Морские контрразведчики в районах дислокации соединений и частей КБФ вели активную работу по выявлению агентов противника среди местного населения. В основном среди задержанных в тот период агентов немецкой разведки были лица из числа гражданского окружения флота в Прибалтике. При этом контрразведчики арестовали несколько человек с довоенным «послужным списком».
Перекрытие каналов проникновения агентуры противника на особо опасные и уязвимые объекты (в штабах и узлах связи КБФ).
С июня по декабрь 1941 г., по приблизительным данным (точной статистики за этот период не сохранилось), флотскими контрразведчиками было арестовано до 40 немецких агентов, задержанных в основном на территории Прибалтийских республик.
По данным морской контрразведки, германские спецслужбы для внедрения своих агентов на объекты КБФ активно вербовали советских военнослужащих и членов их семей, оказавшихся на временно оккупированной территории, в окружении, в плену. Военнослужащие из этих категорий находились под пристальным вниманием сотрудников советской контрразведки, велось их оперативное изучение и проверка, в случае получения данных о связях с германской разведкой возбуждались уголовные дела и материалы передавались для рассмотрения в военные трибуналы.
Так, контрразведчики КБФ вели проверку офицера штаба флота СЯМ, который, по оперативным данным, летом 1941 г., после того как германские части заняли Либаву, оставался в городе с семьей. Через несколько дней, когда линия фронта значительно отодвинулась от города, СЯМ ушел из Либавы, оставив там семью, перешел линию фронта и прибыл в свою часть. Изучение СЯМ велось в направлении выявления его возможной связи с германской разведкой и сбора информации в интересах противника, причин оставления в оккупированном городе своей семьи, проверялись его связи накануне войны с лицами немецкой национальности. В процессе проверки СЯМ его контактов с представителями германской разведки не было установлено, в то же время контрразведчики отмечали, что он «настроен антисоветски и систематически ведет пораженческую пропаганду». В материалах приводились высказывания СЯМ о том, что население СССР двадцать пять лет мучилось, так как в стране не было порядка, эффективного государственного управления, создана обстановка, когда «все друг друга обманывали». В связи с отступлением частей Красной армии СЯМ отмечал, что командование только руки поднимает, а руководить не умеет. Говоря о положении на фронтах, СЯМ говорил, что если Россия и выйдет победительницей над Германией, то от этого лучше не будет. Россия останется голая и разрушенная, и Англия с Америкой продиктуют ей свои условия торговли, а демократических и политических прав не дадут. Проверка СЯМ продолжалась около трех лет и завершилась в связи с неподтверждением первичных материалов[313].
Летом 1943 г. ОКР «Смерш» КБФ вел проверку по подозрению в шпионаже ЕГП, который по роду своей службы в Совторг-флоте бывал в портах европейских стран, часто посещал там рестораны, публичные дома и имел связи с подозрительными лицами, преимущественно с женщинами. Среди знакомых и родственников с восхвалением отзывался об условиях зарубежной жизни и критически отзывался о советской действительности. В течение всего времени проверки ЕГП с апреля 1943 г. по март 1946 г. данных о его причастности к разведке противника получено не было. В информационных сообщениях, поступавших в ОКР «Смерш» КБФ, постоянно подтверждались лишь его многократные факты выезда за границу, пребывания в иностранных портах, а также восхваление жизни и культуры в европейских странах, восхищение роскошностью и комфортабельностью гостиниц, ресторанов, общения с женщинами. В марте 1946 г. Ермилов был демобилизован из рядов ВМФ, дело прекращено и снято с контроля[314].
В июне 1941 г. был сформирован заградительный отряд при 3-м отделе Балтийского флота, в составе которого находилась группа оперативных работников и приданная им моторизованная рота численностью 375 человек. Первоначально заградотряд действовал исключительно на территории Эстонии, в районе Таллина и приморских городов, ведя борьбу с мелкими бандами, в которых находились лица, уклонявшиеся от мобилизации в Красную армию, и дезертиры, и противодействуя диверсионным акциям агентов спецслужб противника.
