42. Цезарь, возвратясь, будучи хорошо знаком со случайностями войны, сильно пенял за то, что когорты были высланы из лагеря; он говорил, что им ни в коем случае не надлежало покидать свой пост, а быть готовыми на всякий случай, как и доказало неожиданное нападение неприятеля. Но счастье еще более нам благоприятствовало, отвратив врагов, уже имевших почти в своей власти наши окопы и лагерные ворота. Во всех этих событиях всего удивительнее то, что Германцы, переправившись через Рейн с целью опустошить земли Амбиорикса, нечаянно напали на Римский лагерь и оказали тем величайшую услугу Амбиориксу.

43. Цезарь снова отправился опустошать неприятельскую землю; собрав множество соседних жителей, он разослал их во все стороны. Все деревни и строения, какие только попадались, были преданы огню; со всех сторон тащили награбленное. Хлеб не только тратился на прокормление огромного количества людей и лошадей, но и погибал от позднего времени года и дождей, так что если бы кто из жителей и спасся, где-нибудь скрывшись, то и после удаления нашего войска должен был бы погибнуть от голода. Так как конница наша была разделена на многочисленные отряды, нередко случалось, что захваченные ею пленники показывали, что только что видели Амбиорикса, и уверяли, что он еще не совсем исчез из виду. Впрочем, несмотря на все старание наших воинов и желание услужить Цезарю и почти невероятные и свыше их сил труды, однако всегда Амбиорикс ускользал в ту минуту, когда наши уже полагали иметь его в своей власти. Он уходил, пользуясь оврагами и лесами, и в течение ночи бывал уже далеко, совсем на другом конце страны; его сопровождали только четыре всадника, которым он решился вверить свою жизнь.

44. Опустошив таким образом неприятельскую страну, Цезарь привел войско в Дурокорт Ремов[15], и, назначив в этом месте Галльский сейм, он на нем произвел следствие о заговоре Сенонов и Карнутов. Аккон был уличен как виновник этого умысла, над ним произнесли строгий приговор, и он был казнен смертью по обычаю предков. Некоторые из виновных, опасаясь суда, бежали; было воспрещено давать им воду и огонь. Цезарь поставил на зимних квартирах два легиона в земле Тревиров, два в земле Лингонов, остальные пять – в Агендике[16], в области Сенонов. Приняв меры к обеспечению войска продовольствием, Цезарь отправился по обычаю в Италию для участия в народных собраниях.

1. Усмирив Галлию, Цезарь, как и предполагал, отправился в Италию для участия в народных собраниях. Там он услыхал об убийстве П. Клодия и, узнав из сенатского декрета, что вся молодежь Италии замышляет заговор, распорядился произвести набор во всей Провинции. Такое положение дел вскоре стало известно в Трансальпинской Галлии. Галлы присоединили к этому еще ложный слух (имевший, по их мнению, основание), что волнения в Риме задержали Цезаря и что при таких смутах ему невозможно возвратиться к войску. Думая воспользоваться такими обстоятельствами, Галлы, постоянно с прискорбием снося Римское владычество, стали смелее и решительнее замышлять войну. Галльские старейшины собирались на совещания в лесах и уединенных местах и сетовали о смерти Аккона; они говорят друг другу, что тот же жребий может ожидать и их; оплакивают участь, постигшую всю Галлию; не щадят ни обещаний, ни наград для тех, кто будет зачинщиком войны и личной опасностью искупит вольность всей Галлии. Они признали, что общее усилие надо употребить на то, чтобы не допустить Цезаря до армии прежде, чем осуществятся их тайные намерения. Они полагали достигнуть этого без труда, рассчитывая, что ни легионы без главного полководца не решатся выйти с зимних квартир, ни Цезарь, не подвергаясь опасности, не может их достигнуть. Одним словом, Галлы хотели лучше погибнуть с оружием в руках, чем утратить и вольность, и древнюю воинскую славу, завещанную им предками.

