на половых досках медово-желтого цвета. Она также не чувствовала запаха крови… хотя

было полно других ароматов, совсем неприятных.

Но крови не было. И значит, это хорошо… правда?

– Ааааай! – закричала она, когда ее сотрясла раскаленная вспышка боли.

Все планы. Псу под хвост.

Боль в локте дестабилизировала ее, тело сложилось пополам, словно раскладной

столик, у которого выбили ножку… и, подобно чаше с фруктами на ранее ровной

22

поверхности, Пэйтон рухнул наземь, его конечности рассыпались в стороны, как яблоки

сорта Макинтош.

– О, Боже, – прохрипела Пэрадайз, схватившись за руку и потирая место, пораженное

током.

Она слишком близко подошла к тренажеру для грудных мышц. И оценив количество

оборудования, мимо которого ей еще предстояло пробраться, Пэрадайз подумала… Я не

смогу. Я не…

– Ты в состоянии встать? – спросила она.

Невербальный ответ Пэйтон не просто означал категорическое «нет», а выразительно

заявлял, что он все еще «при смерти».

Боже, неужели в его желудке осталось что-то еще?

– Я не могу это сделать, – простонала она, оглядываясь по сторонам и потирая локоть.

Когда ее глаза заметались по сторонам, Перадайз осознала, что ищет помощь, какой-

нибудь спасательный жилет или спасителя. Должен быть кто-то, к кому она может

обратиться…

Второй раз в жизни она взмолилась Деве-Летописеце, сжимая веки, пытаясь

подобрать нужные слова в раздражающем потоке фоновых звуков, запахов, образов и

бритвенно-острых всплесков адреналина в теле. Каким-то образом у нее получилось

попросить у божества послать ей кого-то, кто бы прекратил все это, позаботился о Пэйтоне,

спас остальных, помог всем выбраться из этого ада…

Перестань тратить время впустую, приказал внутренний голос.

Это была таким шоком, что она обернулась, ожидая обнаружить кого-то позади нее.

Пусто.

Может, это голос из колонок над головой?

Перестань тратить время впустую! Иди!

– Я не могу поднять его еще раз!

Придумай, как это сделать!

– Я не могу!

Ты должна, мать твою!

– Ладно, хорошо. Хорошо.

Она повторяла снова и снова, когда опять оседлала Пэйтона и снова закинула на себя.

Во второй раз подъем этой огромной туши оказался еще более нескоординированным, ее

тело потеряло твердость в местах, крайне нежелательных… но Пэйтон, казалось, набирался

сил, его руки уже цеплялись за ее бедра, держались за нее.

Ко времени, когда она прошла полосу препятствий, у нее заканчивались силы, и она

быстро прикинула расстояние до двери… и добавила побочные факторы, например,

насколько сильно деформировалось ее плечо под весом, и тот факт, что как назло ей так

сильно захотелось в туалет, казалось, словно в живот втыкали пики.

Перейдя на шаркающий галоп, ее ноги пересекали благословенно пустой пол, и чем

меньше она виляла из стороны в сторону, тем лучше для и ее тела, и для пассажира.

Секунду.

Дверь была закрыта.

Когда она приблизилась к пункту назначения, то нахмурилась, заставив свои глаза

сфокусироваться в мелькающем свете ламп. Дерьмо, дверь была закрыта. Но здесь же

стояла толпа народу всего пару минут назад?

Подойдя к панели, она позволила Пэйтона сползти с ее спины и едва ли одарила его

взглядом, когда парень растянулся на полу.

Что случилось с долбаной дверью?

Ручки нет. Петель тоже. Стеклянных элементов, которые можно разбить.

Обернувшись, она осмотрелась… Господи, примерно в тридцати футах висело два

каната. Толстые веревки казалось, устремлялись до самого потолка, и по ним взбирались два

человека на такой скорости, что ей захотелось плюхнуться на пол и достать белый флаг.

– Пэйтон? – сказала она, повернув голову так, чтобы наблюдать за подъемом пары. – Я

тебя туда не подниму.

Черт, она сомневалась, что сможет затащить даже свой вес по тем болтающимся

веревкам.

