Литмир - Электронная Библиотека

Киарана спрыгнула с повозки и подсадила в седло к Джелайне старшего сына.

— Возьмите его, миледи. Мы уйдем в лес с остальными.

— Куда суешь, глупая?! — всплеснула руками Даина. — Если уцелеют, вернутся. А если догонят? Как им отбиваться с трехлетним дитем?

— В лес, скорее в лес! — прикрикнул на них Бенвор. Скачущие впереди всадники карателей уже были хорошо видны вдалеке.

— Быстрее! — звала Джелайна. Лошадь под ней нетерпеливо переступала ногами. Олквин медлил, поджидая, пока на опушке скроются из виду последние женщины с узлами и детишками. Платусс отчаянно махал руками и, надрывно кашляя, что-то выкрикивал севшим от волнения голосом.

— Милорд, уходите! — взвыл часовой. — Они и так уже вас заметили! Пропадете ведь!

Крестьяне, недавно сбежавшиеся в город, толпой валили наружу. Капитан вскочил в седло и окинул взглядом всех собравшихся у ворот людей. Отец Паритэн, шевеля губами, размашисто крестил уезжающих господ.

Такими они и запомнились Бенвору. Закатное солнце сквозь голые макушки деревьев окрасило старый частокол розовато-золотыми полосами, и такие же блики лежали на встревоженных лицах и на вытоптанном, подтаявшем снегу. Отвернувшись, юноша пришпорил коня и поскакал следом за постоянно оглядывающейся Джелайной.

А потом все будто понеслось стремительными прыжками. Конь под Бенвором жалобно заржал и сунулся мордой в снег. Падая, капитан успел заметить стрелу, торчащую из его загривка. Слегка оглушенный ударом о землю, Олквин не сразу высвободил придавленную ногу, а потом по земле ощутил глухой гул от десятков копыт. Джелайна вернулась к нему и перегнулась из седла.

— Давай руку.

— Уходи одна! — велел ей Бенвор. — Вдвоем мы далеко не ускачем.

— И бросить тебя? Еще чего! — оскалилась она. — Руку!

— Беги! — приказал он. — Это не твоя война. Кому сказал?! — Олквин ударил ее лошадь ладонью, но Джелайна тут же натянула поводья. В луку седла впилась еще одна стрела. Бенвор машинально пригнулся, прячась за тушей убитого коня. Топот копыт раздавался уже совсем рядом. Джелайна выхватила саблю и выскочила навстречу вражеским всадникам. Похоже, те сперва не приняли женщину за настоящего противника, но когда спохватились, было поздно. Она не стала кидаться на каждого в отдельности, а просто рассекала на скаку шеи некоторых лошадей. Бенвор схватился с пешими врагами на земле. Краем глаза он заметил, что Джелайна тоже лишилась коня, но до того успела с седла порубить четверых. С остальными они разделались на пару.

Пехота приближалась. Теперь, после их неудачного бегства, уже не имело значения, откроют ворота или нет. Город будет наказан в любом случае. Крестьяне уже поняли, к чему все идет, и тоже со всех ног бежали к лесу.

— Все, нам теперь не дадут уйти, — сказал Бенвор. — Возвращаемся внутрь.

— Придется, — вздохнула Джелайна.

Бангийская пехота и впрямь оказалась очень быстроногой. Когда Олквинов впустили в город и закрыли ворота, в передовом вражеском отряде уже можно было рассмотреть каждое лицо. Отряд Кламписа получил назад оружие и присоединился к защитникам Сентина. Люди полезли на стены, занимая свои места у бойниц на стрелковых башнях и в проемах частокола. Бенвор велел Джелайне тоже надеть кольчугу — позади вражеской пехоты топали отряды лучников, так что риску теперь подвергались все в городе.

На какое-то время Олквин потерял жену из виду. Но вскоре она сама нашла его и сообщила:

— Сбоку частокола есть секретный лаз. Пока врагов с той стороны нет, мы можем попробовать удрать из города тайком. Я захватила беленые холсты, укроемся ими, и нас будет трудно заметить на снегу.

— И бросить всех остальных умирать? — с упреком возразил капитан.

— Да плевать я хотела на всех остальных! — взвилась она. — Им все одно грозила расправа, неужели не ясно?

Бенвор колебался. На счету был каждый защитник, хотя и так очевидно — Сентин ни за что не устоит.

