Единственный староста, кто правильно в тот раз подал рапортичку, был Виктор Кузнецов, староста первой группы. Рафкат пожелал с ним познакомиться лично. Через всю аудиторию он подошёл к Витюньчику и с видимым удовольствием пожал его честную мужественную руку. Это было в высшей степени эффектно; Виктор Иванович смутился и покраснел. Он не желал, видимо, себе никакой славы; скорее всего, это была просто случайность.

Рафкат Гафарович читает лекции громко, энергично, понятно, внятно; записывать за ним легко. Он рисует на доске множество всевозможных схем. Расхаживает по кафедре во второй аудитории; сходит с ума, если вдруг нет мела, готов кого-нибудь стукнуть; староста курса быстро идёт за мелом сам. Рисует на доске очень красивые тракторные телеги и телеги с наращенными бортами: во сколько раз во втором случае больше грузоподъёмность, чем в первом? Примерно в 1,6 раза. А скорость заполнения силосной траншеи при использовании телег с наращенными бортами выше во столько же раз?! Долго ждёт от нас ответа. Оказывается, далеко нет. Скорость движения трактора во втором случае намного, почти в 2 раза, меньше; потери такие-то, разгрузка зелёной массы происходит совсем по-другому: с применением ручного труда, медленнее и опять-таки с потерями.

К концу лекции вся доска, кажется хаотически, исписана формулами, цифрами и чертежами, понятно только тому, кто не отвлекался, а последовательно сносил к себе в тетрадь. Я и то умудрилась что-то пропустить и на перемене переписываю из Наташиной тетради. Шамсутдинов говорит нам: такие же расчёты можно будет сделать по результатам обследования хозяйства на производственной практике. Мне так понравилось: всё понятно, и я решаю выполнить такую работу тоже. Я ещё не знаю, что свои работы мы будем готовить только по звероводству, да и намного позже! После окончания лекции преподавателя тесно обступают с разнообразными разговорами студенты; но ни одной студентки среди них вовсе нет.

Примерно через две недели мама возвращается из Архангельской области, долго подробно рассказывает мне, кого повидала, как живут сёстры и дядя Саша, племянники и племянницы. Она уже соскучилась по дому и довольна, что много попутешествовала, всех проведала. Я компостирую билет на «Сибиряк», покупаю последние гостинцы: папе – сигареты, кофе, вкусное печенье. Апельсины, шоколадки – маминым знакомым. Мы собираемся ехать на вокзал; Наташа вызывается тоже провожать мою маму, но я отказываюсь.

Я хочу разговаривать с мамой по дороге на вокзал о чём хочу, ведь мы разлучаемся надолго, до самой зимы. И этот провожальный разговор буду вспоминать в подробностях, особенно первое время. Наташа непонятно и даже неприятно для меня настаивает, она говорит, что сумка очень тяжёлая. Ничего, я понесу сама… Но на Ярославском вокзале моя подруга неожиданно выныривает откуда-то из темноты, мне даже несколько не по себе делается. Я не устраиваю ей обструкцию, я совсем ничего не говорю. Мне не хочется портить последние минутки в Москве вместе с мамой.

На практическом занятии по луговодству Светку Жукову вызывают к доске, и на доске она пишет севооборот. Там одна строчка такая: “отава многолетних трав”, ну и откуда Жукова знает то, что я не знаю?! Я это слово – отава – слышу первый раз в жизни, я даже не знаю, как оно пишется. У Светки почерк непонятный; мне показалось, что в этом слове две «т». Так потом всю жизнь и думала, что это слово пишется с двумя «т», в книжку так и не заглянула! Я пропустила занятие?! Но нет, вспоминаю, что я была на всех занятиях! Очень удивительно. Постепенно этот вопрос перестаёт быть таким важным, тем более, что ответа на него мне уже не найти, но чувство потрясения помнится свежо и остро.

Вместо того чтобы размышлять о луговых севооборотах, я размышляю о том, кого пригласить к себе на день рождения, благо дело (как говаривала Тоня), преподаватель минут на 70–75 вышла. Вначале, по инерции, в наших головах ещё травы однолетние и многолетние, сеяные и естественные, злаковые и бобовые, но долго само это держаться не может. В аудитории незаметно возникает лёгкий шумок.

