одежду, сдувая волосы и кожу назад, создавая буферную зону вокруг ушей. Он сломает обе

ноги, если приземлиться на них, но не было времени, и расстояния… и не было даже причин

придумывать безопасное приземление …

Бах!

Он врезался в неожиданную толщу воды, его тело оказалось в безопасных объятиях

холодной, свежей жидкости. Но облегчение от того, что его бедра не вылезли через плечи,

было кратковременным. Пробитые током, перегретые мускулы мгновенно сжались разом, все

застыло, отсутствие жира в теле превратило его в якорь, а не буек.

Он неожиданно пошел ко дну и от шока успел набрать полные легкие воздуха, но

запаса кислорода хватит ненадолго. Ему нужно выбраться на поверхность.

Со скрюченными руками и всего одной подвижной ногой он забился, как он надеялся,

по направлению к верху. Отсутствовала всякая зрительная ориентация, не видно ничего

кроме черной бездны, которая поглотит его, если он себя не спасет.

Поверхность бассейна, пруда, озера, плевать… снова появилась с таким же

неожиданным, необъявленным сюрпризом, как и момент погружения в нее. Кашель и

попытка втянуть воздух – два взаимоисключающих себя действия, и ему пришлось заставить

свой базовый инстинкт выживания разобраться со спазматической реакцией диафрагмы.

Хлорка. Они были в бассейне.

Он стал тратить много времени на обдумывание этой мысли. Боль в заклинивших

мускулах была невыносимой, словно в его бедра, задницу и кишки вонзали кинжалы, и он

пошел ко дну раньше, чем успел перевести дыхание… а такой путь даже не обсуждался.

Иначе он умрет.

Сражаясь с импульсами своего тела, он с помощью разума пытался взять вверх над

нервной системой: сделав огромный глоток воздуха, он выбрасывал руки в стороны и вниз,

создавая искусственный поток, который нес его тело по поверхности воды. А потом он

перестал… блин… двигаться.

И позволил воздуху в груди превратиться в спасательный жилет, которого на нем не

было.

Но он не всплыл как по маслу. Его ноги продолжали тонуть, и ему периодически

приходилось взбрыкивать, чтобы оставаться на плаву, но лучше так, чем пойти ко дну и

утонуть.

Время от времени он выдыхал воздух и делал свежий вдох.

Крэйг не знал, как долго протянет в таком положении. Но придется выяснить в скором

времени.

Боже… боль в его сведенных мускулах превратилась в целую пытку, и чтобы

отвлечься от боли, Крэйг вспомнил тот помост. Братья были гениальны, решил он. Из жары в

этот холод? После электрического тока?

Смоделированные условия, гарантировавшие участнику именно то, что нужно:

сражение с естественными реакциями тела на определенные раздражители и внешнюю среду.

Что происходило с остальными? – задумался он.

Где была женщина?

Нет, не та, с которой он поднимался вверх… а другая? Пэрадайз?

Когда вода наполнила его уши, эффект напомнил светопреставление в спортзале,

звуки доходили до него с задержкой. Он слышал плеск воды, рядом с ними и вдалеке… кучу

криков и вздохи остальных в бассейне… эхо… должно быть, помещение достаточно большое

с относительно низким потолком и кучей плитки.

Выпустив воздух из легких, он мгновенно наполнил их…

… ожидая, что будет дальше.

Глава 8

– … двое на подходе. Время прибытия – четыре минуты. Расчистить вход и дальнюю

половину бассейна…

Нажав кнопку на проводе наушника, Бутч тихо ответил:

– Понял.

Обходя бассейн вдоль бортиков, он следил за кандидатами через тепловизионные

очки. Еще двое только что свалились сверху; оба всплыли на поверхность в позе мертвеца23,

поэтому сейчас были в норме и относительно тихими. Но случалось и по-другому. Ему с

Тором уже пришлось вытащить четверых, значит, в бассейне осталось всего трое мужчин и

новоприбывшая пара.Все были далеко от входной точки Б, находящейся справа. И хорошо.