Куда эти двое делись? – гадала она, когда новобранцы исчезли из виду.

– Пэйтон, нам нужно будет…

Одна за другой, обе веревки упали на пол, грохот от падения толстых канатов был

слышен даже сквозь посторонний шум.

Куда эти двое исчезли?

Потирая глаза, ей хотелось кричать. Вместо этого она выдавила:

– Что, черт возьми, нам сейчас делать…

Поток свежего и холодного воздуха заставил ее вывернуть шею. Дверь снова

распахнулась, открывая непроницаемую тьму за собой.

Будто она поглотила вошедших туда новичков и сейчас была готова к новой порции.

Пэйтон с усилием поднялся на ноги, вытирая лицо трясущимися руками.

– Я могу идти.

– Слава Богу.

Он посмотрел на нее.

– Я твой должник.

– Давай сначала выясним, к чему нас приведет эта дверь.

– Мы будем держаться вместе. – Он предложил ей локоть с горящим взглядом…

словно они собирались войти в бальный зал, она – в шелковом платье, и он – в смокинге. – Я

тебя не оставлю.

Пэрадайз смотрела на него мгновение.

– Вместе.

Взяв его за руку, она не удивилась, когда он использовал ее в качестве источника

равновесия. Но все равно наблюдался существенный прогресс по сравнению с его рвотно-

коматозным состоянием.

Они одновременно шагнули вперед, дверной проем был достаточно широким, чтобы

уместить их обоих…

Дверь закрылась за ними, обрывая свет… она открыла рот, чтобы закричать, но потом

сдержала крик внутри. К ней вернулось то чувство, будто пол ускользал из-под ее ног, снова

преподавая урок о важности зрения для таких вещей как равновесие, ориентация и

положение тела в пространстве.

Пэйтон рядом с ней тяжело дышал.

Возникшие из ниоткуда грубые руки вцепились в ее волосы, дергая с силой. Она

закричала что было мочи, страх заставил ее биться, сопротивляться захвату.

– Пэрадайз!

Их разлучили, ей на голову что-то накинули и завязали вокруг шеи. Ее свалили наземь

и, связав ноги, поволокли по полу. Извиваясь как уж на сковородке, пытаясь пинаться,

дышать, сохранить хотя бы частичное спокойствие и попытаться подумать, Пэрадайз

казалось, будто она задыхается.

Ей казалось… будто она умирает.

***

Находясь наверху на лесах, Крэйг на горьком опыте узнал, что ему же лучше

сохранять равновесие… разряды тока, которые он славливал каждый раз, когда его руки

касались чего-то металлического, заставляли сердце биться быстрее и прерывали все мысли

на пару секунд, а это непозволительная роскошь.

И, разумеется, эта гребаная платформа была старчески рахитичной, качалась из

стороны в сторону, словно кто-то размахивал ею, как бейсбольной битой.

– Подстройся под мой ритм! – крикнул он Ново. – Иди по моим следам!

Сильные руки вцепились в его талию.

– Я держу тебя!

Они шли быстро, но соблюдая осторожность, покачиваясь из стороны в сторону, он

покрылся потом от жара ламп и груды тел под ними. Вытягивая руки, Крэйг создавал

противовес для себя и Ново, и даже начал увеличивать темп, направляясь одному Богу

известно куда…

Внезапно леса стали недвижимыми как скала, и это плохие новости. То, что сработало

на нестабильной поверхности, не прокатило на стабильной, и они оба налетели на серию

электрических зарядов, накренились и врезались в друг друга, а потом снова ударились о

металлические крепления, только чтобы опять поцеловаться с током. Мускулы сжимались и

отказывались расслабляться, конечности не подчинялись командам мозга.

– Дерьмо! – рявкнул Крэйг, пытаясь остановить реакцию тела на раздражитель.

– Что за хрень! – прокричала Ново.

Или что-то в этом духе.

Воздух.

В следующее мгновение он упал с края, которого он не видел, и оказался в свободном

полете, крича, что было воздуха в легких. Мимо него проносился ветер, распахивая его