– У нас… У нас он у Настасьи, сходи и попроси.

Анастасия сидела спиной к двери, задумчиво водя бруском по наконечнику стрелы, и не обернулась. Слова снова застряли в горле, но вовсе не по причине смущения. Алексей быстро пересек комнату, пытаясь подражать тяжелым шагам Станислава. Ее темные волосы, подобранные в высокий хвост, не скрывали теперь тонкой и крепкой шеи с едва заметным пушком. И не растерявшись, он, подобно истинному вампиру, впился губами в белую кожу с соленым привкусом. Анастасия отложила стрелу и взъерошила пальцами его волосы… через пару секунд сообразив, что под рукой не жесткий армейский ежик Стаса, а чьи-то мягкие и отросшие лохмы! Хорошо, бить назад оказалось не слишком удобно, от второго удара Алексей уклонился, надеясь, что отделался небольшим синяком.

– Гад! – Она бы с удовольствием швырнула брусок для заточки ножей в эту довольно облизнувшуюся харю, если б не боялась расколотить инструмент об стену. – Ты что вообще себе позволяешь?!

– Насть, я только попробовал! Даже руками не трогал!

– Я тебе сейчас так попробую! – Но, погнавшись за ним в коридоре, она тут же влетела в крепкие объятия Станислава, мимо которого Алексей проскочил, буркнув на ходу не слишком-то искренние и убедительные извинения.

– Что происходит?

– Пусти! Я его сейчас или убью, или…

– Успокойся, нам нужен полноценный боец, а не без мужских причиндалов! Настя! Мне-то за что?!

– За всё.

Анастасия развернулась и ушла, оставив Стаса в недоумении. Он потер ушибленное колено, к которому приложился маленький дамский берц. С женой требовалось серьезно поговорить.

– Настасья, а я думал, тебе приятно, что за тобой молодой мужик ухаживает…

Синие глаза сузились:

– А я никак не думала, что это приятно тебе! Извращенец… Ты знаешь, что он на этот раз придумал?!

– Меня интересует, что он придумает в дальнейшем… Поэтому брось это свое детсадовское негодование, уже не к лицу так стесняться, и послушай.

Негодование все же продолжалось еще не меньше десяти минут, закончившись примирением и обещанием не избивать увесистым бруском ценного союзника. И самому пришлось пообещать не называть ее своей женой, пока она не даст на это своего разрешения. Станиславу же было все равно, положение вещей его устраивало даже без названий.

– Алексей уже сказал тебе, что война – вопрос времени. Это правда, и немного времени у нас еще есть. Караван пока не прибывал в бункер, а штурмовать нас с автоматами они не решатся. Рисковать солдатами в топком болоте, чтобы их, увязших в грязи, расстреляли из луков на подходах? Глава бункера не глуп. Он сначала поищет обходные пути. Сразу не найдет, но что-нибудь обязательно придумает.

– А что остается нам? Ты хочешь уйти… Это разумно, но ведь уйти можем мы, охотники, а на остальных просто не хватает снаряжения! Снова воровать?

– Нет, попробуем договориться. Поэтому, Настя, не гоняйся больше за Алексеем с оружием в руках.

– Стас, он уже все границы перешел! – Анастасия теперь злилась не столько на прикосновение чужих губ, сколько на себя, что так ошиблась.

– Я точно знаю, что Лёха никогда не причинит тебе вреда.

– Ага, он только приятное стремится сделать!

– А тут уж я полностью доверяю тебе. И говорить больше не о чем.

– С ним только не забудь поговорить. Хоть он и не послушает. – Без тяжелого предмета Алексея не переубедить, да и с его помощью тоже, Анастасия уже не сомневалась.

Алексей ощупывал верхнюю часть головы, не находя там ссадин, но зашибло крепко. Расплата оказалась более или менее соразмерной, он до сих пор чувствовал вкус женской кожи, и это было приятно. А новый незнакомый запах лесной охотницы пробудил любопытство и желание узнать о ней побольше. Красивые изогнутые брови Насти, большие глаза и высокие скулы напомнили ему Оксану, только эта женщина была почти на десять лет старше, пониже ростом, да и вряд ли можно было вообразить изящные плечики Ксюши, украшенные такими трицепсами. Станислав нашел себе роскошную пару… И заслуживал ее в полной мере, этого Алексей не мог оспорить, но и сдаваться не собирался.