Бутч посмотрел на часы. У всех, кто остался в спортзале, время истечет через шесть

минут. И все это дерьмо – прелюдия к тому, что он и его Братья называли Финальным

Пунктом… и последней остановкой станет солнце на рассвете, поэтому было жизненно

важно, чтобы кандидатам, которые пройдут через первые тесты, осталось достаточно

времени снаружи.

Клиника Дока Джейн и Мэнни постепенно заполнялась. Легкое рвотное на основе

трав более чем справилось со своей задачей, многих кандидаты загремели с разнообразными

порезами, ссадинами, растянутыми мускулами и ожогами. Две партии бессознательных уже

вывозили с территории, вскоре их станет больше.

В этом весь смысл меритократии24: происходящее очень быстро должно принять

серьезный оборот, потому что они с Ви не станут тратить время на тех, кто не в состоянии

пройти отборочный тур.– Моя очередь еще не настала? – раздался голос Лэсситера в

наушнике. – Я с самого рождения готовился к этому.

– Почему из всех живых существ именно тебе даровано бессмертие? – пробормотал

Ви.

– Потому что я шшшшикарен, – пропел ангел. – И я в твоей команде...

– Разбежался…

– … по воплощению мечты!

Голова Бутча загудела еще сильнее.

– Лэсс, захлопнись. Я не в состоянии выслушивать сейчас твои вопли.

24

– Это из «Гадкого Я»25, – прокомментировал ангел. Словно ему должно было

полегчать от этого.– Заткнись, – отрезал Ви.

– Заткнись. – Бутчу стоило великих усилий говорить тихо. – В зале у нас еще четыре

минуты. Я дам знать, когда ты сможешь…

– Между прочим, я здесь теряю воздух, – трещал Лэсситер. – Мой круг сдувается.

Ви чертыхнулся.

– Потому что он не больше нашего способен выносить твою компанию.

– Продолжишь в том же духе, и я решу, что эта неприязнь между нами – взаимная.

– Самое время, черт возьми.

Верно, Бутч не получал кайфа, вытаскивая из бассейна мокрых, охваченных паникой

сопляков… но, блин, он чертовски радовался тому, что не находился сейчас в задней части

здания с двумя старыми склочницами.

– Лэсс, сиди и не рыпайся, – сказал он. – Я буду на связи… и, Ви, ради всего святого,

выключи его микро…

– Эй! Стой! Что за нахрен, Ви…

Ииии воцарилась благословенная тишина.

Когда головная боль попыталась прошибить отверстие в его черепе, у Бутча возникло

великое желание снять очки и потереть глаза, но нельзя было выпускать кандидатов из поля

зрения ни на минуту. Последнее, что нужно их программе – кто-нибудь покалеченный или,

того хуже, мертвый.

К тому же, ему хватало отвлекающих факторов и с гарнитурой.

С Мариссой что-то происходило.

Видит Бог, в его человеческие дни он прожил достаточно времени, будучи ходячим

мертвецом, чтобы сейчас заметить ее оцепенелую озабоченность чем-то.

Проблема в том, что она не говорила ему ни слова. Каждый раз, когда он спрашивал,

что происходит и в порядке ли она, Марисса улыбалась и произносила стандартные

отговорки о навалившейся работе в «Убежище».

Без сомнений, правда, но так было всегда. А такой он ее видит впервые.

Может, им стоит взять выходной… и не только в плане работы. Особняк – прекрасное

место… внятный хавчик, а компания еще лучше. Проблема в том, что нет надежды на

уединение. Не считая возможности укрыться в спальне – в их случае, это была обувная

коробка в Яме, с тонкой дверью и тонкими стенами – ты никогда не был по-настоящему один.

Кто-то периодически нарушал границы без предупреждения, будь то персонал, Братья или их

пары.

Ирландскому католику из большой семьи, коим он являлся, это нравилось.

Обеспокоенный хеллрен в нем не разделял подобного энтузиазма.

Мне нужно на свидание, подумал он.

– Куда ты меня сводишь? – прошептал Ви ему на ухо.

Дерьмо, он сказал это вслух.

– Не тебя.

– Ауч. Ты разбиваешь мне сердце, – раздался писклявый ответ.