Перед моим мысленным взором появляются такие концентрические круги: сферы общения. От самого тесного, дружеского, незаметно переходящего в соседско-приятельский, до широчайшего, формального, включающего чуть ли не весь курс. Запутавшись в том, кого к какому кругу я отношу в своей группе, боясь кого-нибудь нечаянно обидеть, приглашаю на день рождения всех. Я решаю устроить сладкий стол.

Лекции по луговодству читает завкафедрой профессор Колесников. Луговое кормопроизводство в результате этого проходит скользом мимо наших головушек. Но с вашего позволения я заеду почти на 3 года вперёд, это будет 2-е сентября 1982 года, день рождения моего папы, мало того, – юбилей! Шестьдесят лет! Я только что прилетела домой на самолёте из Одессы, а сейчас вместе с белоярскими трактористами мы переправляемся на другой берег Оби на болиндере.

– Здравствуй, Иван Митрофанович! Ты нас случайно не утопишь? – с любопытством спрашивает папа у перевозчика, Ивана Митрофановича Алейника, заместителя директора зверосовхоза.

Он совсем недавно вышел на пенсию. Поверив, что коллега не утопит никого, папа меняет тему и спрашивает у Ивана Митрофановича, будет ли он у него на юбилее в ближайшую субботу, в столовой.

– А ты меня пригласишь?

– Ну вот сейчас я тебя и приглашаю! К пяти часам!

– Раз приглашаешь, то буду, конечно!

Для меня это экзотика первоклассная, мне такое необычное путешествие и не снилось, но папа едет в свой день рождения на тот берег Оби на работу: принимать у агронома сено в стогах. Все стога и скирды подтянуты на поляну, не очень далеко от берега, будут здесь ждать зимы. Папа подходит к каждому стогу и мастерски делает перекид, т. е. бросает грузик на шпагате ровно через вершину стога, берёт пробу сена. Агроном Наталья Терентьевна Русакова волнуется:

– Вы неправильно берёте пробу, очень близко к поверхности стога, Геннадий Александрович!

Но папа небрежно отмахивается:

– Как в инструкции написано, Наталья Терентьевна: с глубины тридцать пять сантиметров, возьмите линейку и померяйте; вот, пожалуйста, – тридцать пять сантиметров.

Содержание каротина и питательных веществ в сене будет весьма и весьма зависеть как раз от глубины взятия пробы, а от этого, в свою очередь, классность сена, => премии трактористам. Они расположились вокруг костра, едят суп “полевой” и внимательно наблюдают за разговором начальства; я же присутствую при этом разговоре, мне так интересно. Все слова знакомые.

Но мы это не проходили. Или прошли? Мимо.

…На обратном пути мы долго ждём на берегу: мотор у болиндера не заводится. Наконец усаживаемся все в лодку, отплываем, и мотор спокойно глохнет на середине Оби. Трактористы не дают никаких советов Ивану Митрофановичу; я пользуюсь случаем и разглядываю Обь. Как красивы и величественны берега! Уже начинают переодеваться в золото! Когда мчишься в наш портовый город Успенка на «Ракете», разве успеваешь всю эту красоту заметить!

Кафедру разведения и генетики с/х животных возглавляет профессор Владимир Филиппович Красота. Он читает первые лекции, при этом считает важным внушить нам: «Кто знает, как делать, тот делает, а кто не знает, как делать, тот учит». Ну, преподаёт, надо полагать. В ветеринарной академии. Разведение с/х животных.

Лекции читает и Александра Андреевна Бороздина, она в первой группе ведёт практические занятия. А у нас зато Владимир Николаевич Козлов. Если нам предстоит ехать в учхоз, то он завидует нам:

– Конобеево-де-Пре… – мечтательно проговаривает Владимир Николаевич. – Кемпинг-рай!

Первый раз в жизни слышу слово «кемпинг», но никого не спрашиваю, что это такое. О чём тут спрашивать?! Ясно, что очень хорошее! Кемпинг-рай, одним словом!.. Если он сам только что из учхоза, то не преминет кратко рассказать, что они там делали. Козлов доброжелательный и корректный. А уж внешность и манеры – сэр! Я только так и не узнала, строг Владимир Николаевич или нет: ведь я паинька, по генетике всегда всё исполняю вовремя.