А теперь, увидев её руки, орудующие с лихорадочной быстротой, и упрямо вздёрнутый подбородок, я понял, что опоздал. Анастейша уже всё решила. Она всегда поступала так, когда ей было больно.

Сегодня в её боли виноват я. Какая разница, что мне тоже больно? Так тебе и надо, Грей.

— Сколько я тебе должна? — она останавливается и поворачивается в мою сторону.

Несколько секунд я стою, отупев.

— Должна?

— Да, за всю твою помощь, — последнее слово она словно выплёвывает. — За то, что жила здесь, ела твою еду, ездила на твоей машине…

— Прекрати, твою мать! — я почти рычу из-за сжатых зубов, потому что челюсть дрожит. Сумасшедшая! — Думаешь, я сильно обеднел от этого? Никогда не говори о том…

— Я не хочу быть обязанной тебе. Когда люди одалживают что-либо у других людей, это подразумевает, что они вернут то, что взяли. Спасибо, Кристиан, что помог, но я хочу отдать долг, — Анастейша смотрит на меня, но я чувствую, что она меня не видит.

Я подхожу к ней, медленно, стараясь себя контролировать, потому что не знаю, что с ней происходит. Не знаю, что чувствую, и это убивает меня.

Она моментально вздёргивает подбородок, как только замечает движение, и в голубых глазах я вижу решительное сопротивление.

Ты останавливаешь меня, детка?

— Если ты ещё раз скажешь… — я сглатываю и вдыхаю побольше воздуха. Её тоже можно понять. Успокойся, Грей. — Зачем уходить сегодня? Я тебя не выгоняю. Ты как всегда меня не поняла.

— Да, наверное, — она зло усмехается, словно подразумевает что-то другое, заставляя меня на секунду ужаснуться. Это не та Анастейша, которую я знаю.

— Хватит, — резко обрываю её я. Она лишь приподнимает бровь и отворачивается к чемодану. — Значит, тебя ничем не остановить? — спрашиваю скорее у себя, чем у неё. Ана молчит, продолжая складывать то, что ещё осталось. — Позавтракаешь хотя бы?

Эта холодная отчуждённость не приносит облегчения. Я так хотел, чтобы она меня забыла, была счастлива и уверенна в себе. Но это же Ана, чёрт побери! Как она может забыть?

— Я прошу тебя всего лишь позавтракать со мной, потом можешь ехать, — я провожу рукой по волосам, глядя на её спину и спадающие волнами локоны. — Ну, так как?

— Спасибо, Кристиан, — на мгновение Анастейша замирает, когда произносит моё имя. Я даже слышу в голосе тёплые нотки…, но потом всё становится прежним. — Я не голодна. Позавтракаю в Джорджии. Хотя, правильнее сказать — поужинаю.

Ах, вот как. Теперь мне всё понятно. Даже удивляюсь своей глупости: как я раньше не догадался? Здесь её ничего не держит, а там — Фиона, мать, семья…

И это правильно. Там ей будет легче. Вдали от меня, конечно же. А, ты, Грей, круглый идиот, что отпускаешь её, но ведь по-другому нельзя.

— Ты слишком упрямая, Анастейша, — я ухожу в кабинет в надежде раствориться в работе. Есть не хочется. Без неё.

Я смотрю на гладкий серый стол, на котором мирно лежат бумаги, папки, корреспонденция, и мне хочется его перевернуть. Мысленно уже представляю эти бумаги, летящие во все стороны, папки, с грохотом обрушивающиеся на пол, стол, лежащий ножками к верху, и буря во мне немного успокаивается.

Но ненадолго.

Где-то через час бесцельного прохаживания по кабинету взад и вперёд, я слышу шум в коридоре, а за ним следует шарканье колёс чемодана. Хочется заткнуть уши и думать, что Анастейша до сих пор в своей комнате. Занята чем-нибудь незначительным. Чтением, например.

Однако я заставляю себя собраться и выхожу навстречу своему ужасу. Да, она здесь — идёт по направлению к выходу.

— Эй, — как-то тихо и жалобно говорю я. Как побитая собака, твою мать.

Она оборачивается, вздрогнув, и смотрит на меня.

— Это всё? Ничего не забыла?

Господи, как же глупо то, что я спрашиваю, но больше сказать-то и нечего. Да уж. Парадокс. Совершенно нечего сказать на прощанье самому близкому человеку. Ха-ха. Обхохочешься.

— Надеюсь, что нет. Не хотелось бы возвращаться, — отвечает она, отводя глаза.

