прижиматься к нему во сне. Бесцеремонно просовывала ногу между его, полностью захватывая власть над ним.

В первое время он часто просыпался от того, что ощущал что-то маленькое и твердое между своих лопаток. Но это всего лишь был ее маленький, аккуратный носик.

Она бесила его тем, что вмешивалась в его дела, но одновременно и окрыляла этим. Ведь он знал, что ей не безразлично то, что он делает. Не безразлична его жизнь.

Его дочь обожала ее. Иногда он даже ревновал Хоуп к ней, потому что, когда в комнате находилась Кэролайн, девочка переставала замечать все вокруг.

И вдруг он очень четко осознал, что любит ее. Он любил ее еще год назад, когда увидел, как она пьет кровь итальянца в темном переулке. Он любил ее, когда она, сумев простить его за тот ужасный поступок, что он совершил, бросила все и приехала к нему.

Он любил ее, и эта мысль не пугала его.

Она приносила облегчение.

***

Кэролайн почувствовала его, когда он подошел к ней сзади. Он двинулся руками вниз по ее плечам и телу, пока, наконец, не остановился на талии, немного сжимая ее и притягивая к себе.

— Примешь душ вместе со мной? — с улыбкой спросила она. — Если ты не против, конечно?

— Я приму с тобой даже ванну с вербеной, малышка, — прошептал он в ее волосы.

Она тихонько рассмеялась, прижимаясь к нему.

— Этого не потребуется.

Она сделала попытку высвободиться, но он прочно удержал ее на месте. Кэролайн почувствовала, как ее волосы шевелятся от его дыхания.

— Нет, нет, — тихая, нежная просьба. Кэролайн искренне сомневалась, что кто-либо из ее друзей подозревал, что Клаус был способен говорить таким тоном. — Давай постоим так еще немного.

Она расслабилась в его руках, откидывая голову на его плечо. Пара стояла так несколько минут, в полной тишине и гармонии, пока Кэролайн не почувствовала, как руки Клауса начинают выводить легкие круги на ее плоском животе. Постепенно одна ладонь поднялась к ее груди и легонько сжала.

С улыбкой она повернулась в его руках и поцеловала его. Легкий, короткий поцелуй. Ничего бешеного или животного, лишь простая нежность и только.

— Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты спрашиваешь у меня разрешение, — лукаво прошептала она в его губы.

Клаус усмехнулся. Его руки опустились ниже и сжали ее попку.

— Не знаю, хочешь ли ты этого сейчас, — неуверенно сказал он, и Кэролайн задохнулась от нежности.

Вот он. Великий и ужасный спрашивает у нее разрешение заняться сексом. Кто бы мог подумать? Но она знала, что в нем есть эта сторона. Забота, нежность, ласка. И все это только для нее одной. Господи, как же она будет скучать по этому. По нему.

— Я всегда тебя хочу. Ты же знаешь, — прошептала она. — А сейчас как никогда.

Клаус на секунду закрыл глаза. Все это до чертиков было похоже на прощальный секс, но ему было все равно. Он хотел ее в последний раз.

Почувствовать, как внутренние стенки сжимаются вокруг него. Как она царапает его спину. Как зарывается пальцами в его волосы, как тихонько выдыхает его имя прямо в губы.

Без слов он прижался к ней, выпуская стон разочарования из-за того, что между ними одежда.

Кэролайн ласково улыбнулась и все так же молча нащупала молнию на его джинсах и потянула вниз.

Его очевидная нужда и потребность в ней заставили ее белье в считанные секунды промокнуть. Кэролайн была в длинной шелковой сорочке, и Клаус легким движением стянул ее с нее, позволяя шелку упасть бесформенной кучей у ее ног.

При других обстоятельствах Кэролайн непременно сморщила бы носик и обязательно прочитала бы ему лекцию о том, что эта ночная рубашка стоит тысячу долларов и что нельзя так обращаться с вещами, но не сейчас. Сейчас ей было все равно. Вместо лекции она лишь собственноручно стянула свои трусики и бросила их куда-то в сторону.

— Мне нужно смыть это с себя, — с коротким вздохом сказала вампирша, прежде чем схватить его за руку и повести в душ.

Душевая кабина была огромной и могла бы вместить как минимум четырех человек. Отделанная мрамором цвета слоновой кости, с небольшой скамьей около одной из стенок. Двадцать различных режимов подачи воды и с совершенно бесполезной, по мнению Клауса, вещью, а именно встроенными динамиками. Но что Кэролайн могла сказать — она любила ко всему подходить основательно.

— Ты же не против Майкла Болтона, да? — лукаво спросила она. В подтверждение своих слов она обвила его шею руками и прижалась к его телу своим, также как и губами.

В этот момент его способность формировать последовательную мысль, так же как и структуру предложения, испарились. Она всегда делала это с ним. Заставляла забыть обо всем на свете.

Вода распылялась по всей кабине и нежно билась об их тела, делая их мокрыми и скользкими. Их руки блуждали друг по другу, находя эрогенные зоны, возбуждая.