В августе 1941 г., во время сражения за Таллин заградительный отряд останавливал и возвращал отступавших военнослужащих, вел боевые действия с наступавшим противником, защищая город, удерживал оборонительные рубежи. В ходе боев и эвакуации из Таллина заградотряд потерял весь командный и свыше 60 % личного состава, в том числе почти весь командный состав[315]. Особенно тяжелое положение сложилось 27 августа, когда отдельные части 8-й армии[316], оставив последнюю линию обороны, обратились в бегство. Для наведения порядка был брошен не только личный состав заградотряда, но и весь оперативный состав Особого отдела КБФ. Принятие жестких мер заградительным отрядом (расстрел дезертиров перед строем, аресты и ежедневные ночные и дневные облавы) резко изменило существовавшее положение, прекратились случаи группового ухода с фронта. Отступающие части были остановлены, приведены в порядок и нанесли контрудар, в результате которого отбросили противника на 7 километров.
С конца июня по 10 декабря 1941 г. заградительным отрядом были задержаны свыше 900 человек, 77 — арестованы и осуждены военными трибуналами, 11 — расстреляны на месте перед строем. Остальные задержанные направлены для проведения расследования или освобождены[317].
После перебазирования в Кронштадт Особый отдел КБФ приступил к оперативно-розыскной деятельности на новом месте дислокации и организации заградительной службы. Прибыв в Кронштадт, уже к 7 сентября 1941 г. заградотряд был доукомплектован, один взвод с двумя оперработниками приступил к несению службы, к 18 сентября побережье от Ораниенбаума[318] до дер. Устье обслуживалось заградотрядом.
В отчете о деятельности заградотряда было отмечено, что «принятием жестких мер в указанных районах (расстрел дезертиров перед строем, аресты и регулярные ночные и дневные облавы) было резко изменено существовавшее до этого положение. Явления группового ухода с фронта, за исключением единичных случаев, прекратились. Между тем дезертирство одиночек продолжалось. Два с половиной месяца работы отряда создали такую обстановку, при которой дезертирство в тыл стало опасным и для одиночек»[319].
Следует отметить, что наибольшее количество случаев дезер-тирств имело место в строительных батальонах штаба КБФ.
В 1941–1942 гг. заставы отряда задержали до 6 тысяч человек. Из этого числа 167 человек арестовано и осуждено, 11 расстреляно без суда, около 800 человек передано органам прокуратуры, часть задержанных освобождена из-за отсутствия состава преступления[320].
Кроме борьбы с дезертирством и бандитизмом, опергруппа заградотряда осуществила заброску трех агентов в тыл противника, двое из которых после выполнения задания вернулись в расположение отряда, добыв ценные сведения о дислокации немецких войск. Подготовленная оперативниками вторая группа агентов-диверсантов из-за отступления советских войск в тыл противника переброшена не была.
Контрразведчики Балтфлота выявляли недостатки в боевой подготовке и боевой деятельности флота, контролировали настроения личного состава и информировали по этим вопросам командование и Военный совет КБФ для принятия мер по устранению недостатков.
Так, морские контрразведчики провели тщательный анализ боев, происходивших на Балтике в августе 1941 г., а также ход перебазирования сил КБФ из Таллина в Кронштадт 28–29 августа, которое получило в историографии наименование «Таллинский переход». По мнению морских контрразведчиков в этот период были допущены существенные ошибки, которые были изложены в виде двух докладных записок «О боевых действиях Краснознаменного Балтийского флота» и «Об отходе Краснознаменного Балтийского флота и частей 10 стрелкового корпуса[321]из Таллина в Кронштадт 28–29 августа 1941 г.», направленные в декабре 1941 г. начальником 3-го отдела КБФ А.П. Лебедевым наркому Военно-морского флота СССР адмиралу Н.Г. Кузнецову. В этих документах были приведены данные о потерях флота: потоплено 12 боевых кораблей, 3 корабля требовали докового ремонта, погибло 19 вспомогательных судов и транспортов, 4 судна, будучи поврежденными, выбросились на берег о. Гогланд. Людские потери А.П. Лебедев оценивал более чем в 6 тысяч человек, включая команды погибших кораблей (в других документах называлась цифра 10 и даже 15 тысяч погибших). Точное число погибших во время Таллинского перехода, по-видимому, никогда не будет установлена, так как никакого учета эвакуируемых, тем более поименных списков лиц, находившихся на боевых и вспомогательных судах, насколько можно судить по документам, никто не вел. По данным на 2 сентября 1941 г., было спасено 14 800 человек.
