Ко мне подошла Викасик и открыто, не стесняясь, обняла, крепко прижавшись телом. Да и я уже ничуть не смущался, точно сегодняшние события провели между прошлым и будущим некую разделительную черту. Кое-кто из ребят косился на нас, некоторые удивленно хлопали глазами, но ржать и дразнить не пытались. На этаже показался Хобот — с ссадиной на лбу, какой-то безумно уставший. Ребятишки мгновенно окружили его, а он плюхнулся в кресло, обнял сразу троих или четверых самых мелких и что-то начал им бубнить успокаивающее.

Я видел, как в транспортер усаживался директор, прыгали другие преподаватели, а вот Рэм Павлович остался. Но к добру это или нет, я, честно сказать, не понимал.

— Все будет хорошо, — Вика погладила меня по спине, носом щекотнула ухо. — Мы обязательно победим…

Можно было не сомневаться, что Викасик в курсе назревающих событий. Это угадывалось по движению ее рук, выражению глаз. Насчет Хобота я был не совсем уверен, но квартет избранных — Скелетон, Тимур, Гольян и Вика — знали определенно больше прочих ребят. Знали и помалкивали. И тот однорукий, что беседовал с нами по телефону доверия, тоже выбрал из всех именно этих четверых. Однако обиды я не чувствовал. Практически совсем. Поскольку все было правильно. Кому и доверять, как не им. Телефон-то ведь так и назывался — телефон доверия. То есть, чтобы не мы ему жалились и что-то там доверяли, а ровным счетом наоборот. Возможно, все мы что-нибудь да умели, однако Скелетон с Тимуром определенно были сильнейшими. Значит, и дуться смысла не было. И все равно было страшновато: верткий неприятный ужик сновал где-то внутри, переползал то повыше, то пониже, стягивая внутренности, холодя и наполняя непрошенной дрожью.

— У тебя все получится, — Викасик осторожно коснулась моей щеки губами, и мне стало до жути грустно. Поцелуй она меня вчера или позавчера, да я бы до потолка прыгал! А сегодня, сейчас — в ту самую минуту, когда Скелетон слушал последние советы далекого собеседника, я и отреагировать нормальным образом не мог. Ну не мог, и все тут!

А Костя уже вешал трубку на крюк. Секунда, и он обернулся к нам. Взглянув ему в лицо, я сполз с подоконника, не без облегчения выдохнул. Хуже нет, чем ждать и трястись, однако час пробил, и мучиться ожиданием больше не было нужды. Все это я прочел по глазам Скелетона. Без всякой навороченной телепатии…

— А далеко оно — это самое будущее?

Скелетон пожал плечами.

— Я спрашивал, мне не сказали. Наверное, и хорошо, что не сказали.

— Здрасьте! Что тут хорошего? — возмутился Дуст. — Если от нас требуют выполнение акции, пусть и карты выкладывают веером.

— Тебе стало бы от этого легче? — хмыкнула Вика. — По мне так и впрямь лучше не знать, когда произойдет катастрофа.

— Почему обязательно катастрофа?

— Да потому что в бункерах они там живут. В бункерах, казематах и катакомбах. Люди метрополитен перестраивали, ракетные шахты под жилище переделывали, бомбоубежища. И даже там спаслись немногие. — Вика немного помолчала. — Сейчас они даже не живут, а выживают. Мне кажется, у них там что-то вроде ядерной зимы. А это автоматически означает огромное количество мутаций и заболеваний. Вот уж не очень-то хочется знать про такую мерзлую действительность!

— Хочешь мира, готовься к войне, — буркнул Хома.

— Во-во! — поддержал Дуст. — Знать она ничего не хочет… Зимы, понимаешь, ядерной испугалась… Да если не знать, то и вляпаешься гарантированно в очередную грязюку.

— Как бы то ни было, — вновь заговорил Скелетон, — кое-кто из людей выжил в той катастрофе. Но там у себя изменить они ничего уже не могут. Вероятно, не могут и переместиться в более безопасное место. Зато у них появилась технология связи с минувшими веками.

— Во время непогоды, — вставил я.

— Точнее выражаясь, в грозу. Всех тонкостей я не знаю, но понял так, что ствол молнии становится гигантской антенной, осуществляющей что-то вроде временного пробоя. И если рядом есть аномальная зона…

— Вроде нашего Ковчега!