2. Когда об этом шла речь, Карнуты вызвались для общей пользы подвергнуться опасности и первыми начать войну. Но так как в то время невозможно уже было обеспечить себя взятием и дачей заложников без того, чтобы их замысел не открылся, то они просят их общий союз скрепить клятвой на военных значках и оружии (этот священный обряд у них считается величайшей важности) в предупреждение того, чтобы, когда они начнут войну, прочие племена их не оставили. Карнуты были осыпаны похвалами от своих соотечественников; взаимный союз скрепили общими клятвами всех присутствовавших, назначили время для открытия военных действий, и тем окончилось совещание.

3. В назначенный день Карнуты под предводительством Котуата и Конетодуна, готовых на все людей, по данному сигналу устремились в Генаб[17]. Римские граждане, находившиеся там для торговли, и в их числе Г. Фузий Цита, один из известных Римских всадников, которому Цезарь поручил снабжение наших войск провиантом, были перебиты, а их имущество разграблено. Известие об этом событии быстро разнеслось по всей Галлии (в случае какого-либо важного и значительного происшествия Галлы кличут клич по всей своей стране одни другим, что случилось и в этот раз). Таким образом, события Генабские при восходе солнца стали уже известны в земле Арвернов прежде, чем окончилась первая стража ночи; а расстояние от одного места до другого – около 160 миль.

4. По примеру Карнутов Арверн Верцингеторикс, сын Целтилла, пользовавшийся, несмотря на свою молодость, огромным влиянием у своих соотечественников (его отец имел права старейшинства во всей Галлии и был убит своими согражданами за стремление сделаться царем), собрал приверженных к себе людей и легко воспламенил их. Узнав о его намерении, все устремились к оружию. Гобанитион, его дядя, и прочие старейшины народа не разделяли образа мыслей Верцингеторикса и считали его намерение безрассудным; они изгнали его из города Герговии[18]. Он не отказался от своего умысла, а собирал около себя шайку людей беглых и нуждающихся. С этими силами он убедил некоторых из своих соотечественников взяться за оружие в защиту общего дела их независимости. Составив таким образом многочисленное войско, он изгнал из города своих недоброжелателей, столь недавно выгнавших оттуда его самого. Он получил от своих приверженцев наименование царя и разослал во все стороны посольства, убеждая Галльские племена оставаться верными общему союзу. В короткое время примкнули к нему Пиктоны, Сеноны, Паризии, Кадурки, Туроны, Авлерки, Лемовики, Анды и прочие племена, земли которых доходят до Океана. Главное начальство с общего согласия вверено Верцингеториксу; пользуясь этой властью, он немедленно предписал всем этим племенам выставить заложников и в самом скором времени привести известное количество воинов; он назначил, сколько какое племя должно изготовить у себя оружия и к какому времени; главное внимание он обратил на конницу. К усиленной деятельности он присоединил великую строгость; колеблющихся в верности устрашал строгими казнями: за большое преступление предавал смерти огнем или другой мучительной. За менее важную вину он приказывает отрубать уши или выкалывать один глаз и в таком виде отправлять виновных домой, чтобы они служили примером для остальных и чтобы страхом большего наказания удержать других от подобных действий.

5. Благодаря такой строгости в короткое время собрав значительное войско, Верцингеторикс отправил Кадурка Луктерия, человека в высшей степени смелого, с частью войск в землю Рутенов, а сам отправился к Битуригам. Узнав о его приближении, те отправили к Эдуям, под покровительством коих они находились, послов с просьбой о помощи, чтобы быть в состоянии удержать натиск неприятеля. Эдуи по совету легатов, оставленных Цезарем при войске, отправили на помощь Битуригам пешие и конные войска. Они пришли к реке Лигеру, составляющей границу между землями Битуригов и Эдуев, постояли там несколько дней, не решились перейти через реку и донесли нашим легатам, что вынуждены были возвратиться вследствие вероломства Битуригов: они узнали, что якобы те замышляли при их переправе через реку ударить с одной стороны, а Арверны должны были окружить их с другой. Правду ли они сказали легатам или коварно выдумали, трудно решить за недостатком доказательств. Битуриги, узнав о возвращении шедших к ним войск, немедленно присоединились к Арвернам.