— Проводить тебя?.. — не обращая внимания на предыдущий плевок в душу, я подхожу к Анастейше и хочу было взять чемодан, но она останавливает меня.

— Такси уже ждёт. Спасибо.

Почему её голос ещё печальнее, чем мой? Боится, что не сможет справиться в одиночку с Фионой? Глупая, я ведь тебе всё равно помогу, даже если придётся пойти на это обманом.

Вряд ли из-за меня такая расстроенная, иначе она осталась бы, поняла, что мне тоже плохо. Любящий человек не может не видеть такого. А тот, кто не любит… Впрочем, теперь это неважно.

Она разворачивается и идёт к самому холлу, ни на секунду не остановившись.

— До свидания, Анастейша.

— До свидания, Кристиан.

Ну, это хотя бы не «Прощай». Усмешка трогает мои губы. К сожалению, печальная.

Почему-то сейчас, при виде Анастейши, решительно закрывающей за собой дверь, я вспоминаю один день из прошлого.*

Конец летней поры, обеденное время. Машин на дорогах немного, особенно в этом районе. Я долго смотрю на небольшой, но довольно ухоженный частный домик. Маленькая дверь с потемневшей краской отражает солнечные лучи, отчего иногда кажется, что она горит. Словно говоря: «Беги, Кристиан, беги!».

Но, вопреки предостережениям, я подхожу к ней. Зачем ты пришёл? Сам ведь оттолкнул её.

Рука тянется к звонку и застывает в сантиметре. Нет, это неправильно. Анастейша наверняка нашла себе компанию — того идиотского мальчишку. Да и не захочет тебя видеть.

Ну, я же бываю иногда идиотом, так произошло и сейчас: нажимаю на звонок и отхожу на полшага назад. Только потом не вини себя, Грей.

Я ожидаю увидеть Анастейшу, ещё не до конца собранную: волосы смешно торчат из пучка, а халат еле прикрывает коленки. Но что-то идёт не так. Совсем не так. На пороге возникает этот идиот, которого я хотел убить ещё вчера. Так вот значит как…

Через секунду за его широкой спиной нарисовывается Анастейша, и по её изменившемуся лицу я понимаю, что гостей они не ждали. А ты на что рассчитывал? Конечно же, она с ним. И самое обидное — это внешний вид обоих. Только что проснулись. Вместе. Эта мысль вызывает у меня бешенство, которое наверняка написано на моём лице.

Заметив это, уголок губ стоящего напротив Кэша иронично поднимается. Ох, убить бы его на месте!

— Мистер Грей? Что привело вас сюда?

Вот самодовольный ублюдок! Как она может его терпеть?

— Я к Анастейше, — несмотря на все бушующие внутри чувства, холодный тон всё же получается прекрасно. Я бросаю вызов Кэшу взглядом.

— Зачем ты пришёл? — доносится взволнованный голос Анастейши, но я не реагирую. — Оставь нас, пожалуйста.

По всей видимости, последняя фраза предназначалась этому придурку, потому что он поворачивается к ней и недоумевающе смотрит. Затем произносит слова таким тоном, словно объясняет что-то маленькому ребёнку. Я хочу дать ему по морде. Анастейша умнее тебя в сто раз, тупой ты идиот!

— Я видел, в каком состоянии ты вернулась после встречи с этим, — кивает он на меня. — Что он может с тобой сделать? Подумай. Я тебя не оставлю, Ана.

— Кэш, это не твоё дело, — отрезает Анастейша и шагает ко мне, закрывая дверь. Я не могу сдержать восхищённого взгляда, но вовремя спохватываюсь.

Она выбрала не его. Неужели надежда ещё есть?

— Что он здесь делает? — я пытаюсь выглядеть безразлично. Вдруг она уже забыла меня? Что-то внутри болезненно сжимается. Нет, это не сердце, его у меня нет.

— О чём ты хотел поговорить? — она складывает руки на груди и вызывающе смотрит на меня. Смелая девочка, но ты не знаешь, с кем связалась. Её упрямство выводит меня из себя, и я взрываюсь.

— О чём? О нас, твою мать! Но я вижу, что тебе и так неплохо.

Грей, что же ты творишь?.. Но, увы, уже слишком поздно. Сказанных слов не вернуть назад.

— Угу, — мычит она, отчего мои кулаки невольно сжимаются. Где этот мальчишка? Я сейчас его разорву на кусочки.

Потом я замечаю в глазах Анастейши что-то, что действует на меня как ведро холодной воды. Она смотрит так, как раньше. Неужели?..