Скелетон кивнул.

— Да, в таком случае они могут с нами соединиться… То есть поначалу они просто беседовали, подыгрывали диспетчерам-психологам. Получалось у них совсем неплохо. Они ведь могли поднять архивы, найти о нас самую секретную информацию. Так что со временем они и впрямь узнали о нас много нового. А потом… Потом у них родилась идея спасения.

— Спасения кого?

— Я думаю, Земли в целом. Тот однорукий мне много чего порассказал. Без споров у них тоже не обошлось. Кто-то не доверял малолеткам, другие «эффекта бабочки» опасались. Но… В общем, терять им было по большому счету нечего, и в итоге они решились на контакт с нами. Как видите, контакт получился.

— Значит, нами все-таки манипулировали?! — воскликнул Кайман. — Прав был тот бычара?

— Не совсем. Мне и Тимуру уже во второй беседе было откровенно сказано о главном.

— И что же это — ваше главное?

Скелетон ответил не сразу. Для начала оглядел собравшихся, словно проверял, нет ли лишних ушей. Ушей, конечно, не было, не было и летающих жучков. С отъездом транспортеров вся это электронная мошкара усеяла полы ДВЗ и не подавала признаков жизни. Тем не менее Костя Скелетон какое-то время собирался с духом. Я его понимал. Все мы привыкли шифроваться, а уж он тем более.

— Главное, — медлительно произнес Скелетон, — это уничтожение центрального чипа.

Собравшиеся переглянулись.

— Да-a уж, совсем немного…

— Пустячок-с!

— А по-моему, утопия, — нахмурился Тошиба. — Во-первых, единого чипа не существует. Насколько я знаю, их целая сеть. Штук пять или шесть как минимум. Скорее всего, больше. Кроме того, кто мы такие? У нас нет ни возможностей, ни технических средств.

— А вот тут ты ошибаешься, — Скелетон скупо улыбнулся. — У нас есть все, что требуется для осуществления акции. И мы как раз те, кто способен пойти на этот риск. Поверь мне, они долго искали исполнителей. Среди взрослых, среди самых различных профессий. Но получилось так, что выбор пал на нас. Мы не просто особенные, мы те, кто так и не принял законов внешнего мира. А потому выбор этот совсем не случаен.

— Но чип-то не один!

— А кто тебя сказал, что мы у них единственные исполнители? Мы тоже не одни. Не забывай, заведений вроде нашего около десятка, и разбросаны они по всему миру. Конечно, не со всеми им удалось связаться, но все им были и не нужны. Достаточно разрушить два или три чипа, и работа сети встанет. Кроме того, ты забываешь, что в своем временном слое они знают больше нашего. Так вот, по их сведением, имеется головной чип — чип-модератор. И расположен он как раз в нашем регионе.

— Но как? Как мы сумеем его разрушить? — удивился Хома. — Палками раздербанить? Или пальцами расковырять?

— У нас имеются позитронные бомбы.

— Что, что?

— Позитронные бомбы. Для живых организмов они практически безопасны, но электроника будет сожжена в радиусе нескольких десятков километров.

— Не хило!

— Еще бы! Только откуда они взялись, эти твои бомбы?

— Излом! — догадался Тошиба. — Вы забрали их оттуда?

Скелетон кивнул.

— Это то немногое, что удалось им закинуть в наш временной слой. Теперь от нас требуется немногое. В нужный час, а команды подрывников должны действовать синхронно, бомбы следует доставить по назначению.

— И как мы это сделаем?

— У нас есть карта, у нас имеется информация о точном местоположении головного чипа. Охранный периметр там не чета нашему, а потому работать нужно с воздуха.

— У тебя что, имеется дисколет?

— У нас есть Кустанай.

Лица собравшихся развернулись в мою сторону. Я сидел с безучастной физиономией. Все, что говорил Скелетон, уже не удивляло меня. А когда он помянул о бомбах, я уже понял, чем все закончится, и понял, отчего подрагивало мое нутро весь этот последний час.

— А получится? — неуверенно протянул Кайман.

— Должно получиться.

— Значит, он долетит, пересечет границу, сорвет чеку и сбросит эти чертовы бомбы?