Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Она не пошевелила ни одним мускулом, наверное, потому что очень устала, пока попала к моему дому в морозную погоду. Да и к тому же на ней было только платье, куртка и сапоги на высоких каблуках. А на улице шел снег.

— Дарси!

Я вздохнул и встал с кровати. Я потянулся, надел удобные брюки и рассеянно поправил простынь, убеждаясь, что прошлой ночью у меня не было еще одного «несчастного случая». Я тряхнул головой, думая о прошлой ночи. После того как я обгадил себя, я потратил тридцать минут на уборку своей ванной и положил в мешок свою испачканную одежду и тряпки. Я бросил их в мусорное ведро, а потом услышал, что маленький преступник проклинает погоду. На ней была неправильная одежда, чтобы проникать в чей-то дом в такую-то снежную погоду, и она так шумела, что я все прекрасно слышал в дальнем конце дома.

Тишина, определенно, не ее конек.

Хотя я не мог назвать ее полной идиоткой, она умудрилась обскакать меня и заставить меня обделаться. Я не думаю, что моя гордость когда-нибудь оправится от этого момента. Даже после того, как я запер эту злую ведьму в кладовке, она по-прежнему была причиной моей боли и частых посещений туалета ночью. Мой желудок успокоился только к пяти часам утра. К сожалению, мой анус, казалось, будто был в пламенном жерле Огненной горы за исключением того, что у меня не было дороги до Мордора (прим. перев. отсыл к произведению «Властелин колец» Толкиена).

Одно кольцо действительно управляло мной — и это было горящее кольцо моего ануса.

Это было больно, ужасно больно, и я был уверен, что у меня ожоги третьей степени!

Ну, а если закрыть глаза на боль в желудке и горящую задницу, то мой нос ужасно мучился от запаха, который поселился в моей ванной. После двух бутылок белизны и целой банки освежителя воздуха, трупный запах все еще держался в комнате. Я закрыл дверь в ванную и включил встроенный потолочный вентилятор на всю ночь, как дополнительный метод, чтобы проветрить комнату. Хотя запах мог и не выветриться никогда, я не удивился бы, если бы он впитался в каждую поверхность на молекулярном уровне.

Я уверен, что этого Нила и хотела в первую очередь.

— Злая корова, — тихо пробормотал я, вышел из спальни и направился на кухню, которая временно была тюрьмой.

Я открыл дверь на кухню и поморщился, когда любовь моей жизни издал жалобный звук.

— Мальчик, что случилось? — спросил я и бросился к попугаю жако.

Он был моим ребеночком, ему была семь лет, и он была хозяином моего дома.

— Дарси, это ты? Открой дверь и выпусти меня, эта птица сводит меня с ума!

Я проигнорировал Нилу, открыл клетку и погладил своего малыша по грудке, когда он сел на мою руку.

— Что с тобой, Эйнштейн? — спросил я.

Я услышал разочарованный вопль из кладовки:

— Я сказала тебе, я хочу, чтобы ты…

— Я обращался не к тебе, Нила, я обращался к своей птице, — оборвал я Нилу, продолжая гладить грудь Эйнштейна.

Нила помолчала, а затем рассмеялась.

— Ты назвал своего попугая Эйнштейн? Почему?

Я открыл рот, чтобы заговорить, но Эйнштейн перебил меня:

— Заткнись, Нила.

Я заулыбался и почесал голову Эйнштейна. Взглянул на дверь, а потом засмеялся, когда Нила замолчала в своей импровизированной тюрьме.

— Я назвал его Эйнштейном, потому что он очень умный, как видишь.

Опять молчание.

Я самодовольно улыбнулся.

— В чем дело, Нила? Что опять за молчание?

Я мог практически чувствовать, как она думает.

— Ты научил свою птицу говорить, чтобы я заткнулась? — спросила она.

Я научил ее гораздо большему, чем это.

Я просто рассмеялся и сказал:

— Да.

— Зачем?

Я пожал плечами, хотя она не могла этого видеть.

— Я думал, что это будет смешно, если бы ты когда-нибудь пришла сюда, и он бы сказал тебе заткнуться. И я был прав. Это жутко весело. Этот прикол был в разработке много лет назад.

В негодовании Нила ударила в дверь.

— Ты первоклассный козел!

Я не мог не согласиться с этим утверждением.

