27. В то же время легат Г. Фабий привел к покорности несколько племен, взял у них заложников и из писем Каниния узнал о том, что происходит в земле Пиктонов; вследствие этого он пошел на помощь Канинию. Узнав о приближении Фабия, Думнак видел невозможность в одно и то же время держать в страхе осажденных и сопротивляться Римлянам, поэтому немедленно отступил со своими войсками, но счел бы себя в безопасности только в том случае, если бы успел переправить свои войска через реку Лигер, через которую по ее значительности был мост. Фабий, хотя еще не видал неприятеля и не успел соединиться с Канинием, но, основываясь на показаниях людей, хорошо знавших местность, догадался, куда неприятель в страхе направит свое движение. Вследствие этого он двинулся с войском к тому же мосту, отдав приказание коннице идти впереди легионов настолько, чтобы она всегда могла в случае нужды без утомления коней иметь убежище в одном и том же лагере с пехотой. Наша конница, двигаясь вперед сообразно данному ей наставлению, нагнала войско Думнака и, напав на неприятеля бегущего, смятенного ужасом и обремененного поклажей, многих перебила и получила богатую добычу. Таким образом, сделав блистательное дело, наша конница отступила в лагерь.
28. В следующую ночь Фабий послал вперед конницу с приказанием завязать сражение и стараться замедлить движение неприятельской армии, пока он сам не подойдет с главным войском. Следуя наставлениям Фабия, префект конницы Кв. Аттий Вар, отличавшийся редким мужеством и благоразумием, одну часть конницы отрядами расположил на выгодных местах, а с другой частью завязал сражение. Неприятельская конница смело ударила на нашу, опираясь на следовавшую за ней пехоту, а пешие, развернув свой фронт, во всех пунктах поддерживали свою конницу. Сражение было весьма упорным: наши, презирая еще накануне побежденного ими неприятеля и зная, что с часу на час должны подойти легионы, упорно сражались с неприятельской пехотой, не желая подвергнуться позору отступления и стараясь быть обязанными победой только себе. Неприятель же, полагая иметь дело со всеми нашими силами, как он испытал накануне, думал получить случай истребить нашу конницу.
Супружеская чета. Надгробная стела. Середина I в. до н. э.
29. Некоторое время бой был самый упорный, и Думнак уже готов был ввести в дело на помощь своей коннице всю пехоту, как вдруг ряды легионов показались в виду неприятеля. Это зрелище поразило ужасом его пешие и конные полки и распространило смятение в его обозе, и вскоре все представило картину беспорядочного бегства. Наша конница, видя конец упорного сражения и сопротивления со стороны неприятеля, в торжестве победы испустила радостные клики и пустилась в погоню за бегущими, гнала их, сколько позволили силы коней, и убивала, пока не утомились руки всадников. Было убито более 12 000 неприятелей, отчасти вооруженных, отчасти бросивших от страха оружие, и весь обоз неприятеля достался в наши руки.
30. Вскоре узнали, что при этом поражении Сенон Драппет (он в самом же начале восстания Галлии собрал вокруг себя шайку негодяев разного рода, рабов, бежавших от своих господ, изгнанников разных племен, разбойников и отбивал с ними обозы Римлян), собрав тысяч пять беглецов, бросился с ними к стороне Провинции. Соучастником его умысла был Кадурк Луктерий (из предыдущей книги видно, что в начале восстания Галлии он замышлял сделать нападение на Провинцию). Легат Каниний с двумя легионами устремился за ними в погоню, дабы не допустить шайку негодяев внести страх или опустошение в Провинцию и тем бросить тень на славу Римского оружия.
31. Г. Фабий с остальным войском отправился в землю Карнутов и прочих племен, силы которых были сокрушены в сражении с Думнаком. Он основательно полагал, что в настоящее время вследствие недавнего поражения они будут уступчивее; а оправившись со временем, они могут снова внять советам Думнака. В этом случае счастье удивительно благоприятствовало Фабию в усмирении племен. Даже Карнуты, уже неоднократно побежденные, но ни разу еще не просившие мира, изъявили покорность и дали заложников. Прочие племена, находящиеся на дальнем конце Галлии, близ Океана, носящие название Арморических, следуя примеру Карнутов, при приближении Фабия и легионов немедленно изъявили готовность исполнить все его приказания. Думнак, изгнанный из отечества и вынужденный скрываться в одиночестве, бежал в самые отдаленные места Галлии.