— Ты уже пожалел одного идиота, — уговаривала Джелайна. — Себя пожалей.

Бангийцы выстроились на небольшом отдалении и, прикрываясь щитами-мантелетами, стали подбираться ближе. Сентинцы начали обстрел.

— Идем, — вцепилась в мужа Джелайна. — Время уходит.

Лаз действительно выходил на пустое поле — все нападающие пока осаждали только ворота. Сразу за рвом начиналась свалка всякого мусора и не сожженных отходов после починки крепости. Осторожно перешагивая через обломки бревен, Бенвор высунулся проверить, нет ли поблизости врагов.

— Но бежать теперь придется пешими, — предупредил он Джелайну. — А ночью может ударить мороз.

— Да я лучше замерзну в лесу, чем дамся живой этим вонючим гадам, — зло фыркнула она и хлопнула по своей старенькой котомке. — Если прорвемся, у меня с собой все необходимое.

Тянуть до сумерек было невозможно, пришлось бежать сейчас. Стены кое-где уже были подожжены стрелами с горящей паклей. Трещали под натиском тарана старые ворота — обреченный городок медленно, но верно сдавал позиции.

Им удалось пробраться незамеченными почти до самой огибавшей крепость дороги, как позади раздался свист. Солнце уже коснулось земли, и длинные, стелящиеся по снегу тени, словно отчетливые указатели, выдали их врагам.

Судя по всему, бангийцы никого не собирались оставлять в живых. В сторону беглецов устремились несколько мечников. Бенвор схватил Джелайну за руку и потащил обратно.

Быстро протиснуться назад сквозь засеки, ощетинившиеся наружу острыми занозистыми шипами, уже не получилось. Пришлось принимать бой. Наверное, никогда еще Олквин не дрался так яростно, как сегодня, спина к спине с женой. Работая сразу двумя саблями, она как-то ухитрялась прикрывать его с трех сторон одновременно. Рядом с ней силы казались неиссякаемыми — знакомое тепло не переставало напоминать о себе даже в эти напряженные минуты. Бенвор опомнился только когда вокруг них полегли все полтора десятка врагов. Сейчас, в запале, у него было такое чувство, будто вдвоем они запросто смогут прорваться через всю бангийскую армию.

— Адреналинчик, мать его, — выдохнула Джелайна. На ее скуле расплывался свежий синяк. Сплюнув кровью на снег, она пожаловалась: — Зуб выбили, скоты недоделанные.

Не успели они отдышаться, как снова пришлось удирать. От ворот в их сторону бежали несколько лучников. В землю у ног Бенвора ударила стрела с граненым наконечником — такие легко пробивали любую кольчугу.

— Нужно за что-нибудь спрятаться, — капитан стал оглядываться в поисках укрытия. Джелайна подняла со свалки какую-то старую дверь и выставила ее перед собой, закрывая от стрел себя и мужа. Импровизированный щит вздрагивал и гудел от хлестких ударов, но к счастью, ни один противокольчужный наконечник не мог пробить его насквозь. Бенвор схватил обломок бревна и принялся крушить им острые жерди, расчищая дорогу к лазу. Джелайна вцепилась в поперечные рейки двери, практически взвалив ее на себя, и медленно семенила следом.

До спасительной лазейки оставалось совсем немного, когда стрельба вдруг прекратилась. Бенвор осторожно выглянул и тут же спрятался. Лучники быстро отходили назад. Насторожившись, капитан выглянул снова — и похолодел. За время лучной стрельбы бангийцы собрали массивный прострел, уже заряжаемый коротким копьем.

— Скорее! — завопил он и одним ударом выломал последние жерди. — Бросай, это уже не поможет!

Бывает так, что перед лицом сильной опасности голова принимается работать как бы отдельно от тела. Вот и сейчас, Бенвору начало казаться, что время замедлилось. Все окружающее словно плыло во сне, но при этом каждая мелочь отчетливо врезалась в сознание. Вот Джелайна спрыгнула за ним в ров, поскользнулась на покрытом водой льду, потеряла равновесие и упала на четвереньки. Уже бесполезный «щит» ударил ее по спине и теперь не давал подняться. С трудом выпрямившись, Джелайна оттолкнула дверь от себя. Та на секунду зависла в вертикальном положении, а потом стала медленно заваливаться назад. До спасения оставалось каких-то десять шагов, но драгоценные секунды были потеряны.

110
{"b":"568309","o":1}