– Лёха, считай, что за импровизацию и нахальство тебе всё прощается! – Стас действительно не злился, но лицо совсем не выглядело безмятежным. Он собирался обсудить что-то более серьезное, чем вероломное покушение на шею своей Настасьи. – Я рассказал ей всё. Потому что Настя не баба в тылу, а тоже боец на линии фронта. Может, хоть это тебя остановит, если будешь считать ее собратом по оружию.

Алексей улыбнулся: Леночка тоже была сталкером отряда, и это его не остановило, когда в пустой и темной аэродинамической трубе над трупом кошака вдруг захотелось узнать, какова на ощупь девушка сквозь резиновый комбез? К сожалению, Станислав истолковал его улыбку почти правильно, а не принял как должное своей шутке про собратьев.

– В общем, ты меня понял: получишь по мозгам так же, как если бы приставал к Морозову.

– Тьфу, Стас, ты так не шути! У меня же воображение хорошее.

В гостях хорошо, но дома было лучше. Юрий Борисович провел ладонью по блестящей крышке письменного стола. Кабинет оставался в прежнем виде, ждал возвращения своего хозяина. Только содержимое ящиков оказалось перемешанным, потому что Хлопов рылся тут по мере необходимости. И «гюрза» не тронута. Сергей Леонидович оружие не любил, даже стрелять не умел. Пистолет следовало почистить, но этим можно было заняться и позже. Если бы Главному Привратнику действительно что-то угрожало, то неприятность случилась бы уже по пути сюда, маскируясь под несчастный случай. Сам он сделал бы именно так. Но кто знает, что в голове у остальных? Хватит совершать ошибки, одной вполне достаточно.

Зеленые каляки на стене Привратника не смутили, хотя нарушение порядка было вопиющим. Девочка, прикрывая локтем рисунок, что-то чертила на потемневшем бетоне.

– Деточка… – Черт их знает, где чей ребенок и как кого зовут? Эту Грицких точно опознать не мог. – Чем ты тут рисуешь?

Такому изображению розочки позавидовал бы и Пикассо, ведь юная художница вряд ли видела когда-нибудь настоящие цветы, кроме как в книжке. Орудие преступления было надежно зажато в кулачке за спиной.

– Отдай, пожалуйста. Тебе его в школе вернут, когда можно будет, там и бумага есть, чтобы стены не пачкать.

– Юрий Борисович, да вы что, ей же пять лет, какая еще школа?! – Энергичный Хлопов протянул руку девчушке. – Ну-ка, дай дяде мелок, он тоже порисовать хочет! А я думаю, куда восковые карандаши растащили?

– У вас только в карандашах такой бардак? Или тут уже половину бункера повергли в хаос?

Смутить Привратника не удалось, как и девочку, которая разочарованно проводила их взглядом. Дядя явно решил рисовать где-то в другом месте, хотя свободного места на бетонной стене было предостаточно.

– Попробуй тут без хаоса… Два человека осталось от Совета! Надо срочно что-то делать.

– Подумаем.

Грицких не без оснований считал, что справился бы и один. Просто нужно быть готовым к подобным задачам, а Хлопов сейчас с облегчением складывал с себя обязанности, не желая тащить их дальше, тут же подтвердив догадку:

– Наконец-то вы вернулись, и мне не придется заниматься всем сразу. Тем более, что многого просто не понимаю.

– А как же Шустов Александр Сергеевич один всем руководит? – напомнил Главный о Председателе.

– Ну, сравнили, там и хозяйство поменьше…

Зал заседаний показался огромным по сравнению с тесными капонирами, там таких просторов просто не существовало. «Хозяйство» действительно было поменьше. А задача Хлопова – не хозяйствами мериться, хоть он, пожалуй, единственный обладал информацией об обоих убежищах. Этому стоило посвятить отдельное заседание, но не сегодня. Он хотел видеть только Совет, без посторонних.

– Кажется, я вернулся вовремя.

– Не то слово, Юрий Борисович, – подтвердил Лапин. – Без вас тяжело было.

– Про «было» мы еще обсудим, когда я получше ознакомлюсь с обстановкой. А поговорить хотел о будущем. Сергей Леонидович, если не ошибаюсь, одним из условий моего освобождения было расследование происшествия?