— Водаааа... яблоко.

Я посмотрел вниз и поднял руку с Эйнштейном, чтобы он мог сесть на вершину своей клетки и клевать фрукт, который я вчера разложил на разных участках клетки, и также, чтобы он мог иметь доступ к воде.

Я отвернулся от Эйнштейна и подошел к кладовой, где я остановился и потянулся к ручке двери.

— Обещай не нападать на меня, если я открою дверь. — (Нила рассмеялась). — Этот смех не поможет тебе выбраться, Нила.

Она успокоилась, и пробормотала:

— Ладно, я не буду бить тебя.

Она звучала совсем неправдоподобно.

— Скажи еще раз, чтобы я поверил тебе.

Я чувствовал ненависть Нилы ко мне, которая излучалась через дверь. И это заставило меня улыбнуться.

— Дарси, — начала Нила, — пожалуйста, выпусти меня из этой комнаты. Я обещаю не нападать на тебя, если ты выпустишь меня.

Это было вынужденно, но, возможно, честно.

— Ладно, хорошо.

Я наклонился вперед, повернул замок и надавил на ручку. Я собирался принести извинения за то, что запер ее в кладовке. Я хотел объяснить, почему я так сделал, но все мои мысли вылетели в окно, и я отскочил назад, как рыба, вытащенная из воды, когда дверь резко открылась ногой и моему взору предстала разгневанная и дикая Нила.

Она прищурилась на свет в комнате и подняла руки, чтобы прикрыть глаза от солнечных лучей. Она опустила их после того, как моргнула несколько раз, и позволила глазам привыкнуть. Когда ее зрение прояснилось, она быстро окинула взглядом комнату. В то мгновение, когда ее взгляд остановился на мне, я напрягся. Ее глаза были прищурены, а зубы обнажены. Она стиснула полотенце, что было в ее руке, и зашипела.

Черт.

Она была невероятно злой.

— Ты обещала! — закричал я очень высоким голосом и отступил назад.

Глаза Нилы буравили мои, когда она еще крепче сжала кухонное полотенце и выплюнула:

— Я солгала.

Ох, черт

— Что ты собираешься делать кухонным… Ой!

Я посмотрел вниз на свои ноги и стиснул зубы. Она хлестанула меня полотенцем по бедру, и это адски больно.

Очень-очень больно.

— Ты запер меня в кладовке на всю ночь, ты практически держал меня в заложниках! — зарычала Нила с дикими от ярости глазами.

Я поднял свои руки и начал медленно отступать от нее в сторону двери на кухне.

— Ты вломилась в мой дом и дала мне слабительное, и это побило все, что я сделал тебе за последние двенадцать часов.

Нила поколебалась, сложила руки на груди и злобно улыбнулась.

— Я знала, что ты выпьешь напиток, который принесет твоя мама. Было просто наслаждением смотреть на это.

Она не сделала, то, что я думал.

Я прищурил глаза на ее безумство, и когда увидел, что она говорит правду, ахнул.

— Ты подговорила мою мать, чтобы она оказалась на твоей стороне, — обвинил ее я.

Святое дерьмо.

Предательство ударило меня как поезд.

Как, черт побери, она посмела вовлечь мою понимающую маму в свою злую схему.

Та женщина родила меня!

— Нет, не обязательно, — Нила ухмыльнулась, ее лицо — злая маска. — Я заплатила одному из барменов, чтобы он дал нам не те напитки, и только намекнула твоей маме, что ты любишь виски и обрадуешься. Это было проще пареной репы. Твоя мама не захотела, чтобы они пропали и поскольку ни одна из женщин, я знала, не станет пить виски, как я и думала, она понесла их тебе.

Я сузил глаза на чертовку.

— Я не верю тебе. Я могу понять, как моя мама стала пешкой в твоем сатанинском плане, если бы это было что-то не такое грандиозное, но на сей раз, ты перегнула палку. Ты почти выкрутила мои внутренности, Нила. Я никогда не трогал твои внутренности. То, что ты сделала со мной — это просто ужасно.

Я моргнул, когда Нила бросила полотенце в мое лицо и завизжала:

— Лжец! У меня было пищевое отравление на двадцатый день рождения Шона. Я была прикована к постели, и меня рвало несколько дней!

Я поморщился.

Я забыл об этом.

18
{"b":"568178","o":1}