32. Между тем Драппет и Луктерий, узнав, что Каниний с легионами идет вслед за ними, не решились идти в Провинцию на явную гибель, имея по пятам за собой Римское войско; они также видели невозможность далее безнаказанно производить свои набеги и грабежи; вследствие этого они остановились в земле Кадурков. Здесь Луктерий, пользуясь влиянием, какое он имел во времена благоденствия на своих соотечественников, и вообще благосклонностью, с какой Галлы смотрят всегда на зачинщика войны, занял своими и Луктериевыми войсками город Укселлодун, находившийся прежде под его покровительством. Город этот хорошо укреплен от природы; жители его пристали к стороне Луктерия.
33. Поспешно подошедший туда Г. Каниний увидел, что город защищен со всех сторон такими крутыми скалами, что даже если бы и никто его не защищал, то и в таком случае вооруженным воинам трудно подойти к нему. Находившиеся же в городе Галлы имели при себе такие большие обозы, что если бы они вздумали спастись тайным бегством вместе с ними, то не только конница смогла бы их настичь, но им невозможно было бы уйти и от легионов. Разделив свои когорты на три части, Каниний разбил три лагеря на самой возвышенной местности; от них он мало-помалу, сколько позволяли силы войска, стал проводить вал вокруг города.
34. Заметив это, горожане вспомнили о несчастной судьбе гарнизона Алезии и стали бояться бедствий такой же осады. Луктерий, который на себе испытал их, внушал жителям города необходимость запастись хлебом. Итак, с общего совета положено: Луктерию, оставив часть войска в городе, отправиться с прочими налегке для привоза хлеба. Когда этот совет был принят, то в следующую же ночь Драппет и Луктерий вывели войска из города, оставив в нем две тысячи вооруженных воинов. В короткое время Луктерий и Драппет собрали в земле Кадурков множество хлеба; одни добровольно им его доставляли, а другие и хотели бы отказать, да не смели; несколько раз ночью они даже совершали нападения на наши укрепления. Каниний медлил окружать город осадными работами, опасаясь или не быть в состоянии везде прикрывать их, или боясь ослабить войско раздроблением его по разным местам.
35. Собрав большое количество хлеба, Драппет и Луктерий остановились от города не далее как в 10 милях и оттуда намеревались мало-помалу ввезти хлеб в город. Они разделили между собой занятия: Драппет с частью войск остался прикрывать лагерь, а Луктерий повел в город обоз с хлебом. Расставив вооруженные отряды, Луктерий около 10 часа ночи отправился с обозом к городу по узким дорогам, шедшим по лесу. Услыхав шум, стража нашего лагеря узнала через разъезды о том, что происходило. Каниний, получив об этом донесение, собрал вооруженные когорты из ближайших укреплений и на рассвете поспешно ударил на провожатых обоза. Не ожидая нападения, они искали спасения в отступлении к своим вооруженным отрядам. Наши с таким жаром напали на вооруженных неприятелей, что никого не брали в плен. Луктерий ушел с немногими воинами, но не в лагерь.
36. После этого счастливого события Каниний услыхал от пеших, что часть неприятельских войск под начальством Драппета находится в лагере на расстоянии не более 12 миль. Удостоверяясь от многих в истине этого известия, Каниний не без основания полагал, что неприятеля теперь нетрудно победить, уже обратив в бегство одного его вождя. Весьма благоприятным в этом случае обстоятельством было то, что из беглецов ни один не явился в лагерь дать знать Драппету о случившемся поражении. Не видя никакой опасности попытать счастья, Каниний послал вперед к неприятельскому лагерю всю конницу и пеших Германцев, отличающихся неимоверной быстротой движения, а сам, распределив один легион по трем лагерям, с другим пошел в поход налегке. Приблизившись к неприятелю, Каниний узнал от своих передовых разъездов, что лагерь неприятеля, как это обыкновенно бывает у Галлов, находится не на высоте, а на покатости к реке. Германцы и наши всадники внезапно ударили на неприятеля, не ожидавшего нападения, и начали сражение. Узнав об этом, Каниний двинулся с легионом под оружием в боевом порядке. Вдруг по данному знаку Римляне со всех сторон заняли высоты. Германцы и всадники, видя значки легионов, сражались с большим жаром. Когорты наши дружно устремились на врага: Галлы были почти все или перебиты, или взяты в плен; добыча же была захвачена огромная. В числе пленных находился и сам Драппет.
